Одиночество и неизвестность давили на нервы. И я прекрасно понимала, что вполне может статься, что после разговора с Антиповым меня заберут уже насовсем. И сюда я больше не вернусь.
Желая хоть немного успокоиться, заварила себе чай с мятой, и устроилась на подоконнике на кухне. Отсюда открывался красивый вид на город, залитый закатным красно-оранжевым солнцем. Кто знает, может, больше мне не придется любоваться этой картиной. И потому зрелище вызывало особенные чувства.
Звонок минивизора заставил вздрогнуть и подобраться. Устройство лежало рядом со мной на подоконнике. На экране высвечивался номер Антипова. Я ведь ждала этого звонка. Но почему так трудно взять себя в руки и ответить?
Тяжело вздохнув, отставила чашку и ответила на вызов.
Лицо Леонида Константиновича было бесстрастным, но в глазах, как мне показалось, играли насмешливые искорки. Ожидала я вовсе не этого, потому озадаченно уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Вижу, ты волнуешься, – протянул Антипов. – У тебя было время подумать над своим поведением. Что можешь сказать?
– А надо что-то говорить? – унижаться и оправдываться я не собиралась. Так что будь что будет. – Вы ведь уже и так все решили.
– Ты права. Решил.
Воцарилась напряженная тишина, во время которой мое сердце тревожно сжималось в ожидании собственного приговора. И первой не выдержала все-таки я:
– И что же вы намерены со мной делать?
– В этой ситуации вы обе виноваты, – губы Леонида Константиновича тронула улыбка. – Перешли черту и натворили дел. Но при иных обстоятельствах мне все же пришлось бы тебя наказать. Забрать из Академии. Пересмотреть условия вассального договора.
– При иных обстоятельствах? – с недоумением спросила.
– Если бы за тебя лично не попросила одна очень влиятельная персона, – иронично пояснил Антипов.
Щеки мои тут же вспыхнули, а внутри возникло смятение. Неужели он говорит о кронпринце? Но ведь я просила его не вмешиваться! И зачем ему это вообще? Что задумал на мой счет? В то, что помочь мне решил по доброте душевной, я попросту не верила. Уже поняла, что в этом мире каждый руководствуется лишь собственной выгодой или интересами рода. Наивно полагать, что человек, воспитанный как будущий правитель, действует иначе.
– Вы говорите о кронпринце Михаиле? – выдавила из себя, прищурившись.
– Верно. О нем. Сама понимаешь, просьбы таких людей игнорировать не стоит. Тем более что мне это совершенно не сложно. Вам же с Властой придется публично примириться, когда вы в понедельник прибудете в Академию. Хватит уже этой глупой войны! С дочерью я поговорю. Она смирит свою неприязнь к тебе, и на людях будет вести себя прилично. Но того же я требую и от тебя.
– Согласна, – глухо произнесла, испытывая смешанные чувства.
Условия Антипова меня вполне устраивали, но я чуяла во всем этом какой-то подвох.
– Надеюсь, требовать от меня быть «особенно милой» с кронпринцем вы не станете? – выпалила, не выдержав неопределенности.
Леонид Константинович рассмеялся.
– Девочка, ну за кого ты меня принимаешь? – наконец, сказал он. – Это твое личное дело. Достаточно будет банальной вежливости по отношению к наследнику. Надеюсь, это ты сможешь обеспечить?
– Значит, мне все-таки придется с ним общаться? – пробормотала я.
– А ты имеешь что-то против этого? – вскинул брови Антипов. – Честно говоря, впервые вижу, чтобы так реагировали. Обычно девушки сами стремятся обратить на себя внимание кронпринца. Другая бы до небес прыгала от счастья. Ты же воспринимаешь в штыки.
– Просто я догадываюсь, что может стоять за интересом ко мне наследника. И не собираюсь на это соглашаться.
– Повторяю, дело твое, – покачал головой Леонид Константинович. – Но и настраивать против нашего рода такую влиятельную персону не стоит. Будь вежлива и деликатна. От тебя не убудет, если вспомнишь о хороших манерах и будешь вести себя как подобает.
– Хорошо, – угрюмо буркнула, размышляя, как бы повежливее и поделикатнее послать кронпринца так, чтобы больше и не взглянул в мою сторону.
– Вот и умница! А теперь собирайся. Скоро за тобой заедет Елисей. Ваши тренировки пока еще никто не отменял.
Антипов отключился.
Я некоторое время тупо смотрела на пустое пространство, где недавно светилось его изображение. Потом перевела взгляд на окно. Над городом уже сгущались сумерки, и загоралось все больше огней.