— Я надеюсь, — на выдохе произносит монстр безумного некроманта, показывая на мгновение ту сторону своей сущности, что скрыта ото всех.
Она боится. Так же, как и обычные люди. Боится не увидеть того, кто сумеет помочь ей вновь почувствовать себя целой. Кто избавит ее от черной дыры внутри, заполнив ее чем-то лучшим, чем-то особенным, чем-то, чего она давно уже не переживала. Хотя…
Мадлен опускает голову и смотрит на девушку перед собой. Рядом с ней она уже вернула себе часть чувств. Она вспомнила, каково это — беспокоиться о ком-то, испытывать к кому-то искрению признательность и не видеть во взгляде постороннего человека неприязнь. Так же, как было когда-то с маленькой Элизабет Манн.
И когда Мадлен отправится на поиски наследницы, сколько бы времени это ни заняло, женщина всегда будет помнить об ученой, однажды спасшей ей жизнь. И ее тепло.
***
— А ангелы не слишком заботятся о пунктуальности, — Тодд в очередной раз прохаживается по поляне, разминая затекшие мышцы, гадая, сколько часов прошло с ее последней прогулки.
Солнце опустилось достаточно, дабы предположить, что стрелки часов подобрались к шести вечера, а может, и к восьми — Клаудия плохо ориентируется во времени. Они просидели на поляне весь день, но никто так и не появился в небе.
Девушка успела придумать, как станет встречать ангелов: "Это самолет? Это птица? Нет, это пернатые засранцы, вынуждающие нас отсиживаться на одном месте". Тодд не сторонник крепких слов, но, просидев в лесу около десяти часов, волей не волей захочешь высказаться.
— Не стоит переживать.
Старик вновь попытался успокоить девушку, но его мягкий голос уже не действовал, и Клаудия продолжила расхаживать по поляне, нервно озираясь по сторонам и периодически посматривая вверх. Она всегда отличалась железным терпением — в ее профессии без этого никуда: дни работы над одним материалом, часы над микроскопом и сотни минут на заполнение бумаг. Тодд настолько хороша в терпении, что в состоянии высидеть трехчасовой духовой концерт и даже ни разу не зевнуть и не поерзать на неудобном сидении. Но это все обыденно, к этому она привыкла, это стало частью ее, как светлые волосы и родинки на теле. Когда дело коснулось чего-то неизвестного, чуждого для нее, терпения не хватило.
Она не могла дождаться момента встречи, и чем больше проходило времени, тем сильнее это раздражало вечно спокойного молодого служителя науки.
— Они всегда заставляют ждать себя? — девушка пристраивается рядом с Мадлен и так же, как и она, принимается разглядывать темнеющее небо.
— Старик сказал правду, — отвечает женщина, не отрывая взгляда от небосвода. — Ангелы приходят тогда, когда им это нужно. А сейчас все, что может заставить их появиться, это ты, — Мадлен медлит. — Я надеюсь.
Клаудия мысленно усмехается: подумать только, сверхъестественные существа — и придут к ним лишь ради нее. Словно она сама некая неизведанная зверушка, которая собрала полный зоопарк посетителей. Тодд намеревается поделиться этим наблюдением со своей собеседницей, но резкий свист и теплый поток ветра в лицо вынуждают ее проглотить подготовленные слова.
Несколько воинов приземляются на землю в своем истинном обличье, освещая местность на многие метры.
Клаудия жмурится, но даже сквозь закрытые веки видит свет, который исходит от ангелов. Медленно освещение тускнеет.
Воины замирают, оглядываются, настороженные, готовые кинуться в бой, не доверяющие никому.
Тодд застывает, пораженная исполинскими размерами существ, их боевой аурой. Оружие, висящее на поясе ангелов, выдает их далеко не мирные намерения.
Девушка замечает, что один из прибывших заметил ее и женщину подле нее. Мгновение — и монстр Манна оказалась прижат к дереву, возле которого и коротала все часы ожидания. Тодд не сумела пошевельнуться.
— Почему это существо оказалось здесь? — заговорил тот, что продолжал стоять на месте. — Как вы могли привести его в это место? — он обратил внимание на людей из ордена, и укор читался в его взоре.
— Не нужно, Этан, — прервал воина женский голос, и теперь Клаудия увидела нового участника их сбора.
О подобных женщинах Тодд слышала в сказках. Священник в церкви рассказывал о прекрасных ангелах, спускающихся с небес для того, чтобы творить добро. Он говорил, эти величественные создания могут принимать любой облик, но как бы они ни выглядели, в их глазах всегда можно прочесть мудрость и вселенскую любовь ко всему живому.
Клаудия видела это в глазах женщины, появившейся так незаметно и ставшей для нее открытием большим, чем огненные воины, упавшие с небес. Девушка всегда считала истории старого священника глупостями, никогда не воспринимала их всерьез, а оказалось, что она ошибается. Все люди ошибаются. Наука не в состоянии объяснить все. На науке не держится весь мир. Получается… Мир Тодд покачнулся.