– В Ферианскую впадину нас пригласил адарланский король. Герцог передал мне его слова. Говорит, там нас ожидает королевский подарок.
Манона вспомнила все, что знала об адарланском короле и его безрассудном, кровавом стремлении завоевать мир. Ее прямейшей обязанностью и как командира отряда, и как наследницы было оберегать жизнь бабушки, заранее предвидя все угрозы и ловушки.
– Его приглашение может оказаться западней. Расчет простой: собрать нас в одном месте и уничтожить. Вдруг король сговорился с крошанками? А может, и с Синекровными. Те издавна хотели владычествовать над всеми кланами Железнозубых.
– Я так не думаю, – задумчиво произнесла Матерь Черноклювых, щуря свои бездонные черные глаза. – У короля есть для нас предложения. Для всех кланов Железнозубых.
Манона ждала дальнейших объяснений. Ее нетерпение было настолько велико, что попадись ей сейчас кто-то из смертных, располосовала бы в считаные секунды.
– Королю нужны наездницы. – Матерь Черноклювых продолжала смотреть на горизонт. – Наездницы для драконов – его воздушной кавалерии. Все эти годы король взращивал их в Ферианской впадине.
Давно, очень давно нити судьбы не свивались в благоприятный узор. И вот теперь…
– А когда наша служба окончится, король отдаст драконов нам. Представляешь? Мы вернем себе Западный край, очистим его от расплодившихся смертных свиней.
Из бабушкиной груди вырвался яростный, пронзительный крик. Манона невольно поежилась. Потом стала всматриваться в белые шапки далеких вершин. Снова летать, снова проноситься над горными перевалами, снова охотиться, как когда-то…
Конечно, драконам не сравниться с метлами из железного дерева. Но за неимением магии сойдут и драконы.
Глава 10
День выдался утомительным. Шаол обучал новичков, стараясь не попадаться на глаза ни Дорину, ни тем более королю. Сейчас им владело одно желание – вернуться к себе и поскорее завалиться спать. Но что это? Возле дверей Большого зала полагалось стоять четверым караульным. Сейчас их было только двое. Завидев Шаола, караульные привычно отсалютовали, однако вид у них был испуганный.
Случалось, что гвардеец не мог заступить в караул по болезни или по семейным обстоятельствам. Главное – вовремя доложить об этом. Шаол всегда находил замену. Но чтобы сразу двое не явились в караул и им не нашли замены…
– Объяснения! – рявкнул Шаол. – И поживей.
Один из караульных закашлял. Еще совсем зеленый. Три месяца как прошел обучение. Да и второй прослужил немногим больше. Потому Шаол и поставил их в ночной караул у дверей пустого Большого зала. Но за ними должны были приглядывать двое других, уже давно служивших в гвардии.
Караульный перестал кашлять. Он был весь красный.
– Значит, они сказали… господин капитан, они сказали, что их отлучки никто не заметит. И вообще, Большой зал сейчас пустой и там некого охранять. А еще…
Караульный замолчал, испуганно озираясь по сторонам.
– Язык отсох? – прикрикнул на него Шаол. – Дальше!
Он был готов собственными руками казнить дезертиров.
– Господин капитан, они пошли на генеральскую вечеринку, – заговорил второй. – Тут мимо нас шел генерал Ашерир. В город направлялся. Вот и позвал тех двоих с собой. Они поначалу боялись идти. Спрашивали, что́ потом скажут командиру… вам, значит. А генерал их успокоил. Сказал, вы возражать не будете. И тогда они пошли с ним.
Шаол стиснул зубы. Что ж, такое вполне в духе Эдиона.
– Почему никто из вас немедленно не доложил о самовольной отлучке? Если не мне, то моему помощнику?
– Вы и нас поймите, господин капитан, – сказал второй. – Мы не хотели, чтобы нас посчитали за доносчиков. Большой-то зал сейчас действительно пустой…
– А устав, значит, не про вас писан, – оборвал его Шаол. – Теперь будете целый месяц нести двойной караул в садах. («Погуляете у меня по морозцу».) Никаких увольнительных. А если еще раз не успеете вовремя доложить о чьей-либо самовольной отлучке, выпру с треском из гвардии. Понятно?
Выслушав подтверждающие бормотания, Шаол двинулся не к себе, а к парадным воротам замка. Черта с два он сегодня выспится. Нужно идти в город, искать двоих дезертиров… и заодно поговорить с генералом.
Под свою вечеринку Эдион снял целую таверну. У дверей стояли крепкого вида парни. Приличным посетителям объясняли, что у них сегодня «гуляют», а разный сброд просто отгоняли. Но, увидев Шаола и эфес его меча в форме орлиной головы, молча отошли от двери. Таверна была полным-полна знатной публики. Разодетые хихикающие женщины – не то куртизанки, не то придворные дамы. Голосистые мужчины, разгоряченные выпивкой. За столами играли в карты и кости. Возле пылающего очага расположилась пятерка певцов: аккомпанируя себе, распевали скабрезные куплеты. Эдион не поскупился на эль и вино – того и другого хватило бы на целый легион. Интересно, кто платил за все это? Сам Эдион, своими кровавыми деньгами? Или его величество проявил щедрость и велел покрыть расходы из казны?