— А не знаешь, в котором доме живет женщина, у которой мужа за убийство ее матери посадили?
— Как не знать? Мария-портниха, десятый справа дом.
Не успели мы дойти и до четвертого дома, как меня, словно стрела, пронзило чувство опасности.
— Пригнитесь! — рявкнула я.
Благо все понимающие оказались. Едва пригнулись, над головой просвистела стрела.
— Что …уй моржовый?!! — вырвалось у Аркадия.
Я почувствовала, что он старается прикрыть нас ментальным щитом и возвела свой. Закрывая им еще и беззащитного в отличие от нас троих Андрея.
Еще три стрелы просвистело. Рядом. Если бы не щит, одна бы угодила мне точно в левый глаз, а так лишь упала рядом. Напугав, правда, до заикания. Стреляли с крыши восьмого дома.
Была — не была! Я встала во весь рост, попыталась сгенерировать молнию, получилось, как ни странно. Правда, не такая большая, как в первый раз, но главное, что получилось! Я со всей силы метнула ее в окно крыши, откуда в нас стреляли. Молния угодила точно в цель. Раздался громкий хлопок.
— Бежим! — крикнула я.
Мы устремились к нужному дому и начали со всей силы долбить в закрытые темно-красные железные ворота. Открыли нам довольно быстро. Какой-то мужик с седой бородой и длинным носом.
— Отец, впусти! Нас убить хотят! — выпалил Аркадий.
Мужчина отошел. И распахнул для нас калитку.
Мы вбежали на широкий двор и замерли. Перед нами стояли четверо здоровых мужиков устрашающего вида. Кто с мечами, кто с дубинками. Мы испуганно оглянулись назад. Сзади — еще двое. И только тут мы поняли, какую ошибку совершили — кто ж просит помощи у того, кого идет судить!
— Взять их! — скомандовал дед.
И мужчины двинулись на нас. Аркадий встал в боевую стойку, оскалился, как волк, зарычал, растопырил пальцы. Люди в ужасе шарахнулись. Парень применил морок. Людям кажется, что он обернулся огромным, мохнатым волком. Парень действительно точно зверь бросился на крайнего слева мужика, валит с его ног и сворачивает шею. Встав на четвереньки, Аркадий, оскалившись и рыча, смотрит на обалдевших мужиков. Я, воспользовавшись замешательством, сгенерировала молнию и замерла, подняв ее над головой. В руке Милы появился искрящийся посох из энергии. Она ударяет им по земле, и она начинает ощутимо трястись под нашими ногами.
— А ну, быстро сдристнули отсюда! — орет Андрей. — А то плохо будет! Очень! Предупреждаю!
Молния нетерпимо жжет мне руку. Не могу больше держать и кидаю в лысого шкафа с самой наглой мордой. Молния попадает мужчине в грудь и сразу исчезает. Мужик вздрагивает и падает замертво. Отвратительно воняет паленым.
Выжившие шарахаются от нас в ужасе и пятятся к калитке. Хочет уйти и бородатый мужик, но Аркадий в два прыжка настигает его и прижимает к воротам. Остальным даем уйти.
— Зови дочь! Козел бородатый! — прорычал Аркадий, скидывая морок.
— Я здесь! — из дровяника вышла высокая женщина с осунувшимся бледным лицом. — Кто вы такие? Что вам нужно?
— Мы медиумы, у нас послание для вас, от вашей матушки, — заговорила я, стараясь побороть дрожь в голосе.
— Чем докажете?! — девушка пристально смотрела на меня.
Я посмотрела на мир ментальным зрением, увидела дух женщины, стоящий рядом с дочкой, и повторила, что она мне передала:
— У тебя на левом бедре родинка, в форме сердечка. Знают о ней только мама и муж. А сегодня с утра ты на кота спросонья наступила, а он отомстил — нагадив на коврике в кухне.
Глаза женщины расширились от ужаса, и тут она увидела два трупа, лежащих позади меня, и побледнела, попятилась назад. Схватилась рукой за вилы, стоявшие у сенника, и прошептала:
— Только не подходите! Заколю! Что мать передать хочет?
— То, что твой муж ее не убивал. Это сделал твой отец! — выдохнула я.
— Это бред! Маришка! — запротестовал дед.
Аркадий тут же сдавил ему глотку.
— Он с дочкой соседа спит, с Оленой, — повторила я слова духа. — Она и подговорила. И мужа твоего они специально напоили и нож ему кровавый в руку вложили. Отец хочет за хозяина харчевни тебя сосватать. По весне. Они уж и сговорились с ним. Не зря ж бесплатно тебя кормит.
Глаза девушки, засверкали яростью, она схватила вилы и кинулась на отца.
— Убью! Порешу поганца! — взвыла несчастная.
— Не надо! — спокойно сказал Андрей, встав на ее пути, и девушка, как ни странно, остановилась, замерла и расплакалась, выронив вилы.
Калитка распахнулась, и во двор вошли пятеро. Двое седых крепких мужчин, я видела их, кажется, на площади. Они подошли к мужику, которого держал за горло Аркадий. Схватили его под руки и зачитали приговор. За смертоубийство супруги, с коей прожил более 30 лет, и наговор на близкого родственника приговаривается Никанор Артемьевич к 20 годам работ на черных, угольных горах. Решением верховных жрецов-инквизиторов. А муж ее, Радомир, будет сегодня же оправдан и доставлен домой.