— Добрый вечер, моя красавица. Как твой день прошел? Чем занимаешься? Глупо молчать, Люба, от меня не скрыться. Хорошо, побеседуем ментально ночью у нас дома.
— Я, кажется, ясно сказала, что не хочу Вас видеть до свадьбы.
— Лично и не увидимся, кроме рабочих моментов. Работать мы с тобой все же будем, это Деметриос в контракте прописал. Также буду признателен, если не будешь игнорировать занятия с нашими послами, всего полтора часа в день с половины одиннадцатого до 12 тебя устроит?
— Устроит.
— Отлично. Он придет к тебе завтра. Денежки на карточку я тебе скинул, трать смело на что хочешь. Ты теперь моя невеста и содержать тебя — мой долг.
— Хорошо, учту.
— Как день прошел?
— Хорошо, с семьей. Я спать, всего доброго.
На глаза попалась страничка Аркадия, зашла, она была пуста, лишь только аватарка с его красивым, мужественным лицом, а под ней надпись «пользователь удалил свою страничку».
В сердце кольнула резкая обида, в горле застрял тяжелый ком.
— Почему же ты пошел на сделку с ним? Что такого тебе пообещал дьявол, что ты так поступил со мной?
— Я поступил ужасно. Знаю, но я не хотел зла, я хотел помочь искренне, — зазвучал у меня в голове голос Аркадия. — Если бы ты не стала вырываться, я бы дождался Еоргана, отсек ему голову, и мы бы с тобой убежали в пределы Небодона. Провели бы вместе ночь, а наутро обвенчались, и все, никто бы нам ничего уже не сделал!
— Провели вместе ночь? Обвенчались? Я не ослышалась?
Я отказывалась верить услышанному. Настолько это было неожиданно и повергало в шок.
— Я же тебе нравлюсь, и это еще, мягко говоря. Я тоже люблю тебя, малышка, и это единственный способ избежать твоего брака с Егором.
— Какой способ? — голова плыла, я ничего не понимала.
— Провести ночь с другим мужчиной до свадьбы, тогда он будет обязан на тебе жениться — и все, Егор твой в пролете.
— Кто будет обязан жениться?
— Тот, с кем ты проведешь ночь, не тупи, Люба!
Терял терпение Аркадий.
— А зачем тогда Егора убивать?
— Ну, это лично Люцию услуга за то, чтобы приютил нас.
— Договор необратим. Меня просто выдадут замуж за другого сына Василевса, а сыновей у него очень много. Люций просто хотел сделать твоими руками грязную работу, ему Егор, наверно, чем-то насолил, вот и все.
— Обижаешь! Я с Люцифера договор, подписанный кровью, стребовал. Он его не нарушит, убью Егора — и ты свободна.
— Свободна или твоя? — уточнила я.
— Я думал, ты не против будешь? — смутился парень.
— Думал он! Обнаглеть не встать! — возмутилась я до глубины души.
— Короче, Люб, решай: либо ты со мной, либо с ним, ответ дашь через 3 дня.
— А что ты собираешься делать, какой план?
— Меньше знаешь, крепче спишь, малышка. Думай.
Глава 27
Я не спала полночи и поняла одно: несмотря на заявление мамы и бабушки, что Егор — моя пара, несмотря на его слова о любви я не хочу быть с ним. Я никогда не смогу забыть, что в его и без того суровой и малопривлекательной человеческой оболочке сидит жуткий, хладнокровный змей. И тем паче никогда не забуду, как он поступил со своей женой. Как бесновался, в какой искренней ярости был, прыгая на ее голове. Ведь мог бы заточить ее в тюрьму или просто отрубить голову, но не разрывать на части голыми руками и не растаптывать же ногами. Если он поступил так с ней, значит, поступит и со мной, когда я рожу ему детей и стану не нужна больше.
А Аркадий, что Аркадий. Молодой красивый, умный, целеустремленный, полный сил. С ним не пропадешь. Я должна его увидеть. Должна с ним поговорить лично.
День начался, как всегда. В 8 привела себя в порядок. Занималась медитацией и боем на мечах, пару мне составил лично папа. И я не без удовольствия отметила про себя, что уже превосхожу его в мастерстве. Практики ему не хватает, что и хорошо, наверное.
После занятий приняла душ, поела и стала ждать посла нагов. Ровно в пол одиннадцатого Аделина сообщила, что посол прибыл, проводила меня в одну из дальних гостиных, и я усердно приступила к занятиям, не без удовольствия глядя, как жмурится наг в оболочке пожилого, уже полноватого мужчины, при каждом взгляде на меня. Бриллиантовые сережки отвлекали нага, не давали сосредоточится, и в конце концов он перестал пытаться смотреть мне в глаза, смотрел чуть выше на лоб. Я возликовала.