— Ты же ведь хотела пойти с ней, не так ли? — спросил Рауль, когда они остановились у протекавшего в саду ручья, чтобы напоить лошадей.
— Не так сильно, как мне хотелось побыть с моим мужем, — дипломатично ответила она.
— Порой я не знаю, что и подумать, — пробормотал он.
Клер не понравилось прозвучавшее в его голосе беспокойство. О боже, неужели ее желание отправиться с Изабель и другими женщинами было столь очевидно?
— Не смей так говорить! — воскликнула она, положив ладонь на его руку. Лицо его омрачила озабоченность.
— Быть может, я просто не хочу делить тебя с катарами, — сказал Рауль. — Быть может, я страшусь, что ты станешь одной из них и я больше не смогу коснуться тебя.
— О Рауль! — в горле у нее застрял комок.
Она еще крепче впилась в его пальцы, но он пришпорил своего коня, и ей пришлось отпустить его руку. Прикусив губу, Клер направила свою кобылу вслед за ним, пытаясь придумать что-нибудь успокаивающее для Рауля, но при этом не пойти на компромисс. Но кроме того, как заверить его в своей любви, она вряд ли могла что-то придумать, потому как вовсе не собиралась прекращать посещения собраний катаров. Быть может, по возвращении в замок ей удастся успокоить его в постели и доказать, что, как бы она ни восхищалась катарами, она без ума от него и в данный момент не собирается принимать каких-либо аскетических обетов. Клер поравнялась со своим мужем уже в самой глубине сада. На ветвях покачивались серебристо-зеленые груши, и листва шелестела на ветру. Свет солнца и благодатная тень окружали всадников. В сонном мареве громко стрекотали сверчки.
— Рауль, подожди, — промолвила Клер. — Я хочу, чтобы ты понял.
Он хлестнул Фовеля поводьями, и конь в очередной раз понес его вперед. Слезы обиды и боли застыли в глазах Клер. Он даже не пожелал ее выслушать. И вдруг она отчетливо расслышала сдавленный крик, после чего незнакомый мужской голос грязно выругался. Что-то забилось в густой траве между растущими впереди деревьями. Рауль развернул коня, спрыгнул с седла. Клер, пришпорив лошадь, поскакала к нему. Оказавшись близ места возни, она вскрикнула от ужаса и отвращения. Перед ней и Раулем в задранной рясе предстал мерзкий Ото. Под ним в разодранной юбке лежала Изабель. Ее губы были разбиты в кровь. Рубаха спереди была разорвана, из-под нее виднелась обнаженная грудь.
— Она еретичка! — прохрипел, тяжело дыша, преподобный отец. — Она сожительствует с Дьяволом! Она довела меня до греха.
— Единственная известная мне чертова подружка — это как раз ты, милейший, — прошипел Рауль. Схватив попа за шиворот, он оторвал его от несчастной девушки.
Клер, спрыгнув с лошади, склонилась над ней, прикрыв наготу служанки своим легким плащом. Рауль смерил суровым взглядом отца Ото.
— Собирай свои пожитки и убирайся с земель Монвалана, — процедил он, не скрывая отвращения.
— Вы не имеете права, — начал было священник, но тут же осекся, увидев, как рука Рауля метнулась к рукоятке меча.
— Нет! — еле слышно простонала Изабель помогавшей ей встать Клер. — Пусть живет. Это не по-катарски убивать человека по какому бы то ни было поводу.
— Я не катар, — с мрачным видом ответил Рауль, решивший не вынимать меча из ножен. — Чтобы до заката солнца ноги твоей в замке не было, — бросил он священнику. — Я вернусь и проверю. Не дай бог я снова увижу твою жирную морду. Клянусь, в подобном случае я сделаю из тебя евнуха, после чего прибью твои яйца к дверям замковой часовни в назидание тебе подобным. Ты меня понял?
Ото, пошатываясь, приподнялся с земли и стал оправлять рясу. Глаза Рауля сверкнули голубым огнем.
— Пошел вон! — крикнул он, лязгнув мечом. Пальцы, вновь вцепившиеся в рукоятку, побелели.
— Папский легат Пьер де Кастельно будет извещен по поводу того, как вы привечаете еретиков, — бросил через плечо поспешивший скрыться в кустах Ото.
— А я с радостью сообщу то, что ему необходимо узнать! — Рауль вынул меч из ножен, но попа уже и след простыл. Клер позволила Изабель опереться на свое плечо. Смуглое лицо девушки побелело, она заметно дрожала, но, если не считать разбитых губ и пары синяков на лице, все было в порядке.
— Что произошло? — спросил Рауль, вкладывая меч обратно в ножны.
В ответ Изабель лишь отвела глаза в сторону. Стуча зубами и всхлипывая, она начала свой рассказ.
— Я пошла послушать проповедь «добрых мужей» и решила вернуться через сад. А он поджидал меня там. Думаю, он давно уже меня выслеживал. — Проглотив застрявший в горле ком, она горестно покачала головой. — Он сказал, что хочет спасти мою Душу от вечного проклятья. И, когда я ответила, что лучше бы он шел своей дорогой, он назвал меня ведьмой и еретичкой. А потом набросился на меня, словно дикий зверь. Если б не вы… — Она закрыла лицо руками.