– Неужели наш блистательный король смог выделить капитану гвардии лишь эту каморку?
Шаол пожал плечами. Отец внимательно разглядывал массивный дубовый стол. Стол достался Шаолу от предшественника. На этом столе они с Селеной…
Такие воспоминания будоражили кровь, и потому Шаол усилием воли отогнал их, заставив себя улыбнуться отцу:
– Мне предлагали просторный кабинет в стеклянной части замка, но я решил остаться в этом. Поближе к своим гвардейцам.
Шаол говорил правду. Он считал, что командир всегда должен быть досягаем для своих подчиненных. К тому же ему не хотелось постоянно сталкиваться в коридорах стеклянной части с придворными и советниками.
– Что ж, мудрое решение, – похвалил отец, откинувшись на спинку старого скрипучего стула. – Чутье командира.
– Я же дал согласие на возвращение в Аньель. К чему эта лесть? – удивился Шаол.
– Согласие-то ты дал, но что-то я не вижу, чтобы ты начал готовиться к этому так называемому возвращению. Ты даже не ищешь себе замену.
– Я знаю, вы невысокого мнения о моей должности. Но я отношусь к ней серьезно и не хочу, чтобы командиром королевских гвардейцев оказался случайный человек.
– Между прочим, ты еще и не сообщал его величеству о своем желании выйти в отставку.
Отец улыбался обычной учтивой улыбкой вышколенного придворного. Но сколько язвительности в ней было!
– Когда я испрашивал у короля позволения уехать на следующей неделе, он и словом не обмолвился о твоем отъезде. Я тоже смолчал, чтобы не позорить тебя, сынок.
– Я не могу уехать, пока не найду себе достойную замену. – Шаолу пока удавалось сохранять бесстрастное выражение лица. – Потому я попросил вас о встрече. Мне нужно время.
Сказанное было правдой лишь отчасти.
Верный своему слову, Шаол решил разыскать Эдиона и серьезно поговорить с генералом. Для своей новой вечеринки генерал избрал более вместительную и дорогую таверну. Она тоже была полным-полна гостей. И опять никто толком не знал, где генерал. Почему-то все думали, что он «где-то здесь». Шаол нашел куртизанку, с которой Эдион удалился вчера. Та рассказала, что генерал вел себя как-то странно. Дал ей золотую монету, но от ее услуг отказался, заявив, что ему «некогда». Потом оставил ее на углу и сказал, что пойдет поищет игристого вина. И исчез.
Сам не зная зачем, Шаол отправился на тот угол, осмотрел окрестные дома и, конечно же, не нашел никаких следов генерала. И не странно ли, что никто не знал, когда именно Беспощадные прибудут в столицу и где будут расквартированы? Все, кого он спрашивал, повторяли, как попугаи: «Легион на подходе». Днем Шаол был слишком занят, чтобы выслеживать Эдиона. А на собраниях у короля и обедах в узком кругу с генералом не поговоришь. Но сегодня Шаол решил отправиться на очередную генеральскую вечеринку пораньше и посмотреть, появится ли там Эдион. Если появится – проследить, куда потом скроется. Чем раньше он найдет средство повлиять на генерала, тем лучше. Главное – поменьше мозолить глаза королю. Потом уже можно думать об отставке.
Шаол не стал бы просить отца о встрече, если бы не одна шальная мысль, разбудившая его среди ночи. Мысль была не только шальной, но и опасной. Если взяться за ее осуществление, он может погибнуть раньше, чем успеет сделать хоть что-то. Он переворошил все книги по магии, найденные Селеной, но так и не обнаружил подсказки, каким образом магия могла бы помочь Дорину и Селене.
Кружок мятежников, возглавляемый Аркером и Нехемией, утверждал, что, во-первых, им известно местонахождение Аэлины Галатинии, а во-вторых – они знают способ лишить адарланского короля его таинственной власти над континентом. Об этом ему рассказала Селена. Первому утверждению Шаол не поверил. Обычное вранье, чтобы придать себе значимости. Что же касается второго утверждения… Если существовала хотя бы ничтожная возможность вернуть магию на континент, он должен это выяснить. Шаол просмотрел все заметки Селены о тайных укрытиях мятежников и потому знал, где искать этих людей. Возможно, странные исчезновения Эдиона тоже как-то связаны с мятежниками. Дело, которым собирался заняться Шаол, требовало осторожности и, конечно же, времени. Оттого он и попросил отца о встрече. Ему нужно было выговорить себе как можно больше времени.
Отец перестал улыбаться. Теперь перед Шаолом сидел жесткий, многоопытный правитель Аньеля.
– Говорят, ты считаешь себя человеком чести. Не берусь судить, каким ты стал за эти годы. Но если ты не наплевательски относишься к своим обещаниям…