- От огненной жертвы к пеплу, из пепла – возрождение, - прокричал отец, - и мы возродимся! Не допустим возвращения темных дней. Не посмеем не ценить дар новой жизни на Ашре и в небесах!
Люди шумели, Абан кивнул, и официальная церемония закончилась. Отец поднялся по ступеням, я шла следом, но в этот раз он собирался сообщить еще новости. Я увидела, как он взглянул на меня добрыми глазами, но с толикой жалости. А я могла лишь кивнуть, ведь знала, что это ради жизней наших людей. Мы были фитильком и воском, мы все еще горели ради свободы Ашры.
- И еще одно объявление, которого вы ждали, - сказал отец, поднимая руки. Расшитые красно-золотые рукава спустились к локтям, толпа притихла. Он посмотрел на Элитную стражу, лейтенант отсалютовал ему. Он прошел строевым шагом по двору, резко повернулся и оказался лицом к людям. Стоило ему посмотреть на свой отряд, как из него выступил Джонаш. Он шел не так, как лейтенант, но в его походке была грация и торжественность. - В следующем году Трехсотая годовщина Отрыва, - сказал отец. – И пора убедиться, что Ашру и ее земли – Буруму, Нарту и Парящие острова – ждет продолжение, - изначально Ашра был континентом, а остальные отделились от него во время Отрыва, расплылись по небу осколками прошлого.
Но меня сейчас тревожило будущее.
Взгляд Джонаша пылал, как последние огоньки на гирляндах вокруг Феникс. Он опустился на колено перед моим отцом, и тот кивнул ему.
- Я рад официально сообщить, - говорил отец, и каждое слово становилось стальным звеном моей цепи, - о помолвке моей дочери, принцессы Ашры Каллимы и второго лейтенанта Джонаша, сына Саргона из Буруму.
Джонаш посмотрел мне в глаза, и его рука поднялась ладонью вверх, словно он что-то отдавал. Я знала, что от меня ожидалось. Я положила ладонь на его руку, и он прижался лбом к моим пальцам. Его кожа была прохладной от ветра, но мои пальцы были теплыми от золотого жезла, нагревшегося от огня.
Люди хлопали, а Джонаш поднялся на ноги и встал за мной. Саргон был ниже рангом, чем мой отец, но Буруму был самым густо населенным местом, а еще он сильно помогал хозяйству Ашры. Этот идеальный союз позволял мирно править парящим королевством.
Рука Джонаша все еще была в моей ладони, пока мы поднимались по ступеням следом за моим отцом, холодный камень царапал босые ноги. И мне казалось, что я стала кем-то другим только что, словно я перестала существовать.
Свеча моей жизни горела, и слезы воска стекали по ее тающим бокам.
Глава 3
Джонаш не говорил со мной, пока мы не добрались до просторного зала, где мы с отцом раскинули руки, и слуги принялись снимать с нас громоздкие костюмы.
- Каллима, - сказал он. – Рад снова тебя видеть.
- И я тебя, - ответила я, ведя себя, как всегда, дипломатично и вежливо, как и должна была. Двое слуг подняли головной убор, распутывая нити жемчугов и мои волосы. Но здесь был Джонаш, и легче мне не стало. Атмосфера была напряженной и тяжелой. – Как прошел путь из Буруму?
Он улыбнулся, голубые глаза были теплыми, щеки чуть порозовели. Элиша была права, когда говорила, что он красивый, но меня его вид не трогал.
- Неплохо. Хотя дирижабли трясет, это проблематично.
Я не была на таком с семи лет, в тот раз я путешествовала в Буруму и Нарту с отцом на 290-ю годовщину Отрыва. Воздушные корабли сцеплялись между собой, словно воздушные шары, о которых я читала в летописях, и они весь путь раскачивались из стороны в сторону. Мне хотелось бы в тот раз увидеть океан под Буруму, но в тот день были густые облака, и виднелись только вершины горной гряды. Я помнила, как красиво смотрелись парящие островки, хотя маленькие осколки континента были слишком скалистыми, и люди не могли ни жить на них, ни собирать там ресурсы. Они выглядели странно, их корни и осыпающаяся земля ни за что не держались, пока они парили в воздухе.
- Как дела в Буруму, Джонаш? – спросил мой отец, я склонила голову, чтобы слуги могли выпутать оставшиеся нити жемчуга из моих волос.
- Хорошо, спасибо, - ответил Джонаш. – Мой отец передает привет и извиняется, что не смог посетить церемонию.
Отец мягко рассмеялся, его теплые глаза обрамляли морщинки.
- Мы понимаем бремя Саргона. Буруму – шумное место.
- Да, - ответил Джонаш. – Он старается уладить все с беспорядками.
- Беспорядки? – сказала я. Отец нахмурился, его седая борода обвисла. Я слышала о таком в первый раз. И отец был не из тех, кто стал бы баловать и опекать меня. Он всегда держал меня в курсе политических событий. Я ведь его наследница. Неведение нам не подошло бы.
- Конечно, не о чем беспокоиться, Ваше Величество, - быстро сказал Джонаш. – Это лишь слухи. Буруму крупнее Улан, порой прошлое напоминает о себе тяжким грузом на наших плечах.