– Что молчишь? – прищурилась Власта. – Каким будет твой ответ?
– А ты не догадываешься? – отбросив всякую учтивость, процедила я. – Нет, разумеется!
Вокруг послышались шепотки.
– Ты снова осмеливаешься публично дерзить мне? – Антипова расправила плечи и придала лицу грозный вид. – Демонстрируешь, насколько мало для тебя значит слово сюзерена?
– Я полагала, мне просто предложили выход из ситуации. И я сделала выбор оставить все как есть, – внешне спокойно возразила. – В чем ты усмотрела оскорбление?
– Тогда выражусь иначе: я отдаю тебе приказ поступить так, как я сказала. Отказ будет означать новое оскорбление и демонстрацию неуважения, – холодно отчеканила Антипова.
Чувствуя, как каменеет спина от попыток держаться прямо и с достоинством, я бегло оглядела собравшуюся вокруг толпу. Были лица, на которых читалось осуждение поступку Власты. Но их оказалось меньшинство. Остальные прямо-таки жаждали потехи и моего унижения. И я догадывалась, почему. Многие из них из кожи вон лезли, чтобы добиться внимания кронпринца. Мне же это досталось просто так. Причем, как они полагали, незаслуженно. И если раньше я вызывала у них презрительную жалость, то теперь они жаждали растоптать выскочку.
Я заметила, как Лада пытается пробиться сквозь толпу, явно желая прекратить все это. И как ее перехватывает Павел и что-то зло шипит ей в ухо. Я даже без труда прочитала по губам, что именно:
– Она сама виновата. Если бы не отказалась от собственной семьи, ничего бы этого не было!
Мои губы тронула горькая усмешка. Никогда еще так пронзительно не чувствовала собственное одиночество. То, что я одна против всего мира. Враждебного и жестокого. Желающего сломать и растоптать того, кто осмеливается хоть в чем-то отличаться от большинства. Но еще отчетливо поняла, что если соглашусь на очередное унижение, что-то во мне и правда надломится. Перестану уважать саму себя. И это станет началом конца.
– Нет, – громко и отчетливо произнесла я.
– Что значит «нет»? – процедила Антипова.
– Я сказала, что не сделаю этого.
Теперь уже вокруг послышался настоящий ропот. Вассал, осмелившийся открыто выступить против сюзерена, причем во второй раз – такое осуждалось и порицалось. Да, приказ был унизительным, но все же это прямой приказ. Если бы я его выполнила, многие осуждали бы Власту и даже посчитали это чрезмерным наказанием. Вот только утешение для меня весьма слабое. Да и плевать! Пусть думают, что хотят. Пусть меня даже из Академии заберут, хоть это и станет крахом моих планов насчет «паутинки» и дальнейшей независимости. Но есть вещи, которые просто не сможешь сделать ни за что на свете.
– Да что ты себе позволяешь, ничтожество?! – взвился вдруг Ангелок и, махнув рукой еще одному своему приятелю из свиты Антиповой, кинулся ко мне.
Я ощутила, как с двух сторон меня начинают давить за плечи, вынуждая встать на колени.
– Ты опустишься на пол и сделаешь то, что тебе сказали, – прошипел кудрявый гад, недобро усмехаясь.
Он даже не подозревал, насколько близок сейчас к тому, чтобы получить в морду. Я уже примеривалась, как бы поэффектнее сломать ему нос, да так, чтобы даже целители не сразу исправили ситуацию, когда в наступившей тишине особенно громко раздался голос Лады:
– Немедленно прекратите!
Я посмотрела на сестренку, чье лицо пылало негодованием. Все разумные доводы Павла, пытающегося удержать ее, натыкались на глухую стену. Ладка, похоже, тоже плюнула на все и решила поступить так, как считает правильным.
– Ты ведешь себя неподобающе, Антипова! – прежде чем Павел успел что-то сделать, дерзко выкрикнула она. – Недостойно титула великой керны.
– Что ты сказала?! – по лицу Власты пошли красные пятна. От гнева глаза сейчас сверкали просто нестерпимо, в них появились голубые огоньки.
– Ты плохо слышишь? – ехидно отозвалась Лада. – Прикажи своим холуям убрать руки от моей сестры, иначе пожалеешь!
Ангелок и его спутник буквально зашипели, услышав, как их назвали. Вот только сразу наткнулись на недобрый взгляд Павла и стушевались. Ладу брат готов был защищать, даже несмотря на то что был не согласен с ее вмешательством в ситуацию. Но и поддерживать пикировку с Антиповой не стал, посчитав, что в женских разборках мужчине участвовать не стоит.
– И что ты можешь мне сделать? – фыркнула Власта. – Не слишком ли много на себя берешь, Бакеева?
– Не слишком.
– Может, еще и на дуэль вызовешь? – ехидно заметила Антипова.