В отличие от меня, Велор отвечал на вопросы охотно, но, хотя я ни разу не поймала его на лжи, не без подвоха.
— Я знаю арэнаи не по легендам. Моя мать была одной из вас, девочка.
— И вы помните её — через все эти тысячелетия? — моё удивление было неподдельным.
— Кое-что. Я был совсем юн, когда она умерла. Ты не похожа на неё — ни внешне, ни характером, но всё же вы принадлежите к одной породе, и это чувствуется. Такая прекрасная жажда жизни, такая несгибаемая воля, и в то же время полное пренебрежение к собственной судьбе. Всё ради других, не так ли?
Его ход, и мой жрец бесславно падает, сражённый его волком. Я досадливо поморщилась, понимая, что моё расположение на доске не слишком удачно.
— Уже слишком поздно, чтобы что-то менять, — заметив мой взгляд, сказалнекромаг, и я вздрогнула. Его слова показались мне пророческими, но они всего лишь относились к тоссе. — Ты поставила себя в безвыходное положение. Что бы ты ни делала, твой воин падёт. Если конечно не...
Он делает взмах рукой, и фигуры взлетели в воздух. Поступок капризного ребёнка, для которого правила ничего не стоят.
— И что это было? Вы только что отказались от своей победы? Мне не нужны подачки.
— Не будь такой строгой, — рассмеялся Велор. — Я просто не люблю предсказуемость. Ты знала, чем всё закончиться, знал и я — так к чему нам доигрывать? Тем более что играть без награды весьма скучно.
— А что бы вы хотели получить?
— Я бы хотел узнать тебя лучше, — мягко сказал он. — Но ты никогда не рассказываешь мне о себе.
Велор мог бы залезть в моё сознание, подчинить волю, украсть душу, в конце концов. Но он слишком самоуверен, думая, что ничего из того что я знаю, не может быть опасно для него. Что ж, мне только на руку то, что он изображает из себя заботящегося обо мне родственника.
— Для чего вам это, Консул?
Я склонилась, чтобы поднять упавшие фигурки, и не видела в этот момент лица некромага, но это помогает мне больше сконцентрироваться на ощущениях. Я была пусть и плохим, но всё же менталистом, и врать мне было не так уж просто.
— Ты мне интересна. За свою жизнь я видел множество людей — и теперь и маги, и смертные для меня на одно лицо. Одни и те же страсти, одни и те же желания и пороки. Ничего нового. Но в тебе есть что-то... странное и неправильное. И это всё время ускользает из-под моего носа, хотя очень близко.
Велор каснулся моей руки холодными пальцами, помогая мне подняться, и я с трудом подавила дрожь. Неужели он каким-то образом почувствовал мою вторую сущность? Если он узнает о эмиссарах хаоса, всё будет напрасно. Он победит.
— Скажи, что я упускаю, Агния? — интимным шёпотом спросил некромаг.
Я заставила себя сделать шаг назад, и он, кажется, тут же потерял интерес к своему вопросу. Отошел обратно к столу, и поднял одну из фигур, внимательно изучая её резьбу.
— Тайранцы захватили в плен одного из моих некромагов — из приближенных. Взяли живым, пожертвовав многими своими людьми, хотя до этого предпочитали отрезать гармцам головы на месте. До этого был похищен один из генералов. А сегодня со мной связался один из арэнаи с предложением обмена военнопленных, хотя мы, за редким исключением, не оставляем никого в живых. С мёртвыми нам дело иметь проще, ты же понимаешь. Твоего имени не упоминалось, но отчего-то я уверен, что они знали, что ты в Гарме. Неужели одна из Эйнхери может быть настолько важна, что ради неё арэнаи готовы пойти на переговоры?
Переговоры? Боевые маги не ведут переговоров о пленных — мы никогда не позволяли шантажировать себя. Неужели дед в таком отчаянии?
— Эйнхери держатся за своих, — неуверенно сказала я.
— Мой собеседник не принадлежал к твоей Семье. Его зовут Изенгрим Бергель, и согласно моим данным, он один из влиятельнейших боевых магов в стране. Для чего ты ему нужна?
— Это личное. У моей семьи с ним Договор, и Бергель кровно заинтересован в моей безопасности и неприкосновенности. Что вы ему сказали?
— Сказал, что все арэнаи, что находятся в Гарме, находятся там по доброй воле, — ослепительно улыбнулся Велор, отлично понимая, как я хочу сейчас вцепиться ногтями в его лицо. — И о чём же тот договор?
— Если вы ответите на мой вопрос, я скажу вам.
— О-о-о, эта игра мне нравится гораздо больше. Спрашивай.
— Я знаю, что вы к чему-то готовитесь — к некому ритуалу, для которого вы используете магию крови. Иначе зачем мне пить вашу кровь?
— Это вопрос? — хитро прищурил глаза некромаг.
— Нет, это мои догадки, — поспешно сказала я.
Мне действительно мало было известно о том, что за ритуал готовит маг. О нём мне рассказал Зикрахен, ему же о ритуале поведал Первый Консул, который сам слышал о нём от своего отца. Так что информацию я имела весьма искажённую, и даже не через вторые руки. Ритуал уже ранее проводился, но был неуспешен, в результате чего погибла арэнаи — мать Велора, а он сам долго болел и чуть не остался калекой. Но та чародейка не была особо талантливым магом, моей же силы должно было вполне хватить для успешного завершения ритуала, и я вроде бы даже должна была остаться в живых. По крайней мере, у Джареда и Зикрахена был в этом шкурный интерес, поэтому не думаю, что они в этом мне врали. А вот ошибаться могли.
— Вопрос в том, как долго мне ещё ждать, когда всё случиться, и что будет со мной потом. Вы сказали когда-то, что родовая честь Рейвенов запрещает причинять вред одному из своих, и я лелею в себе надежду, что мне удастся пережить то, что вы для меня готовите. Но скажите — что ждёт меня потом? Что ждёт все нас?
— Так много вопросов. И так много чаяний и желаний, — промурлыкал Консул. — Я понимаю, ты устала и хочешь вернуться домой. Но дорогая, тебе ведь совсем некуда будет возвращаться. Неужели ты думаешь, что Тайрани, даже с помощью метаморфов, устоит? То, что ты принимаешь за плен, лишь попытка спасти тебя — кто знает, будь ты сейчас там, смогла ли бы ты выжить в мясорубке войны? Пожалуй, меня можно упрекнуть в некоторой сентиментальности по отношению к своему потомству.
— Я должна поверить, что вы стараетесь ради других, а не себя? — Я даже не пыталась скрыть насмешки, и Велор небрежно пожал плечами: дескать, думай как хочешь.
— Так что там про твой Договор?
— Едва ли вам это правда интересно. Речь идёт об объединении двух родов, и одним из условием сделки является брачный союз между главой дома Бергелей и мной, как наследницы Эйнхери.
Скорее всего, бывшей наследницы. Отчего-то мне кажется, что Эйнар, отнявший у меня славу первого метаморфа в Тайрани, сейчас имеет все шансы занять моё место. Уж лучше бывший наёмный убийца, чем девица, связанная с некромагами.
— О-о-о, — протянул Рейвен оценивающе. — И после этого ты мне будешь говорить о том, что маги не должны править государством!
— О чём это вы? — хмуро спросила я.
— О том, что твой дед большой хитрец. Разве ты не знаешь, что причины опалы Эйнхери при дворе была в том, что предшественники нынешнего Императора хорошо осознавали, сколь опасна твоя семья для их власти? Сейчас, очевидно, Рорик Эйнхери вновь стремится к захвату власти, и Бергель ему будет в этом лучший союзник, будучи ближайшим и доверенным лицом Майстера.
— Мой дед не собирается уничтожать власть Майстеров! Рорик сам всегда стремился сдерживать тех магов, что стремились иметь влияние при дворе.
— Сдерживал конкурентов, хочешь сказать, пока Бергель превращал Императора в послушную куклу. Можешь мне не верить, но в своё время, пока тайранцы не узнали о нашем небольшом трюке с Зеркалами Связи, я был свидетелем весьма, хм, интересных бесед. Конклав Семей арэнаи это просто один большой серпентарий, и твой дед самый опасный змей из всех. Рорик Эйнхери контролирует магов, Бергель контролирует двор... правда, частично. Есть ещё Тайная Канцелярия, но куда ведут ниточки от Канцлера, я долго не мог понять.
— Но теперь поняли? — Сердце глухо стучало.
Велор развел руками.
— Я был удивлён и растерян, когда Хаккен доложил мне, что столкнулся в Алискане с одним весьма известным в широких кругах некромагом. Заинтересованного в происходящем и ведущего, безусловно, свою игру. Хель связан с Тайной Канцелярией Тайрани, но едва ли подчиняется ей — таких людей не нанимают на службу, скорее, им служат самим.