Она еле смогла удержаться за ствол дерева. Демоны, принимающие обличья людей — она могла бы попытаться объяснить их так же, как объяснить существование Мадлен, но она не могла найти правильных научных определений женщине, так похожей на настоящего ангела. Как ей теперь жить с этим?
— Все хорошо, дитя, — Тереза приблизилась к смертной, вытягивая вперед руки, словно для объятий. — Тебе ничего не угрожает, — она положила ладони на плечи девушки, одаривая ее своим теплом и улыбкой. — Твоя душа чиста и прекрасна. Ты находишься здесь по праву. Тебе нечего опасаться.
— Тереза! — Мадлен попыталась оторвать от себя воина, но потерпела неудачу. — Скажи мне, где находится девушка? Скажи, куда ты отправила наследницу моего господина. Мне нужно знать!
Королева приблизилась к монстру Манна, взмахом руки отправляя ангела назад, становясь перед женщиной лицом к лицу. Она разглядывала ее, казалось, вечность, искала в ее глазах признаки того, что она предала их.
Да, Мадлен почти ничего не знает об ордене света и не может раскрыть их тайны демонам, но она знает о наследнице, знает, как она выглядит, и должна была догадываться, куда пойдет. Ее вопросы могут быть уловкой, всего лишь попыткой пустить их по ложному следу, но чем больше женщина смотрит в янтарные глаза, тем больше убеждается в ее неведении.
— Мы не знаем, — Тереза отступила на шаг назад, не отрывая взгляда от женщины. — Битва продолжалась долго, и Самаэль унес ее до того, как все закончилось. От него не было вестей уже много дней. Я не знаю, где находится наследница Альфреда Манна.
Она не лгала. Королева ангелов не приучена лгать, для нее это так же противоестественно, как для демонов спасать людей. Она просто немного недоговаривает. Все во благо ордена и человечества, ради которого они находятся на этой Земле и проживают эти долгие столетия.
— Не лги! — Мадлен схватила женщину за предплечья, сжимая их со всей возможной силой. Она чувствовала обман. Чувствовала: она не рассказывает всего. — Ты приказала Самаэлю скрыться вместе с девушкой, он не мог унести ее, куда попало, это небезопасно. Так скажи мне, где она?
Воины дернулись в сторону королевы, но она остановила их, не давая приблизиться. Она любовалась женщиной перед собой. Она различала в ее глазах жажду и стремление. Она видела ее страдания, видела, как переживания за наследницу разъедают ее. Если бы Тереза не знала о том, кто Мадлен на самом деле, она бы приняла ее за человека. За человека с огромной душой.
— Я не думала лгать тебе, — Тереза мягко разжала пальцы женщины, но уходить от нее не спешит. — Наследница сама обязана была найти свой путь. Ее предназначение, наследие вело ее. Я чувствую, Самаэль жив, а значит и девушка жива, и если они не появляются, значит, нашли заветное для наследника место. Она там, где должна быть. Там, где поймет, что делать дальше. Там, где все начнется для нее.
Мадлен не разбирает этих завуалированных фраз, не видит в них смысла. О каком пути она говорит? Предназначение? Какое еще предназначение? Ее вновь оставили ни с чем. Одна единственная ниточка, ведущая к умиротворению вот-вот оборвется, а она не в силах что-либо предпринять.
— Ты сказала, что чувствуешь Самаэля, — Мадлен вновь взглянула на королеву ангелов. — Так почему ты не свяжешься с ним? Я знаю, ты можешь, — она не уверен в сказанном.
— Я пыталась, — не стала скрывать Тереза. — Но нечто не позволяет мне это сделать. Самаэль сокрыт от меня и, наверное, это хороший знак. Если я не отыщу его, то и Андрас не отыщет, и он сумеет сохранить жизнь наследнице.
Мадлен отступила, врезаясь спиной в дерево. Она растерялась. Пришла сюда, чтобы найти ответы, а получила лишь жалкое оправдание тому, почему она не может сейчас же отправиться на поиски девушки.
Пальцы женщины сжались. Она представляла, как раздирает на части тело Андраса, как вырывает крылья у Терезы, как разбирается с теми, кто в очередной раз заставляет ее страдать.
Ей было невыносимо больно, когда Альфред Манн решил поиграть с ней в Бога и вернул из мёртвых. Она ощущала себя марионеткой, куклой, жалкой игрушкой на ниточках. А потом, Альфред попытался её убить.
И спустя двести лет она вновь чувствует похожую боль. В этом виноваты две противоборствующие стороны, она в равной степени ненавидит демонов и ангелов.
Тодд видит, как плечи Мадлен поникли. Она стояла ровно, смотря прямо на женщину перед собой, но в то же время было нечто в ее позе, наклоне головы, чуть согнутой шее, что сказало девушке больше любых слов. И это ее состояние в какой-то степени передалось и самой Клаудии.