— Пардон, мисс. Забылся. Но, правда, очень щекотно.
Через некоторое время Кассандра щелкнула пальцами и отошла в сторону, рассматривая то, что получилось.
— Красавчик, — были ее слова, на которые Иннокентий галантно поклонился.
— Что следующим этапом? — поинтересовался он.
— Думаю, пора приглашать действующего врача. У меня есть сомнения по поводу одного нервного отростка.
— Он же выпил! — возмутился скелет.
— Трезвым Харт мыслит линейно, а когда выпьет — масштабно, что сейчас и требуется, — сказав это, девушка обратилась к дяде, просто, без всяких средств связи, позвав его, а точнее, отправив свой голосовой текст просто в пространство, через минуту получив таким же образом ответ:
«Мое сокровище, я готов. Буду у тебя через пять минут».
— Присядьте пока, Иннокентий, — девушка указала скелету на кресло. — Может вам чего-нибудь налить?
— Нет уж, спасибо, дитя. С нас хватит пьяного Харта. Науку надо двигать вперед трезвым умом.
— Спорный вопрос, — отозвалась Кассандра. — Иногда на этот мир трезвыми глазами смотреть тяжело, но приходится, — она усмехнулась. — Хотя вы правы.
Ровно через пять минут появился Харт, предварительно постучав в дверь племянницы.
— Иннокентий, хорошо выглядите, — он кивнул головой скелету, а тот ему в ответ.
— Служу науке, как видите.
— Так, господа — светили медицины прошлого и настоящего, перед нами задача — поставить на ноги Денетрис Ахмед 17 лет, — и она указала на стену, на которой после взмаха ее руки появились снимки повреждений, в результате которых одноклассница не может ходить, и выписной эпикриз.
— Как тебе удалось все это получить? — Харт с восхищением посмотрел на девушку. — Это же врачебная тайна, — на что получил ответ, что нет ни одной тайны, которую невозможно при желании узнать.
Обсуждение всех медицинских вопросов из спокойного русла к концу третьего часа переросло в нешуточные дебаты. Причем оба врача обвиняли друг друга в мракобесии, и только Кассандра сохраняла трезвость ума и отсутствие эмоций, что, в принципе, заставило вампира и скелета остановиться и задуматься над тем, что происходит в комнате девушки, которая, не обращая на спорящих внимания, уже создала несколько проекций проблемных зон в организме своей одноклассницы. Причем выглядело все настолько реалистично, что полностью протрезвел Харт.
— Племянница, ты гений! У этого нервного сгустка даже температура есть! И он живет своей жизнью, вне организма и мозга! Но как такое возможно?!
Иннокентий, до этой минуты намеревавшийся высказать все Харту о профнепригодности последнего и ткнуть костлявым пальцем в бок, вовремя клацнул челюстью, закрыв рот. Сейчас он внимательно рассматривал, как работает мозг Денетрис, когда это касается манипуляций с ее ногами. Кассандра создала потрясающую модель работы нервных окончаний и этого органа как отдельно, так и во взаимосвязи друг с другом.
— Мисс, где вы этому научились? Такой магии никто никогда не применял. Я даже не слышал о ней ничего ранее и не поверил бы в такое, если бы сам не видел, как шел процесс.
— В мире, где реальность и магия переплетаются, имея под собой вескую мотивацию и уверенность в нужном результате, возможно всё! — Кассандра села в кресло и, не отрывая одновременного взгляда на Иннокентия и созданные модели, щелкнула пальцами, после чего у всех присутствующих в руках появились бокалы с напитками «трезвости и здоровья», как их, смеясь, называет девушка.
Во время следующих двух часов объектом исследований стал Иннокентий, совершенно не предполагавший до этого, что его захотят трогать, сдавливать ему мышцы и дергать за нервные окончания эти двое родственничков. Ко всему прочему, они же его практически заставили заняться йогой, даже не предлагая это делать, а самостоятельно сгибая, как гуттаперчевого.
— У меня, как бывшего гражданина демократического государства, большая просьба в рамках действующего Билля о правах, — серьезный тон скелета заставил обратить на себя внимание девушки и ее дяди.
— И что за просьба? — Харт выпрямился и изучающим взглядом пробежался по скелету.
— Не забывать, что мне щекотно. И мисс Кассандра, я стесняюсь, когда вы пристально смотрите на мои ягодицы и тянете к ним руки. Это можно расценить как домогательство.
— Во-первых, не льстите себе, Иннокентий. Мне не интересна ваша пятая точка, я смотрю на пояснично-крестцовый отдел. Во-вторых, к вам прикасается Харт, а не я.
— Еще лучше! — возмутился скелет. — Как мне с этим жить дальше? Вы ранили мою душу и задели самолюбие. Где? Где сейчас окажется моя самооценка?