— А Юля потеряла Силу? — спросил вдруг Генка. Турины переглянулись.
— Узнаем у нее, когда прилетим, — задумчиво ответила Евгения. — Может быть, на особ императорской крови запрет Неведомого не распространился?
— Вот ведь интересно! — воскликнул Генка. — Получается, что Юля и Марина — сестры! Почти родные — ведь у их матерей абсолютно одинаковые гены!
— Юля — твоя сестра, — нахмурилась мать.
— Тогда и Марина — тоже? — озорно улыбнулся Генка. — Нет, я так не играю! Я хочу жениться на Марине.
— А она согласна? — засмеялся Евгений, обнимая жену.
— Спросим! — еще шире расплылся в улыбке Генка.
— Между прочим, о Юле, — спохватился Евгений. — Мы расскажем ей, кто она такая на самом деле?
Все замолчали. Молчание длилось довольно долго. Решение вновь приняла Евгения.
— Не сказать мы не можем. Но говорить ей это сейчас я считаю преждевременным. Давайте дождемся ее совершеннолетия!
— Джерроноррского или земного? — уточнил Евгений.
— Раз мы собрались жить на Земле, то. конечно, земного!
На том и порешили…
Из-за траура в связи со смертью Императора свадьбу Аггина и Люддмородарры назначили через джерроноррский месяц. Так долго Турины ждать не хотели — как ни просила их об этом новоявленная Императрица. Они очень торопились домой — ведь там их ждала Юлька. Хорошо, если там…
— Ну, прилетайте тогда, чего вы? — сказала Людмила, которая совсем не была похожа на прежнюю Люську Мордвинову.
Усилия Марины по «внутреннему» Люськиному «наполнению» не пропали даром. К тому же, освоившись с Силой, сама Императрица произвела коренные изменения в своем внешнем облике. Теперь она не была уже толстухой — хоть и худенькой назвать ее вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык. Лицо Люддмородарры приобрело благородные черты. Уродливые прыщи исчезли, а самое главное — на нем теперь читались проблески мыслей.
И разговаривать Люська стала иначе — без жаргонизмов и прочих глупостей. Лишь изредка проскальзывал в ее фразах неискоренимый русский матерок. Но это придавало Императрице особый шарм.
Настоящей ее гордостью стали волосы — не прежние бесцветные сальные пряди, а пепельно-серые шелковистые локоны до плеч. «Я их до пояса отращу!» — гордо пообещала Люська…
— Не знаю, Люсенька, не знаю, — вздохнула Ева в ответ на просьбу Императрицы непременно присутствовать на свадьбе.
— Мамку бы привезли… — всхлипнула та.
— И как ты ее представишь? Познакомьтесь, вот моя мама? И конец тогда твоему императорству! Или взаперти ее станешь держать?.. Нет уж, давай сама потом прилетай к ней — только тайно. Лучше сначала нас навести — придумаем тебе легенду.
— Ладно, — вздохнула Люська. — Даже в царственном положении есть определенные неудобства…
Генка удивленно покачал головой, услышав из Люськиных уст столь выспреннюю и грамотно построенную сложную фразу. Но не удержался и пропел:
— Все мож-жут короли!
— Вот тут, Гена, ты не прав! — оборвала его пение Людмила. — Замуж я как раз по любви выхожу. Это с виду Аггин строгий и злой — потому что настоящей любви он не видел. А в душе — нежный и добрый, да еще глубоко несчастный. Когда я научу его любить, вы Вождя не узнаете!
— Твои бы слова да Неведомому в уши! — перефразировал известную поговорку Евгений.
— Вот увидите! — вскинула голову Императрица… Домой полетели на «Ярости». Аггин о крейсере больше не вспоминал — не до того ему было, а Туриным корабль пригодился как нельзя более кстати. Ведь без Силы им до Земли было не добраться — разве что через Переходы. Но где и сколько пришлось бы делать в этом случае «пересадок», никто сказать не мог. В худшем случае — вся их жизнь могла пройти в «ныряниях» по межпространству!
Оставлять крейсер на земной орбите им показалось делом рискованным: давать такую военную мощь в руки земным правителям, конечно, не стоило — в силу непредсказуемости последствий. Ведь найти на орбите здоровенную «железяку» — требуется лишь время.
Решили спрятать крейсер на Луне, на обратной ее стороне, посчитав, что туда земляне еще не скоро доберутся. Прилунились на берегу Моря Москвы, выбрав это место потому, что там двойной берег: внутри внешнего высокого и крутого вала, окаймляющего Море, расположен второй. В один из кратеров этого внутреннего вала и сел крейсер, оказавшись укрытым как стенами кратера, так и высокой внешней стеной «морского» берега. Слившись темно-серой окраской с устилавшими дно камнями. «Ярость» мало была заметна с высоты — в чем убедились вскоре Турины и Марина, поднявшись над лунной поверхностью на катере.
Приземлились в том же самом лесу, где побывал недавно Генка, а за ним и Юля. Только подобрали соответствующего размера поляну.
Маскировать катер пришлось Марине. Призвав Силу, она превратила судно в большую серую глыбу. Грибники, хорошо знаюшие эти места, наверняка немало подивились бы, обнаружив на пустой доселе поляне булыжник высотой в человеческий рост. Так что Марина еще и «отвела» от камня ненужные взгляды. Теперь, если кто его и увидит, никогда не придаст этому значения.
Все вроде бы было сделано для возвращения домой. Даже одежда подобрана. Оставалось придумать легенду для каждого — особенно для Генкиных родителей. Ведь появиться с бухты-барахты в городе через полтора года после «смерти» — было бы нелепо.
«Начерно» придумали так: после катастрофы Турины остались живы; в тяжелом состоянии, без документов, их доставили в больницу Краснодара, где они и провалялись все это время в коме. А теперь поправились, все вспомнили… Генка съездил в Краснодар за родителями, откуда привез и жившую там невесту… Подкрепить легенды, так сказать, документально решили чуть позже, съездив для этого в Краснодар и «поработав» с тамошними врачами и представителями органов власти…
Подойдя к двери родной квартиры, Турины остановились. Марина обняла Генку. Нажать на кнопку звонка никто не решался. Что, если Юли не окажется дома? Вдруг она потерялась в космических лабиринтах?..
Все невольно прислушались. Из квартиры доносилось приглушенное, неразборчивое бубнение.
— Это же телевизор! — догадался Генка и что есть силы вдавил кнопку звонка.
За дверью послышались легкие шаги. Щелкнул замок и… в раскрывшуюся дверь просунулась кудрявая рыжая голова.
— А почему не спрашиваешь, кто там? — делано строго спросил Евгений.
— Я знала, что это вы, — зевнула Юлька, пропуская путешественников в прихожую. — От самой Луны за вами следила…
Потом все-таки не выдержала притворно-равнодушного тона, завизжала так, что у всех заложило уши, запрыгала, повисла сначала на отце, потом на матери, схватила за руки Марину и Генку и закружила их в хороводе.
— Мы снова вместе! — звонко кричала она, тряся золотыми кудрями. — Спасибо тебе, джинниня из лампочки!
— Мне-то за что спасибо? — засмеялась Марина.
— Но если бы не ты, — остановив пляску и прижавшись к девушке, проникновенно сказала Юля, — ничего этого никогда бы не случилось!.. Мы не встретили бы тебя, самую лучшую принцессу на свете, не нашли бы папу и маму… Спасибо тебе, Мариночка!
Родители стояли рядом, и по их щекам текли слезы. Генка тоже шмыгал носом…
А из раскрытой двери комнаты бубнил голос телевизионного диктора:
— Как нам стало известно от представителей Института Арктики и Антарктики, вчера с российской антарктической станции Новолазаревская пришло сенсационное сообщение. Полярники встретили в трех километрах от береговой линии Земли Королевы Мод двух людей с самодельными санями, без специальной полярной экипировки. Как оказались в Антарктиде эти люди, назвавшиеся супругами Степановыми, никто вразумительно ответить не может. Сами спасенные якобы утверждают, что прибыли с другой планеты… Сейчас полярники ожидают прибытия с Большой земли самолета. Надеемся, что после медицинского обследования Степановых в столичной клинике и заключения о состоянии их здоровья они согласятся дать интервью.
И о погоде…
г. Мончегорск, 2002 — 2004