Воздух гудел от напряжения, молния снова вспыхнула, рассекая небо. Я попыталась облизнуть потрескавшиеся губы. Прошу. Ради пепла Феникс, пусть пойдет дождь.
И упали тяжелые капли, застучали по листьям, склоняющимся от их веса. Я попыталась поймать капли руками, но вода пачкалась от крови на них. Я потерла пальцы друг от друга, стараясь оттереть их, снова попыталась набрать воду. Я схватила юбку, но вода не набралась, а лишь промокла ткань, обвиснув. Я выжала ее край в рот, но упало лишь несколько капель.
В темноте я нащупала и сорвала еще один лист папоротника, уложила его в сцепленные ладони. Было невыносимо ждать, пока импровизированная чашка наполнится, и я вливала капли в рот снова и снова. Они были сладкими и теплыми, и хотя я часто пила на ужин ягодный сок с медом из золотого кубка, ничего слаще этих дождевых капель в листе папоротника я не пробовала.
Стоило утолить хоть немного жажду, как я ощутила холод бури, промокшее платье тянуло меня к земле. Если сейчас появится монстр, я не смогу быстро сбежать.
Я дрожала под дождем, пыталась отыскать в кармане огниво. Но я не могла сейчас разжечь костер. Все промокло, от воды склонились травы и деревья.
Я закрыла глаза и вспомнила теплый камин в своей спальне в цитадели. Представила треск бревен в ночи, искры, что вздымались над ними облачками. Я поежилась от холода, хотя дождь стал слабее, тучи сдвигались, вопли и вой монстров раздавались в темноте эхом вокруг меня. Я вспомнила улыбку отца, наш с ним танец в комнате, когда мне было лишь семь лет, и мы были в Нарту.
Мятеж. Я должна его предупредить, должна понять, что происходит. Я вспомнила странный свет, через который пролетела, падая с Ашры. Тусклое радужное сияние замедляло падение, словно мед. Потому я выжила? Это закрыли на рисунке?
В мыслях возникали странные картины. Я вздрогнула, а небо уже светлело. Солнце принялось согревать ветер, что веял над грязью, проявившейся на поляне. Склоненные от дождя травы потянулись к солнечному свету. Птицы запели на деревьях, трещали белки и пики.
Я схватила копье и встала. Болела каждая мышца. Грязная юбка была тяжелой, и я прислонила копье к дереву, чтобы выжать подол платья. Хотелось обрезать его хоть немного копьем, но я побаивалась, что замерзну, если ночи станут холоднее. Ноги и сандалии были покрыты холодной грязью, они захлюпали, когда я потянулась. Я осторожно вдохнула, но ужасная боль в ребрах никуда не пропала, словно грудь сдавливала крепко обвязанная веревка. Но левому запястью было уже лучше, значит, я его вывихнула, а не сломала.
Я прожила целый день в мире, захваченном монстрами. Переживу и другой.
Я взяла копье и пошла по краю поляны. Желудок болел от голода. Я разглядывала на ходу небо. Не хотелось уходить далеко от края тени Ашры на случай, если меня будут искать, но мне нужно было найти еду, а не семена трав.
Ашра парил в небе, словно маяк. Я подняла руку, словно могла его коснуться.
- Я здесь, - тихо сказала я. – Я жива. Найдите меня, - я подумала об отце и Элише, попытке держаться за Джонаша, когда я соскальзывала с края. Как это случилось? Я сотни раз ходила по тому краю. Я на миг мрачно пожелала, чтобы вместо меня упал он. А потом меня захлестнуло жаркое чувство вины. Это полное монстров место не пожелаешь никому.
Слезы собирались в уголках глаз, я сморгнула их и попыталась думать рационально. Сначала еда, вода и убежище, а потом уже жалость к себе. По краю тени тянулся лес, сколько мне было видно. Вдали маячила линия гор, некоторые вершины были присыпаны снегом. Вдали в небе виднелись крылатые существа, некоторые напоминали огромных птиц, а другие больше смахивали на дракона, которого я видела вчера. Пепел. Этот мир действительно полон монстров. Дальше обзору мешали спутанные деревья на широком холме. Я посмотрела направо, вдоль ряда деревьев. Чуть дальше было скопление зеленых кустов и папоротников, а потом начинались камни. Может, там река?
Я пошла по тропинке направо. Не осталось незамеченным то, что я почти повторяла свой вчерашний путь, возвращалась к месту, куда упала. Если я права, и там есть вода, то это в часе ходьбы от этого места.
Лодыжки побаливали от сандалий, что дала мне Элиша. Они были чуть маловаты и успели натереть красные мозоли на пятках. Я подумывала разуться и идти босиком, но боялась того, на что могу наступить в незнакомой местности.
- Элиша, - сказала я, поразившись громкости собственного голоса. – Я добралась до земли, о которой столько говорила. Видела бы ты меня сейчас, - я издала смешок, ведь иной реакции быть не могло.