— Тшш… — сильные руки обняли ее сзади, прижимая к телу, к груди. Крепко-крепко. Не вырваться, даже если и захочет. — Тшш… Тебе нельзя нервничать.
Она втянула ртом воздух — судорожно, рвано. Так что голова закружилась.
— Давай уйдем отсюда. Вместе. Пожалуйста… Ты же умеешь — открой портал куда-нибудь, и нас здесь нет…
Он поцеловал ее в макушку.
— Это мой мир, родная. Я не могу бросить его и уйти.
Она резко провернулась в его руках — глотая горькие слезы и уже даже не пытаясь это скрыть.
— Вот! Ты ради чего угодно стараешься! Ради мира, ради драконьей сути, ради ребенка! А ради меня — что?!
Он уже открыл было рот — в чем-то ее убедить. Или разубедить. И вдруг махнул рукой и просто обнял. Прижал к себе, зарывшись носом в ее кудрявые волосы.
— Мы поговорим, когда я вернусь, Анна.
— Но…
Он прижал палец к ее рту.
— Я вернусь, осари. И мы поговорим.
Поцеловав ее и попрощавшись с матерью, Элизар ушел, а потом и улетел — грозный и готовый к битве.
А она все еще стояла на том же месте, где он оставил ее, не в состоянии пошелохнуться.
Нет, не от горя — от него просто хотелось упасть на землю, свернуться калачиком и рыдать.
От потрясения.
Потому что в тот самый момент, когда Элизар сжимал ее плечи в самый последний раз и называл осари, она увидела — сквозь темно-зеленые зрачки мужчины смотрели на нее, будто просвечивая словно в мутном стекле, другие — желтые, вытянутые вертикально. Драконьи.
Глава 31
— Я знаю, что видела! Это был дракон, и нет, Элизар не был в промежуточной форме! Даже частично не был!
Адейла покачала головой.
— Дорогая, такого просто не может быть. В полностью человеческой ипостаси невозможно увидеть дракона — ни глаза, ни что другое… Сюда, сворачивай на тропинку.
Почти не глядя, куда ступает, Анна свернула с дороги на тропу, убегающую в лес между двумя кустами орешника, уже отяжеленными крупными плодами. Тут же зацепилась платьем, порвала его, выругалась, хлопнула по кусту рукой… и вдруг расплакалась, не в силах больше терпеть и играть в стойкого оловянного солдатика. Вот прям взяла и разнюнилась, стоя посреди лесной тропинки — глупо, по-девчачьи закрывая лицо руками и размазывая слезы.
— Так… А ну-ка успокойся! — свекровь нагнала ее, развернула к себе. — Слышишь? Хватит! А не то я тоже разревусь. У меня истерики знаешь, какие? Пожалеешь, что вблизи оказалась.
Почему-то это подействовало — меньше всего Анна хотела в этот момент видеть «железную леди» в слезах. Еще чего не хватало — чтоб единственный, кто мог защитить ее ребенка расквасился и дал слабину!
Закивала послушно, стирая со щек последние слезы.
— Все, все… больше не буду.
— Вот и отлично. Поверь мне, девочка — Все. Будет. Хорошо, — чеканя каждое слово, произнесла Адейла. Будто мантру. Будто сама хотела себя в это поверить. Заставить перестать рисовать в голове сцены, в которых ее сын рушится с неба, пронзенный какой-нибудь отравленной пикой или заклятьем…
Поверить в победу вместо поражения. В жизнь, вместо смерти.
— Все будет хорошо, — с тем же выражением повторила Анна и сжала ее руку.
— Вот так-то лучше. Идем.
И они пошли по тропинке дальше, все больше углубляясь в лес.
Как объяснила по дороге свекровь, в глубине чащи спрятан домик, в котором она когда-то проводила месяцы перед Посвящением — драконья традиция ухода от мира для медитации и единения с Семью Богами, каждый из которых способен был дать драконице, желающей посвятить себя магии кусочек своей силы.
Что интересно, мужчины-драконы, в которых пробудилась магия, вовсе не должны были никуда уединяться — спокойно продолжали жить мирской жизнью, параллельно готовясь к ритуалу Посвящения.
В другое время Анна возмутилась бы подобной дискриминацией, но сейчас ей было глубоко фиолетово. Глубоко плевать на все, кроме одного.
Выживет ее личный интриган или нет. Вернется к ней или… разорвет ее сердце своей гибелью.
Совершенно неожиданно они вышли на поляну, сплошь покрытую высокой, мокрой от росы травой.
Адейла остановилась, растерянно оглядываясь.
— Где же она?
— Кто?
— Моя избушка… Я абсолютно уверена, что она была здесь… — хмурясь, женщина повела рукой из стороны в сторону, будто пыталась снять с воздуха пелену.
Сделала несколько шагов вперед
— Странно… — Анна тоже оглядывалась. — Кто мог украсть целую избушку? Какого она была размера?
И тут же поняла, что ляпнула чушь. Какого бы размера избушка не была, не могли же ее просто погрузить в телегу и увезти, не оставив и следа.