— А теперь давайте отметим все выше подписанное, — Егор проводил всех в столовую, — Люба лично готовила для вас и очень старалась, я уверен.
— Запахи, по крайней мере, чудесные.
Один из братьев Егора, блаженно улыбаясь, принюхался к еде.
— Дед! Ты ведь знал, что она возмутится, и меня вернут домой? — шепнула я прадеду.
— Конечно, — кивнул Деметриос, лукаво поблескивая своими императорскими очами.
— А чего сразу не сказал?
— А зачем? И так узнала. Хоть вдвоем побыли, пообщались, о детях вон договориться успели уже.
— А он-то зачем меня припер сюда, если знал, что нельзя?
— А у него план был один, видимо, да не удался малость.
Дед хохотнул.
— Он что, хотел меня… — я вспыхнула до кончиков ушей.
Хорошо, хоть под толстым слоем макияжа, не видать.
— Он вчера поцеловать хотел меня, а я обморок грохнулась. А вдруг он все же…
— Да не… не бойся. Бабушка Ягиня дело свое знает. Кто к девке, под ее опекой находящейся, раньше времени под юбку полезет без согласия, у того руки, словно огнем, жечь начинает, кем бы он ни был. Надолго от охоты отбивает, знаешь.
— А если по согласию?
— Ну, главный орган до брачной ночи по любому в спящем режиме будет, — шепнул Велес, сидящий по правую руку от меня.
— Дед… — смутилась я.
— Шо дед! Сама спросила. У бабули, знаешь, сколько в Китеже там молоденьких волхвичек, ведьм да здравниц. Все влюбляются в парней со своих курсов, естественно, куда ж без этого. И каждая вторая сама норовит в трусы к благоверному залезть. По влюбленности-то. Хоть ты их крапивой сутками охаживай, хоть к позорному столбу привязывай, все без толку, все! Вот и придумала такое заклятье, ни разу еще не подвело. Даже вон с ним. А то быть бы те щас женой уже.
— Мразь! — прошипела я, смотря прямо на жениха.
Меня замутило, едва я представила, как его руки шарят по моему бесчувственному телу. Видение пошло само, вот я обмякла в его руках, он подхватывает меня на руки, несет в мою спальню, кладет на кровать, раздевается, причем полностью. Снимает с меня туфли, поворачивает на бок, снимает платье и начинает целовать в губы, нависнув надо мной, целует жадно, страстно. Губы, шею, плечи, зону декольте.
— Прости меня, любимая, прости. Так нужно, ты поймешь. Тебе самой так будет легче, — шепчет он, гладя мое лицо руками. — Уже завтра ты будешь моей женой, завтра же. Я не могу больше ждать.
То, что я ничего не чувствую и никак не реагирую, поганца вообще не волнует.
Он пытается расстегнуть мой бюстгальтер, и тут его руки начинают покрываться волдырями, и он начинает вопить, как резаный!
В комнату врываются охранники.
— Какого черта! — орет Еорган. — Она ведь уже моя невеста.
— Невеста — не жена! — слышу я в голове голос бабушки.
— Проклятая ведьма! — беснуется Еорган.
— Змей подколодный! — не остается в долгу бабуля. — Еще раз слюни на нее пустишь, евнухом станешь. Дважды не повторяю!
Видение оборвалось, я вскочила и бросилась вон из-за стола. Забежала в спальню, упала на кровать и разревелась.
— Что случилось, госпожа? — встревожилась Аделина, собиравшая мои вещи.
В спальню вбежала бабушка Ягиня.
— Любушка, деточка, успокойся, пожалуйста!
— Как ты могла, бабушка! — закричала я. — Ты же все видела! Он меня бесчувственную едва не изнасиловал! Почему ты не рассказала, почему вы не расторгли на основе этого договор?
— Потому что он необратим! Потому что расторгнуть его может только Люцифер! И потому что Егор — твоя кармическая пара и он и правда любит тебя!
— Неправда! У кармических пар любовь взаимная и мгновенная, с первого взгляда, что называется. Вон как у Вити и Милы. Их через час после знакомства женить уже спокойно можно было! А я с Егором уже 4 месяца общаюсь, и он мне даже не нравится! Он мне глубоко антипатичен.
— Ну неправда же, Люба! Ну вспомни, как ты в детстве спрашивала у матери, да не по разу в день, когда же к тебе приедет твой принц. Как ты вслух мечтала о жизни с ним и какой он у тебя будет хороший, самый лучший на свете. Так ведь продолжалось лет до восьми, верно?
— Да, верно, бабуль, а потом я начала взрослеть и стала понимать, что быть заложницей чужой воли нифига не прикольно, этому принцу хренова куча тысяч лет, и он — безжалостный, расчетливый убийца!
— Да нет же! Твоя чистая детская душа как раз-таки истинное чувствовала! А потом ты начала подвергаться влиянию своего кармического отца, который к тому времени набрал уже достаточно сил, чтобы влиять на тебя. И наги вдруг резко стали тебе антипатичны и противны, разве нет?
— Зачем ему, чтобы я ненавидела нагов, если он и придумал этот договор?