Поднимаясь с земли, смотрела на торжествующую Власту, достигающую финиша. Ее приветствовали радостными воплями. Никто, похоже, не понял, что она применила запрещенный прием. Решили, что Гром все-таки проявил норов, и я не удержалась в седле. Я молча подошла к коню и начала его успокаивать, поглаживая вздрагивающий бок.
– Все хорошо, мальчик! Мне очень жаль, что тебе причинили боль, – шепнула в самое ухо жеребца.
Странно, но в этот раз даже не понадобилось входить в теневой режим. Он не попытался меня укусить или лягнуть. Ткнувшись мне мордой в плечо, позволял себя гладить и успокаивать. А я внезапно поняла, что перестала бояться лошадей. И это заставило улыбнуться. Что ж, нет худа без добра! И я вовсе не считала себя проигравшей в этом забеге. Пусть окружающие думают иначе, и я, и Власта знаем правду. То, как именно ей удалось победить. Хотя, разумеется, мне придется об этом промолчать. Тут ее слово против моего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, на чьей стороне будет большинство. Моя же участь после таких публичных обвинений станет только хуже.
Я в молчании довела Грома до финиша и пошла к загону, чтобы передать его на попечение конюхов. Странно, но никто не стал бросать мне вслед издевательские реплики, даже Власта. Хотя ее недружелюбный взгляд я все равно ощущала.
Что ж, наше противостояние продолжается! Впрочем, я настолько потрясена тем, что сегодня случилось, что даже эмоций особых от осознания этого не чувствую. Только легкую грусть и усталость.
– Ты почти ее сделала! – услышала я за спиной взволнованный голос Лады, уже когда ввела коня в конюшню.
– Тебе не стоит со мной разговаривать, – я повернулась в сторону сестры и слабо улыбнулась. – Если кто-то увидит…
– Все пока вокруг Антиповой. Обсуждают вашу скачку. Я даже не думала, что ты способна на такое! Молодчина! У всех челюсти поотвисали, когда ты едва не обошла ее на финише! – возбужденно затараторила Лада, глядя на меня горящими глазами. – И с Громом далеко не все смогли бы так управляться!
– Он оказался не так страшен, – произнесла я и осторожно провела по тому месту, где недавно торчала игла.
Лада осеклась, заметив выступившую там капельку крови.
– Что это?
– Кое-кто не умеет сражаться честно, – я покачала головой.
Сестра некоторое время молчала, потом с возмущением выдохнула:
– Это Антипова сделала?! Нужно всем рассказать!
– Зачем? Это только все усложнит. Да и никто не поверит. С Антиповой станется сказать, что я сама ранила лошадь, чтобы возвести на нее напраслину.
– Ты права, она такая подлая, что вполне может так и сделать, – расстроено произнесла Лада. – Но что же делать?! Нельзя, чтобы ей так все сошло с рук! Она же продолжит над тобой издеваться! Не представляешь, как мне тяжело на это смотреть!
– Рано или поздно это закончится, – я успокаивающе положила руку на ее напряженное плечо. – И я уже тебе говорила, что справлюсь со всем сама. Думаю, скоро Антипова и сама поймет, что дальше так продолжаться не может.
– Поскорей бы… – пробормотала Лада. – А то я точно не выдержу!
Я уже хотела обнять ее и хоть немного успокоить, когда снаружи послышались приближающиеся голоса наших одногруппников.
– Нельзя, чтобы кто-то понял, что мы общались, – тихо шепнула сестре и повела Грома в стойло.
Она со вздохом занялась своей лошадью, бросив на меня тоскливый взгляд. Похоже, Лада переживала из-за того, что со мной происходит, не меньше моего.
ГЛАВА 22
В эту пятницу я шла в Академию с куда лучшим настроением, чем в последние недели. С занятий меня, как участницу театрального представления, должны были освободить. Предстояла генеральная репетиция, которая состоится во второй половине дня. Подготовка к банкету в этот раз обойдется без меня. И это тоже лишь прибавляло настроения. Быть на побегушках у Власты и других девушек из великих родов надоело до чертиков. Хотя эта гадина и мое участие в спектакле попыталась сорвать, упирая на мою никчемность.
К счастью, председатель актерского клуба – тоже керна великого рода, лишь немногим уступающего Антиповым, ее мнение проигнорировала. Для Лилии Беликовой важнее было подготовить все на высшем уровне. Так что внимание она обращала в первую очередь на талант актеров, а не их статус. Будь иначе, театральная постановка представляла бы собой жалкое зрелище. А она, как главная в порученном деле, посчитала бы это своим личным провалом.
Перед тем как принимать кого-то в театральный клуб, Беликова проводила прослушивание, и брала далеко не всех. У меня было некоторое преимущество в виде занятий актерским мастерством, которые давал Елисей. Конечно, получила я самые азы, но наставник считал, что искусство лицедейства мне дается неплохо. В общем, мои способности Беликову вполне удовлетворили, так что я была зачислена в клуб. И даже получила роль в первом спектакле в этом учебном году. Не главную, но все же и не эпизодическую. Полноценная роль второго плана с довольно большим количеством слов.