Мне вдруг стало мало места, я хотела на свой обрыв, чтобы подумать в тишине о летописи, спрятанной в шкафу. Я не могла видеть Джонаша, отца или кого-нибудь из политиков. Ночью лезть туда было опасно, хотя я и делала это раньше, чтобы посмотреть на радугу светлячков над полевыми цветами. Можно пойти к берегу озера Агур и послушать гул вод, притвориться, закрыв глаза, что я сижу на берегу океана.
Я закрыла глаза, представив, что вокруг нет празднующей толпы.
- Элиша, - сказала я, - давай сбежим с праздника. Уйдем туда, где нас не найдет этот грубиян из Буруму.
Ответил низкий голос, не принадлежавший Элише.
- Куда это?
Я открыла глаза и увидела голубые глаза Джонаша, что потемнели в сумерках. Он натужно улыбался.
Я была в ужасе. Вина пронзала изнутри, заставляя дрожать. Элиша стояла рядом, и глаза ее были огромными и полными того же смущения.
- Прошу прощения, - выпалила я. – Ничего не имею против тебя.
Джонаш издал смешок.
- Уверен в этом, - сказал он, но явно прикрывался вежливостью. Я видела смятение в его глазах, он ждал объяснения. – Я выгляжу грубым?
Мои щеки вспыхнули.
- Конечно, нет. Просто мне стало тесно здесь, - я окинула жестом толпу. Сказались выпитые жителями квас и пиво, танцевать стали громче, но движения были неуправляемыми. – Просто… день затянулся.
Один из танцующих приблизился, напевая припев слишком громко и потряхивая в нашу сторону стаканом. Джонаш осторожно положил ладони на его плечи и развернул, и тот в танце вернулся в толпу.
- Понимаю, - сказал он. – Может, сбежим втроем?
Глаза Элиши блестели, она снова думала, что Джонаш идеальный. Конечно, так и было. Он играл в джентльмена, хоть ситуация и была оскорбительной. Он протянул руку, и на глазах у других, еще и после моих слов, мне пришлось взять его за руку. Наши ладони соединились, и мы пошли к фонтану, кристалл на цитадели сверкал синим светом, словно маяк в сгущающейся темноте.
- Я думала пойти к озеру Агур.
- Вечером там очень много комаров, - сказала Элиша. – А почему не обрыв?
Джонаш вскинул брови.
- Обрыв? Интригует.
Я хотела встряхнуть Элишу. Позже так и сделаю. Обрыв был моим местом, я не хотела показывать его Джонашу.
- Ничего важного. Обрывы и рядом с озером красивые.
- Куда угодно, - сказал он. – Мне хватило политики сегодня.
- День рождения лейтенанта, - поняла я, и я снова вспомнила сцену в библиотеке и все свои сомнения.
Огни и песни Улан остались позади, мы пошли по тропе к цитадели. На половине пути мы свернули на северо-восток, прошли площадку, где в тусклом свете покачивался дирижабль.
Я отпустила руку Джонаша, притворившись, что приглаживаю волосы на холодном ветру.
- Лейтенант сегодня сам не свой, - рискнула я. – Что-то случилось?
- Сам не свой?
- Может, из-за беспорядка в Буруму?
Джонаш замедлился, склонив голову в раздумьях.
- Не сказал бы, что я в курсе.
- Что за беспорядок, кстати?
Он замолчал, мы шли в тишине.
- Немного недовольства из-за разделения порций, - сказал он. – Не о чем беспокоиться, Ваше высочество.
- Просто Кали, - напомнила ему я. – Рада слышать. Ведь сегодня случилась очень странная вещь, и я не знаю, как на это реагировать.
- О?
Я не спешила делиться с Джонашом случившимся, но он мог знать больше меня.
- Лейтенант и Старейшина Абан были в библиотеке. Они обсуждали мятеж и летописи.
- Летописи слишком пыльные для лейтенанта, - рассмеялся Джонаш, и Элиша вежливо посмеялась вместе с ним.
Но мне не нравилось, что он избегает слова «мятеж». Инстинкт говорил, что он не первый раз об этом слышит.
- У лейтенанта была листовка про мятежи, - сказала я, и смех оборвался.
Я рассказала им все остальное: о рисунке Феникс поверх настоящей иллюстрации, про красные кольца и механизм за ее хвостом. Я рассказала им о скрытом первом томе, о ключе Абана, про спор насчет Посвященного, который мог причинить проблемы в Нарту. Я рассказала им про то, как лейтенант хочет сказать всем, что это ложь, значит, какая-то опасность там все-таки скрыта. Джонаш помрачнел, и я поняла, что тревожусь не зря, что это не только мои домыслы.