– Откуда сведения?
– Есть у меня один полячишка в их посольстве. Полгода тому назад я его крепко посадил на крючок. Любитель малолеток испугался скандала и подписал бумагу о сотрудничестве. Это он мне о девчонке рассказал.
– И зачем ты мне все это рассказываешь, Давиденко? – лениво поинтересовался хозяин кабинета, хотя уже прекрасно знал, о чем дальше пойдет речь. Просто у него была такая манера вести беседу. Всю инициативу разговора он предпочитал отдавать сотруднику, заставляя его строить и развивать планы, но при этом, даже при одобрении начальника, вся вина, если что-то шло не так, ложилась на этого инициативного сотрудника. Сам предложил, сам провалил, а раз так – получи заслуженное наказание. Давиденко прекрасно знал о такой манере разговора своего начальника, поэтому продолжил излагать свой план.
– Поляки оформили официальные документы на девчонку и готовы вывезти ее за границу, причем не просто так, а за хорошие деньги. Нам, собственно, и делать ничего не надо, только взять у них девчонку, а затем вернуть старому буржую.
– А твой агент, он с какого боку к этому делу причастен?
– Так это он занимался для нее оформлением документов.
– Она сейчас живет при посольстве?
– Нет. Мой агент сказал, что для нее сняли квартиру, – и, предваряя вопрос своего начальника, добавил: – Никаких проблем с польским представительством у нас не будет. Возвращением внучки занимаются совсем другие люди. Думаю, что это агенты польской разведки.
– Даже так? Хм. Думаю, если пшеки подрядились на эту работу, то сумма, действительно, должна быть приличной.
Давиденко понял, что его начальник уже начал склоняться к задуманной им операции, поэтому решил подтолкнуть его к быстрейшему принятию решения.
– Поляк согласен нам рассказать все о ней, только это надо сделать как можно быстрее. Билеты куплены, и через два дня ее увезут.
– Что он за это хочет?
– Хочет вернуть себе подписанную им бумагу о сотрудничестве.
– Так пригрози ему этой бумагой.
– Пробовал, но он уперся, причем сказал, что его собираются отозвать в Польшу, после чего он собирается уйти из дипломатов и пойти по торговой линии.
– Врет, небось?
– Насчет торговли, может, и врет, но при этом чувствую, что от своего решения не отступит и пойдет до конца.
– Он ценный агент?
– Не особенно, но кое-какую информацию мы от него имели.
– Сколько лет девчонке?
– Десять.
– По твоим словам все просто получается, а как на деле будет выглядеть?
– Всего, Клим Маркович, не угадаешь. Каждый раз, когда планы строишь, думаешь, что все предугадал, а выходит….
– Так что ты предлагаешь?!
– Взять девчонку и определить на квартиру к Катьке, затем послать человека к ее деду и озвучить сумму, после чего получить деньги и отдать ему внучку. Обмен можно произвести прямо на границе.
Хозяин кабинета достал из коробки папиросу, прикурил, затянулся, думая о том, что дело, в принципе, несложное. Только и надо, что убрать из игры поляков, а в качестве продавца выступить самим.
– Какую сумму можно запросить?
– Поинтересовался этим вопросом. Полячишка полагает, что с деда можно затребовать сумму в сто пятьдесят – двести тысяч рублей.
– Солидно. К тому же хорошее дело делаем: поможем родственникам воссоединиться. Даю добро. Кого собираешься привлечь?
– Есть у меня два подлых человечка, бывшие анархисты. Проверены делом.
– Говоришь, подлые… Значит, ненадежные. Лишнее могут сказать. Понимаешь?
– Понял. Обрубим все ниточки. Так договариваться мне со Стефаном Подляским, Клим Маркович?
– Договаривайся. Но смотри, Семен! Все на тебе! Если что пойдет не так – у меня разговор короткий!
– Не сомневайтесь, сделаем все аккуратненько, Клим Маркович.
Отдел Культпросвета по выдаче разрешений и оформлению соответствующих бумаг находился в старом особняке, вместе с кучей контор и учреждений. По обе стороны от входа висело одиннадцать табличек с их названиями. Войдя в просторный вестибюль, мы сразу были остановлены пожилым вахтером в синей косоворотке, в галифе и сапогах. Встав из-за стола, стоявшего прямо у входа, он автоматически провел рукой по пышным буденновским усам и сразу поинтересовался: