– Прости, но я говорила тебе, что мне нужно куда-нибудь выбраться из этого дома.
– Настолько нужно, что ты могла сломя голову помчаться в Хел, а затем обратно, и без всякой свиты?
– Да.
Она услышала его вздох.
– Как я могу добиться покорности от подданных, если даже с домашними не справляюсь? – Вопрос был пустой: когда он хотел, он добивался послушания и от подданных, и от домочадцев.
Дуак сказал устало, уклончиво и терпеливо:
– Если ты хотя бы один раз в жизни попытаешься что-нибудь объяснить, это все изменит. Даже я буду послушен. Попытайся объяснить мне простыми словами, почему ты считаешь, что я должен во что бы то ни стало привезти домой Руда. Просто объясни. И я тотчас поеду за ним.
– Вы все еще об этом спорите? – поразилась Рэдерле. Она с любопытством поглядела на отца. – Зачем тебе надо, чтобы Дуак привез Руда? Почему ты хотел, чтобы я держалась подальше от Хела, хотя знаешь, что на землях Райта я в полной безопасности, как у нас в саду.
– Либо, – раздраженно проговорил Мэтом, – ты, Дуак, привезешь Руда, либо я пошлю за ним корабль и просто передам ему свой приказ. Как ты думаешь, что ему больше поправится?
– Но почему?..
– Пусть он сам поломает голову. Его учили разгадывать загадки, работенка как раз для него.
Дуак сложил руки и плотно их сжал.
– Отлично, – натянуто сказал он. – Отлично. Но я-то не Мастер Загадок и люблю, чтобы мне все растолковывали. И если ты не разжуешь мне как следует, для чего тебе нужно, чтобы мой брат, который станет моим земленаследником, прибыл домой, я скорее позволю призракам хелской конницы пересечь этот порог, чем повезу Руда в Ануйн.
Холодный прилив чистого гнева к лицу Мэтома не на шутку испугал Рэдерле. Дуак не утратил решимости, но сестра заметила, что и он сглотнул комок. Затем он разнял руки и ухватился за край стола. Он прошептал:
– Ты покидаешь Ан.
В тишине Рэдерле услышала далекие и слабые пререкания морских чаек. Она ощутила, как тяжелые слова, не дававшие ей покоя после этой долгой зимы, отступили и растаяли. На миг это вызвало у нее слезы, и, когда она поглядела на Мэтома, тот расплылся перед ней темным пятном.
– Ты отправляешься к горе Эрленстар. Чтобы вопросить о князе Хедском. Прошу тебя, возьми меня с собой.
– Нет, – но голос мрачной тени прозвучал мягко. Голова Элийу медленно двигалась из стороны в сторону. Он выдохнул:
– Мэтом, это немыслимо. Любой, кто хотя бы наполовину в своем уме, должен понимать…
– Что задуманное им, – вмешался Дуак, – едва ли просто путешествие к горе Эрленстар и обратно. – Он вскочил, его стул отлетел и стукнулся о камни. – Это так?
– Дуак, во времена, когда самый воздух подобен уху, я не намерен выбалтывать свои замыслы всему свету.
– Я не весь свет. Я твой земленаследник. Ты ни разу ничему не удивился. Ни когда Моргон победил в игре Певена, ни даже вестям Элийу о пробуждении детей Властелинов Земли. У тебя все рассчитано, как у сидящего за шахматами, но я не уверен, что даже ты в точности знаешь, против кого начал игру. Если бы все, чего ты хотел, – это посетить гору Эрленстар, ты не посылал бы за Рудом. Ты не знаешь, куда отправляешься, верно? Или что найдешь. Или когда вернешься. А ты знал, что, если бы Владетели из Трех Уделов были тут и все это слышали, поднялось бы такое, что обрушился бы этот каменный свод. И ты оставишь меня, чтобы я выпутывался, ты готов пожертвовать миром в своей стране ради того, что является делом Хеда и Высшего, а тебя не касается.
– Высшего. – Суровые и неприятные нотки в голосе короля сделали это имя почти незнакомым. – Народ Моргона едва знает мир за пределами Хеда, и если бы не один случай, я бы задался вопросом: а знает ли Высший, что Моргон существует?
– Это не твоя забота! Ты ответствен перед Высшим как землеправитель Ана, и если ты позволишь распасться Трем Уделам…
– Нет нужды напоминать мне о моем долге!
– Неужели ты можешь тайно замышлять бросить Ан, чтобы податься неведомо куда, и так со мной говорить?
– Возможно ли, чтобы ты доверился мне, поняв: я взвесил два бремени и нашел одно более тяжелым, нежели краткая смута в Ане.
– Краткая смута! – выдохнул Дуак. – Если ты покинешь Ан слишком надолго и станешь блуждать слишком далеко от него, страна будет низринута в хаос. Если ты станешь стоять на своем, то, что ты связал в Трех Уделах, развяжется, и тогда мертвые короли Хела и Аума осадят Ануйн, и сам Певен вступит в этот зал, разыскивая свою корону. Ты это увидишь, если вернешься. А если сгинешь, как Моргон, то по истечении долгого и томительного срока страна окажется в водовороте ужаса.