– Нет, отец. Мы скромно распишемся и устроим домашние посиделки. Возможно, пригласим соседей и подругу Оли, но мы об этом ещё не говорили.
– Сумки разберёте сами, и, будь добр, разгрузи свой багаж. – Утюг в коробке не забудь, – мать Сергея подмигнула Оле. – Будет что нужно, звоните с почты на домашний телефон или на рабочий. Всё, что нас интересовало, мы посмотрели, пообедали и возвращаемся.
– Вы думаете, они были искренними? – проводив родителей, задала Оля вопрос, глядя в след удаляющейся машине.
– А что они могут изменить? Станут возражать, я всё равно поступлю по-своему. Какой в этом толк? Через пару недель поедем в город за платьем и кольцами. Вещи твои можно забрать. Вере своей скажешь о свадьбе?
– Скажу обо всём, кроме беременности. Пойдём разбирать ваше приданое?
Глава 2
Прошли две недели. Утром на работу, в четыре-пять домой. Иногда вместо магазина они шли к лесу, который был через дорогу метрах в пятидесяти от дома, а минут через сорок возвращались домой. Два выходных они провели в городской квартире Орловских. Оля собрала свои вещи, и вместе с Верой они купили платье. Платье купили в комиссионном магазине, и оно не было свадебным. Скорее всего, его сдали после выпускного вечера. Оля не спорила с подругой, а делала молчком свой выбор и взяла то, что ей понравилось. Платье из белого шифона с рисунком имело юбку до колена, которая казалась воздушной, длинный рукав и лиф, спереди небольшой вырез, сзади молния. К нему подошли белые туфли на шпильке высотой сантиметров пять.
– Оля, когда мы перестанем экономить? – недоумевала Вера. – Это же свадьба.
– Вер, ты сама сомневаешься в своём приезде. Для кого я буду наряжаться? Мы едва знакомы с поселковыми жителями и никого не собираемся приглашать. Куплю я дорогое платье, постою в нём десять минут в загсе и пойду подметать подолом центральную улицу посёлка, а в выходной привезу его сюда и не факт, что его купят. Я хотела купить платье, которое мне понравилось, я это сделала ни для гостей, а для себя. Мне в нём очень комфортно, – Оля закружилась у зеркала, и юбка платья стала белым воздушным кругом, сверкающим серебром.
– Ты любишь Сергея или делаешь это назло Сашке?
– Сергей мне нравится, правда мне непривычно называть его по имени, а любовь это или нет, время покажет. Мне казалось, что я любила Сашу, но я не чувствую большой потери от расставания с ним. Меня устраивает то, что меня приняла семья такой, какая я есть. Он позвал меня с собой и я не жалею, что согласилась. Я не уверена, что подобное могло случиться со мной в городе. Делай выводы сама. Что-то будет не устраивать – разведёмся.
– Орловский многим нравился в больнице, а вы ещё и дружили. Хочешь сказать, что он в тебя серьёзно влюбился? Как-то у вас слишком быстро всё закрутилось. Подозрительно это.
– Вер, если ты думаешь, что я беременная, то ошибаешься. У меня была задержка с Сашей, но всё прошло, а с Сергеем не успела. Знаешь, о чём я подумала? Даже если наш брак продлится год-два, я успею пожить в семье, которая гораздо лучше семьи Алёхиных. Да, в посёлке я прописана временно вместе с женихом, который там работает по распределению и комната моя остаётся за мной. Надумаешь приехать – адрес знаешь или созвонись с родителями и приедешь с ними.
За три дня до регистрации, молодые люди собирались после смены домой. На выходе их задержал Фёдор Иванович.
– Сергей Ильич, у меня в машине Ляшенко Павел Иванович сорока лет. На лицо все признаки аппендикса. Боли с утра, у него температура 39, я не довезу его до райцентра. Сюда пять, туда 35. Разницу улавливаешь? Нужно делать что-нибудь.
– Что предлагаете?
– Оперируй, я помогу. С райцентром Иван Иванович связался, но у них нет санавиации. А если у меня не хватит время? Ты начни, пока он не «рванул», а там и бригада приедет.
– Иванович, где я это буду делать и чем?
– Фёдор Иванович, давайте его в процедурный кабинет. Там лампа мощная, – вмешалась Оля. – Серёжа, не волнуйся. Местная анестезия есть, инструмент, какой никакой, есть, – ты справишься. Я в тебе уверена и помогу. – Фёдор Иванович, дождитесь бригаду и решите всё с родственниками. Где ваш чемодан? – Мужчина, действительно, был плох. Он «горел» и капли пота стекали по лицу, исказившемуся от боли. – Стерильные перчатки и салфетки есть. Есть разовый скальпель, в стерилизаторе пинцеты, зажимы, есть даже иглодержатель, но не самих игл, ни шовного материала нет. Я набираю новокаин. Надень маску и перчатки. – Павел Иванович, вы меня слышите?