– Ты ходила туда? К башне Певена?
Рэдерле кивнула. Огонь в очаге догорел; Рэдерле дрожала равно от усталости и от прохлады. Женщина, казалось, парила, как мотылек, у грани слабого света. Она устремила взгляд на угли, и пламя взмыло вновь, узкое и белое, вновь резко выхватив из темноты спокойное и нежное лицо.
– Мне было нужно. Я должна была узнать, какую цену назначил отец за мое имя, прежде чем я вообще родилась. Вот я и пошла туда. Впрочем, попасть внутрь мне не удалось. Это было давным-давно. Я боялась… – Она покачала головой, прогоняя старое воспоминание. Затем вновь взглянула на женщину через необычный огонь; белое пламя сплеталось и пылало в глубине спокойных глаз.
– Кто ты? Кажется, я тебя знаю.
– Илон. – Пламя изогнулось подобием улыбки. – Мы с тобой родственники.
– Знаю. – Ее голос прозвучал сухо и протяжно; ее сердце словно колотилось в пустоте. – У тебя много родственников по линии королей Ана. Но что ты такое?
Женщина присела у очага; протянула руку к пламени, изящно и при этом по-детски. Затем сказала:
– Я Меняющая Обличья. Я убила Эриэл Имрис и приняла ее облик; я ослепила на один глаз Астрина Имриса; мне почти что удалось убить Звездоносца, хотя мне была нужна вовсе не его смерть. Тогда. И твоя смерть не нужна, если это тебя беспокоит.
– Беспокоило, – прошептала Рэдерле. – Что… Что же тебе нужно?
– Разгадка.
– А какова загадка?
– Сама узнаешь. И довольно скоро. – Она молчала. Ее глаза смотрели в огонь, руки покоились на коленях – и так было, пока взгляд самой Рэдерле не перешел на пламя и она ощупью не отыскала сзади стул.
– Эта загадка стара, как трещины в корнях вековых деревьев, как безмолвие, образовавшее крестовые своды внутри Исига, как окаменелые лица мертвых детей Властелинов Земли. Она вездесуща, как ветер или огонь. Время ничего для меня не значит, оно лишь долгое-долгое мгновение между моим вопросом и ответом на него. Ты почти что дала мне ответ на корабле, но, вопреки моим усилиям, разорвала связь между собой и камнем. Это поразило меня.
– Это вовсе… Нет, я не могла ее разорвать. А, помню. Меня ударила Лира. Это ты. Ты была в моем разуме. И загадка. Тебе нужно назвать по имени то видение?
– Да.
– А затем? Что затем? Что случится?
– Ты и сама сильна в загадках. Почему я должна играть за тебя?
– Это не забава. Ты играешь нашими жизнями.
– Ваши жизни ничего для меня не значат, – бесстрастно произнесла женщина. – Мы со Звездоносцем ищем ответы на одни и те же вопросы; он убивает, когда ему требуется; наши средства во многом сходны. Мне необходимо найти Звездоносца. Его могущество весьма возросло, и он сделался неуловимым. Я подумывала о том, чтобы использовать тебя или Тристан как приманку, но пока что я предоставлю ему торить свою дорогу. Догадываюсь, куда она его приведет.
– Он хочет убить Дета, – оцепенело сказала Рэдерле.
– То будет не первый великий арфист, которого он убьет. Но он не посмеет и слишком надолго упустить из виду Гистеслухлома. Либо Моргон, либо чародеи должны убить Основателя. У чародеев, судя по тому, что они сейчас тайно подбираются к Лунголду, какие-то свои счеты с Гистеслухломом. Несомненно, они истребят друг друга, что, впрочем, не важно: едва ли они живы эти семь веков. – Она уловила то, что отразилось на лице Рэдерле, постигла слова, которые та удержала, и улыбнулась. – Нун? Я понимаю, какой она была в Лунголде, такой могущественной и прекрасной. Едва ли она согласится, что пасти свиней и плести сети из травы – это жизнь.
– А то, чем ты занята, – это жизнь?