Руби вдруг крутанулась вокруг себя, упала на пол…
— Демон… — зашипела на нее разноцветная, будто сотканная из лоскутков радуги, огромная кошка — размером чуть ли ни с саму кровать. — Я низший демон, призванный служить тому, кто призвал меня, искупая вину прошлых жизней. На нашем языке — барлог. На твоем — фамильяр… Если я не ошибаюсь.
Последние слова были сказаны уже в человеческой форме. Руби оборачивалась так быстро, что глаз не успевал проследить как — и да, одежда явно была частью ее сущности.
Анна вспомнила как дышать и шумно выдохнула.
— Пожалуйста, больше так не делай, хорошо?
Руби ласково кивнула.
— Не волнуйся детка, такая я редко. Обычно я милая, пушистая кошечка — у меня даже «моторчик» есть. На вот, послушай…
Она снова обернулась, но уже обычной кошкой, подскочила и прижалась к ногам девушки. Пришлось присесть на корточки и «послушать» — приложить руку и ощутить всем известную кошачью «вибрацию».
Так их и застал господин советник — хорошенькая девушка в голубом платьице гладит пушистую, мурчащую кошку. Милая картина, если забыть, что одна — наследница престола в смертельной опасности, а другая — демон, умеющий превращаться в страшное, хоть и немного нелепое чудовище.
По всей видимости, сайр был того же мнения.
— Очаровательно… — прокомментировал он, подозрительно оглядывая их парочку. — Надеюсь, ты выспалась, Анна? У нас еще обширная программа впереди…
Он многозначительно глянул на нее, явно имея в виду не только светские рауты.
Хельга, заглядывающая в комнату из-за его плеча, не поняла.
— Милорд, не такая уж и обширная… — бойкая камеристка выбежала вперед, проверяя список, с которым, казалось, сроднилась за этот длинный день. — Фактически, осталась только встреча с главами города и богемой. Потом короткая сессия с фотографом… и ужин в компании тех же глав города. После ужина миледи может отдыхать.
Анна с сожалением оторвалась от мурчащей кошки, поднялась на ноги и вздохнула — и на том спасибо… Она, конечно, слышала, что у знати крайне насыщенная социальная жизнь, но чтоб такой плотный график? Неужели так теперь будет всегда?
А вдруг еще хуже будет когда… если она станет королевой?
— У тебя нет выбора, — сказал советник, подставляя локоть и молча предлагая взять его под руку.
Будто мысли читал. Опять.
Анна вздохнула, расправила чуть примявшееся платье и приняла руку.
— Улыбнись и делай вид, что ты счастливая невеста и обожаешь светские рауты.
— Королева в восхищении… — пробормотала Анна себе под нос.
— Что, прости? — не понял советник.
— Да так, ничего… — отмахнулась она и натянула свою самую приветливую улыбку.
6-2
Вечер продолжился в Большой Столовой, окна и терраса которой выходили в сад с тропическими растениями, на которые Анна успела насмотреться еще утром, во время прогулки. Помимо них с советником, ужинали еще человек десять — Руби, мэр города Зоргас, который все эти года весьма успешно заменял истинного хозяина герцогства, представитель торговой палаты Морис ден Бахус, та самая поэтесса Атиндель, известная в высших кругах, баронесса денна Миранес, и еще несколько шишек, включая местного судью.
Местный столовый этикет девушка уже знала, хоть пару раз все же взяла не ту вилку, которую тут же меняла, мельком глянув на окружающих.
Ужин проходил в приятной, непринужденной обстановке, с вином для мужчин и безалкогольным шампанским для дам — о да, нравы в этом обществе были довольно консервативные, особенно когда дело касалось женщин!
Советник блистательно шутил и поражал гостей красноречием, удобно устроившись в своем барском кресле и завладев вниманием буквально каждого из присутствующих (в особенности женщин). Анна же сидела рядом, в кресле поменьше — робкая и застенчивая, будто и в самом деле провинциалка из села — и боялась слово сказать, чтобы не спалить их с советником легенду.
И чем дальше, тем больше девушка погружалась в какое-то странное, оцепенелое состояние, отстраняясь от происходящего и все больше понимая, что Руби, по сути, права. Что вот также, шутя и любезничая, этот человек легко оттеснит ее от трона, когда придет время… если оно вообще придет. Заимеет от нее наследника и запрет в какой-нибудь монастырь подальше, объявив недееспособной. Еще и влюбит в себя по дороге — просто так, доказать самому себе, что может.
Даже если расценивать его как обычного человека — вне его драконо-магической ипостаси — она видела какой сталью могут сверкать его глаза. О, она знает этих мужчин! Не они ли приходили порой к ним в агентство? Светские львы снаружи, а внутри — железные кардиналы, ходящие по головам…