Перед примирением с Властой не помешает подкрепить силы и настроиться, – мысленно усмехнулась. Антипова, кстати, уже была здесь и выглядела не менее кисло, чем я. Сверлила меня угрюмым взглядом, вцепившись в свою чашку с кофе, и тоже не горела желанием сразу кидаться ко мне с извинениями. Так что я сделала вид, что ее не заметила. А вот Ладки не было, и это заставило меня грустно вздохнуть. Видимо, отец выполнил угрозу и забрал ее из Академии. Паршиво! Увижу ли я сестру еще хоть когда-нибудь?
Девушка на раздаче по моей просьбе вручила мне чашку кофе и одуряюще пахнущую булочку. Расположившись в самом дальнем конце столовой, где было много свободных столиков, я сосредоточилась исключительно на еде.
Тишина уже сменилась шепотками и бурным обсуждением чего-то. Насчет темы разговора я даже не сомневалась. Хоть сейчас ставку сделать смогу! То, что меня не только не убрали из Академии, но даже не наказали, явно приводило всех в недоумение. Да еще мой полный игнор Антиповой. Но приставать с расспросами никто не спешил.
Украдкой прочитав по губам несколько реплик, поморщилась. Столь странное обстоятельство связывали с заступничеством кронпринца, что полностью соответствует истине. Вот только предположения, почему он так поступил, вызывали у меня зубовный скрежет. Многие даже не сомневались, что я его любовница. Вот ведь идиоты озабоченные!
А злость на кронпринца лишь усилилась. Он должен был понимать, в какое щекотливое положение меня ставит. Хотя, что странно, вместо осуждения или презрения по этому поводу я улавливала во взглядах большинства девиц откровенную зависть. Похоже, числиться в любовницах кронпринца не считается таким уж позором. Или они просто на все готовы, чтобы удостоиться его внимания? Все же Михаил – редкий красавчик, еще и метаморф.
Осознание, что стоит ему пальцем щелкнуть, и половина местных барышень сразу побежит выполнять любые его желания, и что он этим, несомненно, пользуется, усугубило и так отвратительное настроение. Кобелина чертов!
Вышеупомянутый кобелина как раз в этот момент появился на пороге столовой, и я едва не поперхнулась кофе. Помяни черта, а он тут как тут!
И снова воцарилась тишина. Если бы в столовой были мухи, не сомневаюсь, их полет услышали бы с противоположного конца помещения. Кронпринц, словно не замечая множества устремленных на него взглядов, окинул взглядом столовую, и к моему ужасу, направился не к своим приятелям-третьекурсникам, а прямо ко мне. Под практически гробовое молчание ошарашенных студентов. Слышался разве что лязг соприкасающихся с полом челюстей. Но это я уже образно.
Сама наблюдала за приближающимся наследником с видом далеким от дружелюбия. Что же он творит, гад такой?! Почти физически ощущала, как ошметки моей репутации с треском улетают прочь. Хорошо хоть не стал дарить мне какой-то презент, а то я сейчас в таком состоянии, что швырнула бы им прямо в дарителя.
– Доброе утро, Елена, – на губах кронпринца появилась обворожительная улыбка, а я с трудом подавила порыв сказать что-то едкое, что бы ее убрало.
– Доброе утро, ваше высочество, – постаралась сказать повежливее, вспомнив о наставлениях Антипова.
– Ну, зачем же так официально? В стенах Академии это не приветствуется, – продолжал ослеплять меня своим обаянием Михаил. – Можете называть меня по имени. Разрешите присесть за ваш стол?
Сильно хотелось отказаться, но я кивнула. Было бы чересчур грубо послать его прямым текстом.
Сидеть за одним столом с кронпринцем под прицелом множества ошеломленных взглядов было до крайности неуютно. Мои пальцы так судорожно вцепились в чашку, что я даже опасалась, что когда понадобится, не разогнутся. Михаил трепался о погоде и ничего не значащих пустяках, давая мне, видимо, возможность немного прийти в себя. И это помогло. Справившись с эмоциями, я отпустила бедную чашку и решила все же заговорить о важном:
– Зачем вы вступились за меня перед Антиповым? Я же просила этого не делать.
Обрывать на полуслове, конечно, невежливо. Но и делать вид, что все нормально, я уже просто не могла.
– Не беспокойтесь, – иронично проговорил Михаил, – платы я за это не потребую. Мне всего лишь захотелось восстановить справедливость.
– Справедливость, значит? – протянула я. – И вы так за каждого униженного и оскорбленного вступаетесь?
– Ну, если выпадает такая возможность, то почему бы и нет?
Врет же! Причем самым беззастенчивым образом. Вон даже в глазах веселые искорки играют. Смешно ему!