Наследница проклятого рода. Книга I

ией веревки, удерживающие плоты и лодки у берега, многие начали бросать в воду бревна, доски бочки и ящики. Едва первые плоты и лодки, до отказа набитые людьми, успели отчалить, как на берегу появился передовой отряд армии Тенекрыла, и началась самая впечатляющая часть сражения. Правда, никто не пришел на него посмотреть: все мирное население близлежащих домов в ужасе разбегалось в разные стороны. Выбрасывая в небо гигантские фонтаны воды, в гладь реки ударили мощные боевые заклинания. Хельна кипела от сыпавшихся в нее стрел, ответные заклятия друзей вонзались во вражеский строй, взрывали береговые постройки. – Уничтожить все, на чем враг может последовать за нами! – скомандовал Таламанд, все еще остававшийся на берегу. Впрочем, в этом не было особой нужды – врагу и так достались одни деревянные обломки. Рыцари, последними оказавшиеся у переправы, вынуждены были сбросить тяжелые доспехи и догонять вплавь уходящие плоты. Вода потемнела от крови убитых и раненых. Несколько магов Тенекрыла притащили откуда-то отличную шестивесельную лодку и отправились в погоню. Они непрерывно стреляли молниями, которые пока не доставали до самых больших плотов, но расстояние до них быстро сокращалось. Эстальду, переправлявшемуся вплавь вместе Вангертом и Маглинусом, вдруг само собой пришло в голову новое заклинание. Он обернулся в сторону вражеской лодки, и в тот же момент маги Тенекрыла почувствовали страшную тяжесть во всем теле и все сразу, так и не поняв, что случилось, ушли на самое дно. Друзья тут же влезли на оставшуюся пустой лодку и стали подбирать отставших товарищей, многие из которых из-за ран и усталости едва держались на воде. Но на этом битва не закончилась – ураганы брызг и обломков продолжили взлетать над рекой, свистели стрелы и дроты. Никто из врагов, кажется, и не замечал, что у них за спинами горит уже чуть ли не полгорода. Таламанд и его маги отстреливались заклятьями, пока все плоты и лодки, с пробоинами, а то и горящие, не пересекли узкую Хельну и не причалили к противоположному берегу. Люди спрыгнули на сушу и устремились вглубь непроходимого леса. Последней причалила лодка с Вангертом и Эстальдом. Тут Тенекрыл, стоявший на краю одного из причалов, взметнул вверх руку с палочкой. Очередная струя огня, направленная в многострадальный отряд, была отклонена кем-то из магов, как вдруг враг сделал еще одно почти незримое движение другой рукой. Из просторного рукава его мантии вылетела стрела, и все ясно увидели, как она круто изменила свое направление уже в воздухе, нацелившись точно на Таламанда. Все отбивающие заклятья были бессильны, и казалось, что сейчас смертоносный наконечник достигнет заданной цели... В последний момент Таламанда спас Виндар Остренд – маг воздел руку кверху, словно приказывая стреле остановиться. И снаряд не успел обойти новое препятствие – наконечник застрял у мага в плече. Раненого подхватили под руки и потащили прочь. Целая волна ответных заклятий полетела в Тенекрыла, но тот вовремя успел скрыться за домами на противоположном берегу. Люди Таламанда устремились в лес. На едином дыхании они преодолели крутой склон и остановились лишь через добрые полмили. Над деревьями багровело зарево пожара, куда более яркое, чем занимавшийся рассвет. Глава 6 Гоблины и оборванцы Еще не погас Единорог, утренняя звезда Земель Тусклого Солнца, а Флиаманта была уже в пути. Свежий ветер развевал ее золотые волосы. Воительница находилась уже очень далеко от Орадейна. Перестали попадаться деревни. Даже одинокие путники уже давно не встречались. Несколько раз девушка замечала вдалеке стада троллей, минотавров и циклопов, а однажды она разглядела какую-то крылатую тварь, парящую над далекими горами – Флиаманта была почти убеждена, что видела дракона. Днем ранее воительница оказалась на краю гигантского утеса, с которого различила вдалеке зеленоватую дымку – ядовитые испарения Осклизлых Топей. После этого она решила забрать чуть на восток. День был на редкость ясным, поэтому на севере можно было разглядеть высочайшие пики Подзвездных Гор. Становилось заметно холоднее – Край Сумеречных Снегов уже недалеко. Флиаманта ехала по неглубокой долине с пологими, поросшими травой склонами. Вдруг впереди почти одновременно показались две группы людей, по нескольку десятков человек в каждой. Они напоминали два отряда, собирающихся биться друг с другом. Воительница направила коня к одному из них. При более близком рассмотрении оказалось, что эти воины – всего лишь простые крестьяне, бог весть чем вооруженные. – Эй, что здесь происходит? – спросила она у одного из крестьян, скорее всего, предводителя ближайшей компании. – Кто ты такая и какое тебе до этого дело? – грубо огрызнулся тот. – Я Флиаманта Гладсхейм из Орадейна. А ты, между прочим, мог бы быть повежливее, целее будешь, а я ведь должна вас защищать, а не убивать. – Ну хорошо, я вам расскажу, – крестьянин после угрозы стал куда дружелюбнее. – Лично у меня совсем нет охоты драться с этими людьми, они ведь жители соседней деревни. Но несколько дней назад один из них заявился к нам и потребовал отдать им какую-то ценную вещь, которую мы якобы у них украли. Но никто из наших ничего у них не брал. Да они и сами-то знают, что возводят на нас напраслину, просто хотят поживиться за счет нас. Кое-кто из моей деревни тоже не против подраться в надежде на хорошую добычу. Есть ведь нечего, урожай погиб... – Ах вот оно что... Надо попробовать уладить это дело. Сейчас поеду к ним и спрошу, что это за вещь, которую они потеряли. Может быть, удастся найти ее и восстановить мир, – пообещала Флиаманта. – Сделайте что-нибудь, – тихим голосом попросил предводитель. – Так не хочется воевать, мы столько лет были добрыми соседями. – Эй, ты, морковка, не вздумай встать на сторону этих ублюдков, а то, когда мы их победим, я своими руками посажу тебя обратно в землю! – крикнул какой-то детина, потрясая здоровенной лопатой. – Ну что ж, попробуй. Я даже вооружусь как ты, чтобы все было честно, – спокойно ответила Флиаманта, направляя коня к другой противоборствующей стороне. – Воинственные крестьяне попались, не то что те трусы, которых я избавила от набегов шайки рыцаря, – думала она по пути. – Обозлены до крайности, но все ближе мне по духу. Она подъехала к лидеру противников. – И что же они у вас украли? – без обиняков начала она, указывая в сторону тех, от которых только что отъехала. – Месяц назад наши охотники поймали в лесу нескольких гоблинов, и отобрали у них золотую чашу редкостной работы. Понятия не имею, где гоблины ее взяли, но явно, что не сами сделали, а где-то стащили, они ведь на это мастаки. После того как страшный ливень и град уничтожили наши посевы, есть нам стало нечего, и мы решили отправить чашу с надежными людьми в город, чтобы там продать и закупить провизии. Путь до города неблизкий – три недели пешком, но наши недолго провели в дороге – два дня назад мы нашли их мертвыми в нескольких милях отсюда. Чаши при них, разумеется, не было. Мы думали, кто мог такое сделать? Решили – наверное, это наши добрые соседи. Мы ведь про находку им рассказали и поделиться провизией пообещали, а им мало показалось – вот и решили все себе забрать! – Ясно, – ответила Флиаманта. – А откуда здесь гоблины-то? – Знамо дело откуда – Осклизлые Топи тут недалеко, а где болото, там и гоблины. – Это мне известно, но где же ближайшее логовище? – А где-то там, – крестьянин неопределенно махнул рукой примерно туда, откуда пришла Флиаманта. – Понятно... Значит, если с первым лучом солнца я не вернусь, можете начинать. – Почему мы должны тебе верить, незнакомка? Ты даже не назвала своего имени. – Я Флиаманта Гладсхейм из Орадейна. Имя вам ничего не скажет, но если к новому рассвету я не смогу вернуть вам ваше сокровище, мы вместе проверим честность ваших соседей. – Мы будем ждать тебя! Девушка поскакала туда, куда указал ей крестьянин. Она думала о данном ему обещании. Значит, если она не добудет чашу, ей придется лить кровь беззащитных людей. С другой стороны, если бы она не обещала этого, кровь все равно бы пролилась. Так и не выбрав, как лучше поступить в этой двусмысленной ситуации, она решила, что главное – действовать, а не предаваться размышлениям. Ведь ей нужно совершать подвиги, пусть хоть такие, если нет ничего получше. Прошло несколько часов. Вот Флиаманта уже на краю той пропасти, где стояла вчера. Топи – перед ней, осталось только найти спуск. Еще часа три она ехала вдоль обрыва. Ею начало овладевать отчаяние. – Может, плюнуть на все и не вмешиваться в эти соседские распри? Но ведь тогда получится, что они истребят друг друга по моей вине! И тут девушка увидела узкую тропу, спускавшуюся круто вниз. Тем временем стало темно. – Громобоя придется привязать здесь. Очень жаль его вот так бросать, но с этой тропы мы легко сорвемся вниз вместе с конем. Да и копье придется оставить, мне ведь свободные руки потребуются, – подумала Флиаманта; она спешилась, привязала коня за поводья к чахлому деревцу и воткнула копье в землю. Спуск был сложным и опасным. Из-под ног сыпались камни, в нескольких местах тропа
делалась почти отвесной, а через несколько шагов и вовсе прервалась. Флиаманта перемахнула через пропасть. Как она преодолеет эту преграду на обратном пути, воительница решительно не представляла. Сгустилась кромешная тьма, лишь болота внизу излучали жутковатое свечение. “Слышала, что там живут создания пострашнее гоблинов”, – думала Флиаманта. Она знала, что и гоблины бывают разными – те что живут на Осклизлых Топях – мелкие, не особенно сильные, но тем не менее, опасные из-за своей ловкости, хитрости и обыкновения нападать, имея, по меньшей мере, троекратное превосходство в численности. Гоблины, живущие в Стране Вечной Ночи – крупнее, сильнее, да и организованы получше. Их чаще называют орками. И те, и другие, как собственно, и все обитатели этих мест – конечно, всего лишь пособники настоящих сил зла. Вот Флиаманта, наконец, спустилась. Болота начинались примерно в миле от скалы. Предательская тишина вокруг словно звенела. Ветер подул в лицо, донеся страшное зловоние. Тревожно заскрипели сухие деревья, стоявшие под горой. С них свисали клочья толстенной паутины. Из-под ноги Флиаманты выкатился камень. Через несколько секунд послышался слабый плеск воды. И тут же воительницу поглотил густой туман. Тишина над болотом уже не была такой беззвучной – то и дело где-то раздавалось бульканье, скрип, шелестение и другие, совсем уже непонятные звуки. Видно было не дальше, чем на десять шагов. Но тем не менее девушка через некоторое время нашла твердую (по крайней мере, на первый взгляд) дорогу. Воительница направилась по ней в глубь Топей. Она помнила со слов наставников, что ни в коем случае нельзя идти на свет блуждающих огней, которыми злые духи болот заманивают путников в самую трясину. Дорога сужалась и становилась все хуже. Каждый раз приходилось примериваться, куда поставить ногу, ведь один неверный шаг мог стоить жизни. Отпечатки следов были очень глубокими, и мгновенно наполнялись водой. Флиаманта сломала длинную сухую ветку, чтобы ощупывать путь. Через некоторое время один из блуждающих огней вспыхнул в метре от воительницы, и она, не раздумывая, ткнула в него палкой. Мало кто отваживался сделать подобное до нее. Огонек метнулся в сторону, а конец палки загорелся, осветив довольно крупный остров среди болотных кочек. Он был покрыт скудной растительностью, а посреди него возвышался громадный камень. Дорога вела прямо к нему. Инстинкты, а так получилось, что у девушки они были развиты острее, чем у большинства ее товарищей, подсказали ей, что она на правильном пути. Сухая ветка, подожженная огоньком, сгорела удивительно быстро, и опять Флиаманту обступила темнота. Кое-как она выбралась на островок и начала обходить валун стороной. Вдруг ей почудилось, что вдалеке по болоту движется что-то огромное. Она обернулась, хотела обнажить меч, но не успела. С противным верещанием с камня прямо ей на плечи спрыгнул мелкий гоблин. Он вцепился сзади и попытался кривым кинжалом перерезать Флиаманте горло. Она с трудом оторвала его от себя и шмякнула извивающуюся тварь оземь. Гоблин завопил и попытался уползти. Флиаманта хотела было его прикончить, но из куста прямо у нее перед носом неожиданно возникли голова и лапы гоблина покрупнее. Он собирался ударить ее кинжалом, но она успела перехватить его лапу правой рукой в момент, когда клинок едва не коснулся ее лица, а левой попыталась выхватить меч. Последовала борьба, воительница оказалась сильнее и смогла так выкрутить врагу лапу, что тот уронил оружие. После этого она мгновенно заколола злобную тварь. Тут Флиаманта услышала громкое верещание первого гоблина. Она поняла, что это сигнал, бросилась к противнику и добила его, но было уже поздно – из большой темной норы под камнем уже высыпала целая толпа таких же ублюдков. Враги обступили воительницу со всех сторон, размахивая своим грубо сделанным оружием. Флиаманта вынуждена была вертеться на месте, отбиваясь мечом и ногами, однако вскоре пропустила нанесенный сзади удар дубиной. В следующее мгновение гоблины облепили девушку с ног до головы. Она дралась отчаянно, сбрасывая с себя злобных тварей и рубя все, что движется. Но тут, как назло, она обо что-то споткнулась... Сцепившись сразу с несколькими противниками, и преследуемая всеми остальными, Флиаманта покатилась по земле и чуть не угодила в воду. Резким движением сломав шею гоблину, который уже замахивался для решающего удара саблей, воительница смогла высвободить руку с мечом, который она не отпускала. И тут в шаге от нее вспыхнул блуждающий огонь, и девушка дотянулась до него клинком, от чего тот запылал ледяным синим пламенем. Воительница вскочила и подняла на мече какого-то зазевавшегося гоблина. Еще одного врага, вцепившегося сзади ей в руку, она ударила локтем. Вид противника, вооруженного пылающим клинком поверг остальных гоблинов в дикий ужас, и они с оглушительными воплями бросились кто куда. Флиаманта потушила меч в воде. Она хотела было вздохнуть с облегчением, но это ей не удалось. Дело в том, что шум боя явно перебудил всех обитателей болота. Теперь со всех сторон слышались вой, рев, стоны и другие жутковатые звуки. Казалось, что ожили все Осклизлые Топи. Флиаманта и не представляла себе, какие твари могут ее окружать. Раздалось бульканье, и прямо перед носом у воительницы из болотной жижи возникли страшные покрытые чешуей и прилипшими водорослями голова и туловище водяного. Тварь уже собиралась схватить девушку своими когтистыми лапами, но Флиаманта успела отскочить и нанести несколько ударов мечом. Водяной рухнул в болото, подняв тучу брызг. Тут несколько гоблинов, удирая, промчались мимо небольшого холма, торчавшего из воды. И вдруг он зашевелился! Спустя мгновение над ним с жутким шипением взвились девять змеиных голов и принялись беспорядочно метаться во все стороны в попытке схватить кого-то из пробегавших рядом тварей. Один из гоблинов в испуге нырнул в болото, но тут же был выловлен и с головы до ног опутан живым канатом. Раздался вопль, а за ним – хруст раздавленных костей. Таких страшных чудовищ Флиаманта увидеть здесь не ожидала. “Если сразиться с таким монстром и победить его, можно будет смело возвращаться в Орадейн, других подвигов уже не потребуется”, – подумала воительница. Но чудовище поплыло прочь от острова и вскоре скрылось в тумане, а может, просто нырнуло под воду. И сразу же на всем болоте наступила тишина, будто ничего и не случилось. Только молчавшие прежде жабы запели свою мирную песнь в камышах. Девушка вернулась к камню, под которым была нора гоблинов. Вход был узким, но для стройной Флиаманты пролезть в него не составило труда. Внутри пещеры было отвратительно – кругом валялись обглоданные кости, мусор, стоял ужасный запах. Но тут в углу блеснул какой-то предмет, Флиаманта взяла его и вылезла наружу. В неясном свете блуждающих огней засверкала чаша из чистого золота необычайно тонкой работы. Она была сделана в форме дракона – хвост был ножкой, крылья – ручками. Глаза из крупных рубинов. Было в этом предмете что-то неизъяснимо древнее и зловещее. У Флиаманты возникло странное ощущение, что она видит эту чашу не в первый раз. С чувством выполненного долга воительница отправилась в обратный путь. Теперь даже болото казалось ей чуть менее мрачным. Вот и подъем на скалу, а все тело нестерпимо ноет от усталости. Несколько раз девушка едва не срывалась вниз. Оставался буквально последний шаг, ее конь, стоявший у обрыва, почуял хозяйку и приветственно заржал. Но тут гладкий и мокрый от здешней вечной росы уступ выскользнул из-под ноги.... К счастью девушка успела ухватится за него обеими руками, и собрав последние силы, выбралась наверх. Она лежала без чувств, и казалось, ей не хватит и целого дня, чтобы прийти в себя. Но прошло всего несколько мгновений, и ее заставила открыть глаза и подняться первая же пришедшая в голову мысль: “Я же обещала придти к рассвету, а ведь путь-то еще неблизкий. Вдруг я не успею вовремя, и эти люди поубивают друг друга?” – подумала Флиаманта, с тревогой глядя на восток, где все шире становилась светлая полоска на небе. Воительница села в седло и поехала сначала медленно, а потом галопом в сторону долины, где произошла вчерашняя встреча с крестьянами. Всходило солнце. Два небольших “войска” выстроились на склонах напротив друг друга. “Вперед!” – разом скомандовали предводители. Но на фоне пламенеющего рассвета на вершине высокого холма вдруг возникла воительница на коне с обнаженным мечом в одной руке и сияющим золотым кубком в другой. Стремительно проскакала она между двумя сходящимися армиями. И та и другая остановились. – Вот тебе и раз! – вымолвил кто-то в наступившей тишине. – Тот самый? – улыбнувшись, спросила Флиаманта, передавая найденное законному владельцу. – Да, это он... Мир! – прокричал он, поднимая чашу над головой. – Давайте устроим праздник! Я хочу, чтобы пиршество состоялось прямо здесь, в долине между нашими двумя деревнями! Вы останетесь? – спросил он у Флиаманты. – Конечно, – ответила та. – Тогда давайте же прокричим ура в честь отважной и прекрасной воительницы из далекого Орадейна! – Ура! Ура! Ура! – грянули собравшиеся. И жители обеих деревень соорудили несколько столов прямо в поле и принесли кто какой мог еды, нашлось даже вино. Веселье было в самом разгаре, слышались песни, кто-то принялся отплясывать, а Флиаманта, и так очень уставшая, хотела только, чтобы можно было, наконец, отдохнуть. Вдруг она почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась и увидела крестьянина, который вчера пригрозил ее убить. – Надо поговорить с глазу на глаз, – сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. Они пошли в сторону, подальше от толпы. Флиаманта совершенно не боялась своего собеседника, но ей не особенно хотелось вести с ним долгие разговоры. – С глазу на глаз? – спросила она, увидев, что там, куда ее привел крестьянин, стоят еще полдюжины человек, и у всех вид очень недовольный. – Итак, – начал один из людей, – ты вернула им их сокровище. Нам решительно наплевать, где ты его достала, но мы не верим сказке про победу над целой толпой монстров, которую ты рассказала за
столом. Не будь рядом стольких людей, которые в нее поверили, мы бы показали тебе, как врать нам, глупая девчонка! – Если вас так волнует близость других людей, можно отойти подальше, – с достоинством ответила Флиаманта. – Думаю, от расправы надо мной вас удерживает только... Хм, врожденное благородство и маленькая численность. – Ты поговори еще, змея! Мы тебе не верим! Ты не позволила нам отобрать у этих болванов то, что принадлежало нам по праву, их имущество и все остальное. Они ведь просто трусы, а ты с ними заодно! – Кому-то, похоже, не терпится проверить, правда ли то, что я рассказала. Убедить вас словами у меня, наверное, не получится, но если кому-то кажется, что у него голова слишком близко к плечам, я смогу это исправить! – воинственно сверкнула глазами Флиаманта, обнажая меч. Крестьяне попятились назад, на их лицах был написан страх. – Вижу, смелости поубавилось, – заметила воительница и так резко взмахнула мечом перед самым носом у главного обидчика, что тот вскрикнул от неожиданности. До него дошло, что Флиаманта не преувеличивает, и будь ее воля, его бы уже не было в живых. После этого девушка вернулась к столу. Настроение у нее изрядно испортилось: вот, значит, какова благодарность этих людей. – Если останусь здесь ночевать, то отправлюсь в ту деревню, из которой похитили кубок, – подумала она. И почти тут же услышала нечто, вызвавшее у нее еще больший приступ гнева, на этот раз спорили жители из пострадавшей деревни. – Да врет она все, не могла она так быстро отыскать сокровище. Наверное, она сама тогда напала на наших людей, убила их и взяла чашу. А сегодня принесла ее обратно, – шептала какая-то баба. – Но зачем она это сделала? Зачем ей возвращать нам добычу? – спросил у нее кто-то. – Откуда мне знать, – встрял кто-то еще. – Но вы же сами видели, как недавно она ушла с кем-то из соседей, а сейчас вернулась одна? Я не удивлюсь, если вскоре мы найдем его с перерезанной глоткой! Может быть, она решила кроме чаши отобрать и все остальное? Ей ведь ничего не стоит снова вернуть себе кубок. – Вы правы! – вновь заговорила крестьянка. – Надо предупредить, чтобы никто не оставался с чужестранкой наедине, если хочет жить. Крестьяне вполголоса переговаривались между собой и явно избегали общения с Флиамантой. Все постоянно пялились ей в спину, но стоило девушке обернуться, как люди отводили глаза. Не прошло и часа, а среди собравшихся вряд ли кто сомневался в том, что Флиаманта – не просто злодейка, а виновница всех бед на свете. Поняв это, девушка поехала прочь, с трудом подавив новую волну гнева, накатившую на нее. Она, Флиаманта Гладсхейм, воительница Орадейна, рисковала жизнью, не требуя награды, а ее снова ненавидят все те, кому она помогла. Но если сейчас обнажить меч и наказать обидчиков, то она из воина превратиться в убийцу. – Тоже мне, беда! Ты ведь уже не раз лила кровь! – услышала она внутренний голос. В этом голосе звучали сталь и лед. Девушка с ужасом поняла, что это и есть ее собственный голос, такой, каким он бывал в минуты ярости. Но тут какой-то другой голос, скорей всего дяди Мерлагонда сказал ей: “Не делай этого!”. И Флиаманта удалилась. Никто из крестьян с ней даже не попрощался. * * * Миновали утро и день, когда солнце начало клониться к закату. Вангерт почувствовал, что едва держится на ногах. Во время битвы он получил несколько неглубоких, но ощутимых ран. За минувший день и, особенно, за ночь, произошло столько событий, что уже очень далеким стал казаться тот злополучный привал, во время которого Вангерт отыскал вражескую кольчугу и хлебнул усыпляющего зелья. Голова раскалывалась от неразрешимых вопросов, по сути сводившихся к одному – каков источник тех бед, которые обрушились на путешественников? Сейчас не было ни сил ни времени обсуждать это даже с лучшими друзьями. И сколько Вангерт ни пытался, ему не удалось найти подходящего ответа или хотя бы на время избавиться от своих невеселых мыслей. Оставалось только идти и идти вперед – подальше от проклятого места. Таламанд долго гнал свой поредевший отряд на север, не давая ни минуты передышки. Когда кто-то падал от усталости, его взваливали на плечи более сильные товарищи. Лишь когда и они выдохлись, был отдан приказ о привале. Измученные путешественники остановились на лесной поляне недалеко от ручья. Нисколько не скрываясь, разожгли костер. Немногочисленные оставшиеся пожитки, те, что не сгорели в Ульфенгарде или не попали в руки врагу, свалили посреди лагеря. Оружие и волшебные палочки путники, разумеется, оставили при себе (правда, в пылу боя многие лишились и этого). Раненых, а их было почти треть отряда, устроили поближе к костру. Варить лечебные зелья сейчас было не из чего, поэтому оставалось полагаться лишь на силу заклятий, способных вырвать пострадавших товарищей из лап смерти. Две дюжины человек, те, у кого осталось оружие, и кто был более-менее цел, встали на часах; нескольких отправили за водой. Вангерт стоял на своем посту недалеко от костра и видел, как Таламанд обходил раненых. Маг долго оставался с Виндаром Острендом, который спас ему жизнь на переправе. Вангерт слышал весь их разговор. – В бою ты принял на себя удар, да и после этого держался молодцом. Приготовься, я сейчас вытащу эту стрелу, – сказал Таламанд, склоняясь над раненым. Однако, сделать это оказалось не так-то просто. Наконечник глубоко засел в ране, и вытащить его руками не удалось. Тогда Таламанд призвал на помощь чары, и стрела сразу выскочила из раны. – Занятный дротик, – заметил волшебник. – При попадании в цель из наконечника сами собой выдвигаются шипы, так чтобы стрелу нельзя было извлечь, не покалечив раненого еще сильнее. Не знаю, кто наши враги, но они весьма горазды на всякие злодейские выдумки – оживающие изображения змей, арбалеты с сюрпризами, да и вся эта история в целом... Противник явно подобрался достойный... – Таламанд ненадолго задумался, потом обратился к Остренду: – Ну как ты, дружище? Надеюсь, тебе уже лучше? – Да. Спасибо, учитель... – слабым голосом ответил маг. – Это я в долгу перед тобой. Хорошо еще, что эта подлая стрела попала всего лишь в руку... Укрыв Остренда плащом, волшебник подошел к Вангерту. – Можно сказать, что я предчувствовал все это, – заговорил он. – С момента приезда Академии, а может, и раньше у меня появилось ощущение, что эти события, начавшиеся со взлома какой-то там двери, ведут к чему-то очень серьезному. Казалось бы, сколько раз уже мы подвергались страшным испытаниям, и все равно повторяем свои ошибки. После каждой победы мы думаем, что все наконец-то пойдет гладко, и не замечаем, что судьба уже готовится нанести новый удар, причем именно оттуда, откуда мы его меньше всего ждем... Тут Вангерт, наконец, решился задать Таламанду один давно мучивший его вопрос: – Милорд, а почему мы не летим в Меланрот на коврах-самолетах, а идем пешком? – Я знал, что в час испытаний кто-нибудь из немагов спросит об этом, – вздохнул тот, и Вангерт впервые понял, насколько стар седовласый чародей, сколько у него на душе тяжелых воспоминаний. – Такие попытки предпринимались, и не один раз. Но небеса над Грозовым Рогом слишком опасны – много злых тварей обитает в горах, а о тамошних бурях ходят легенды – ледяные и огненные штормы не оставляют воздушным путешественникам никаких шансов. Последняя попытка была предпринята тридцать лет назад. Тогда я и стал канцлером – при пролете через огненную область погиб мой предшественник, Олренард Мистфолд... и вместе с ним половина отряда. В одночасье я лишился многих своих друзей. Канцлером меня избрали еще в Меланроте. Так что жители этого города узнали о смене главы магической гильдии Кронемуса раньше, чем это стало известно в самом Кронемусе. С тех пор вот ходим пешком... Вангерту стало неловко из-за того, что в столь тяжелую минуту он заставил мага вспоминать о прошлых невзгодах. К счастью, Таламанд вскоре сам прервал повисшее тягостное молчание, попросив Вангерта рассказать о его недавних приключениях. Волшебник слушал очень внимательно и не разу не прервал своего собеседника. – Тенекрыл, – вздохнул Таламанд, когда рассказ был закончен. – Вот уж кого я незаслуженно забыл, когда думал о возможных угрозах. – Вы его знаете? – удивился Вангерт. – Еще как, – мрачно произнес волшебник. – Он не врал, что мы с ним старые знакомые – тот, кто должен был расправиться с нами, когда-то состоял в гильдии магов Кронемуса. Вангерт открыл рот от удивления. – Да, воистину, жизнь – странная штука, – продолжил Таламанд. – Никогда не знаешь, что она преподнесет тебе за следующим поворотом. В те времена, когда я возглавил гильдию, никто и предположить не мог, что сильный и талантливый чародей Тенекрыл (история не сохранила его имени, одно лишь прозвище, под которым его знали всегда) станет нашим опаснейшим врагом. Лучший шпион во всем Фератонде и не только, непревзойденный мастер всевозможных исчезновений, перевоплощений и тому подобных чудес, он увлекся темными искусствами. Много в них достиг, возомнил о себе черт знает что и захотел власти. Такой, что не накладывает священных обязательств, связывающих всех нас: от канцлера, до ученика-первогодки. Нет, Тенекрыл не собирался служить демонам, хотя, окажись он на месте Элмора, у него было бы куда больше шансов довести черное дело до конца – Тенекрыл был и хитрее и коварнее. Жажда свободы и приключений – разве это плохо? Но Тенекрыл стремился к самым опасным и запретным областям волшебства, которые, надо признать, открывают путь к возможностям, недоступным для светлых магов. Так или иначе, в 14506 году Тенекрыл вместе с верными сообщниками покинул нашу гильдию и отправился в путешествие по далеким и неведомым землям холодного севера и хищным княжествам на юго-западе, где, в большинстве своем, находили пристанище черные маги всех видов и мастей. Он быстро учился у более опытных чародеев и набирал себе новых последователей. И через несколько лет он вернулся в Фератонд и обосновался в непроходимых лесах на севере страны. Тенекрыл хотел стать королем – и он стал им. Власть всех семи князей старого Фератонда, благо, наш последний правитель тогда
был еще жив, а вместе с ними – магов Кронемуса и Данерина была ничем, по сравнению с властью страха, который посеял опасный честолюбец. Он создал тайное братство беспощадных ночных убийц – ассасинов, владеющих самыми смертоносными заклинаниями. От них не спасали ни засовы, ни стража – маги и воины Тенекрыла могли возникнуть где угодно и как будто из ничего, совершить свое черное дело и скрыться незамеченными. Они не принимали ни чьей стороны, действуя лишь ради своих, до крайности неясных целей. Всевозможные злодейские заклинания, зелья и талисманы, наподобие той тарелочки, приспешники Тенекрыла собирали по всему свету и еще многое они изобретали сами. Этих страшных убийц, мрачных воплощений самой смерти делалось все больше, и перед ними трепетали многие города и целые княжества. – Но с ними хотя бы пытались бороться? – спросил Вангерт. – Разумеется, – ответил Таламанд. – За головы даже самых ничтожных приспешников Тенекрыла обещали немалые суммы, а уж за главного злодея и его ближайших сторонников – чуть ли не целые королевства. К караванам приставляли многочисленные отряды хорошо вооруженной стражи и специально обученных магов. Мало кто решался даже выглянуть из дому, не вооружившись до зубов, особенно ночью. Но от ассасинов Тенекрыла далеко не всегда могли спасти не то что стены простых домов – мощные городские укрепления. Где магией, где ловкостью, а чаще всего обманом, враги обходили их и вновь вершили свои злодеяния. На их поиски то и дело отправляли вооруженные экспедиции, но нередко случалось так, что из сотни человек, вошедших в опасный лес, назад не возвращался никто. Я был тем, кто больше всех на свете хотел поймать Тенекрыла, ведь для нас он был еще и предателем. Но не поймал. – И что же случилось с его наводящими ужас приспешниками? – поинтересовался Вангерт. – Куда делись они? – Ничто в этом мире не вечно, – продолжил волшебник. – В том числе и страх. Да, в течение нескольких лет одно упоминание Тенекрыла и его людей внушало смертельный ужас. Но потом всем... просто надоело вечно бояться. Борьба со злодеями шла успешнее, и к нам все чаще приходили вести о гибели того или иного слуги Тенекрыла. Надо сказать, что трусами они не были – если положение становилось безвыходным, каждый асассин считал своим долгом погибнуть в бою или добровольно свести счеты с жизнью, перед этим нанеся как можно больший урон противнику. Возможно, борьба с врагом затянулась бы на долгие годы, но люди, приходившие на смену погибшим помощникам Тенекрыла, были лишь бледными подобиями своих предшественников – обычные бандиты и прочий сброд. Теперь они уже не стремились к власти, могуществу или каким-то высшим целям, которыми любят кичиться некоторые темные маги – грозное ночное воинство превратилось в обычную банду разбойников и наемных убийц, готовую за деньги послужить кому угодно. И все чаще негодяи заканчивали свои жизни не в боях, а на виселицах в городах Мизенхейма и других княжеств. Так, примерно к 14520 году угроза окончательно ушла. Мы вздохнули с облегчением. Враги были истреблены, что до самого Тенекрыла, то все быстро уверились в том, что он тоже сгинул, и вскоре о нем окончательно забыли. Но, как оказалось, это не так – Тенекрыл жив, здоров и до сих пор злодействует. То, что ты описал, и впрямь очень похоже на него, – невесело усмехнулся маг. – Вы полагаете, это он – глава нового загадочного заговора? – спросил Вангерт. – Не думаю, что Тенекрыл способен вновь достичь “былой славы”, все-таки он уже немолод, да и после разгрома злодей вряд ли бы смог вернуть себе власть и могущество. Зато он вполне мог быть кем-нибудь нанят, ведь даже в одиночку он – очень полезный союзник, особенно для тех, кто замышляет недоброе против нас, – вздохнув, закончил Таламанд. – Да уж, что-то заговорился я... Пойду посты проверю, – добавил он после паузы. Вангерт простоял в карауле всю первую половину ночи, в полном молчании глядя в безоблачное, усеянное мириадами звезд небо и прислушиваясь к лесным голосам. Костер давно погас, и было необыкновенно тихо. Бескрайнюю темноту над головой вспарывали серебристые шлейфы падающих звезд. “Почему же мы, люди, так часто становимся проводниками зла? Зачем затеваем смуты и междоусобицы, действуя на руку общему врагу, который только и ждет часа, чтобы вернуться? Отчего те, кто должен противостоять тьме, порой переходят на ее сторону?” – думал Вангерт. Посреди ночи прошла смена караула, но после всего услышанного и передуманного Вангерт так и не смог заснуть. * * * Об этом он сильно пожалел на следующее утро. Таламанд поднял отряд еще до рассвета, а Вангерт чувствовал себя так, будто по нему проехала сотня колесниц. На поляне трещал костерок, и кто-то уже принес к нему какие-то грибы и коренья, найденные поблизости. Было еще прохладно, первые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густой туман, везде было мокро от росы. Скорбный дух низко навис над лагерем. Не было слышно ни радостных голосов, ни смеха, ни песенок. Все вокруг ходили мрачные и погруженные в тяжелые мысли. Команды казались отдаваемыми откуда-то из другого мира. Даже с Эстальдом и Маглинусом Вангерт лишь пару раз перебросился короткими фразами. – А где же сэр Виндар Остренд? – спросил Флиппарус, когда все сели вокруг костра и в тяжелом молчании принялись за скудный завтрак. – Да он спит еще! – удивился Кромфальд, оглядев лагерь. – И почему же его никто не разбудил? – с этими словами он направился к лежавшему в высокой траве волшебнику. Он долго тормошил спящего, уговаривал его подниматься. К нему присоединилось еще несколько человек. И все напрасно: Остренд все не просыпался, и вообще не подавал никаких признаков жизни. Рядом возник обеспокоенный Таламанд. Волшебник спешно произнес какое-то заклятие, повторил еще раз, потом замолк, обхватив голову руками. – Остренд умирает, – выговорил он наконец. – Он еще жив, но... Тут лежащий на земле маг открыл глаза. – Я не ощущаю боли, – с трудом произнес он. – Я лишь чувствую, что душа вскоре покинет это бренное тело... – Это мы еще посмотрим! – воскликнул Таламанд. – Найти мне эту чертову стрелу! Ее вскоре отыскали. Маг предельно внимательно изучил стрелу, немного поколдовал, после чего в ярости швырнул ее в костер. – Мерзавцы! – воскликнул он. – И мы снова недооценили Тенекрыла – на этой стреле Яд Сущности. Его действие незаметно, он не оставляет следов и умерщвляет через день-два после применения. – Но от него должна быть защита! – с надеждой в голосе произнес Эстальд. – Нет, – мрачно ответил Таламанд. – Ни противоядий, ни подходящих заклятий не существует. Смерть неизбежна. – Я чувствую, что это последние минуты... – прошептал Остренд. -Прошу... Позаботьтесь о моих... – Не беспокойся, Виндар. Мы не дадим в обиду твою семью, – отозвался Таламанд. – Твои дети будут тобой гордиться. Мы вовек будем помнить тебя. Виндар Остренд, единственный из нас, кто действительно предвидел... – Послушайте! – неожиданно резко и громко, так что все вздрогнули, воскликнул Остренд, даже попытавшись встать. – Я вижу! Вижу... ужасное! Это скоро... настанет! Он идет! Идет... сюда! Это вовсе не выглядело предсмертным бредом, тем более что мастер предсказаний и на смертном одре оставался мастером. Его слова заставили всех содрогнуться. Таламанд присел на корточки рядом с Острендом. – Что ты видишь? Кто “он”? – взволнованно спросил маг. – Близко! – умирающий волшебник почти что кричал. – Это уже... началось! Берегитесь – она может... она... – Это еще кто? И что именно она “может”? – услышанное могло привести в панику любого, даже Таламанда. – Только не умирай, Виндар, говори, прошу! – Обещайте... что... предотвратите... это... – голос Остренда слабел. – Обещаем, что бы ты не пророчил! – торжественно произнес Таламанд, поднимаясь на ноги. – Мы тебя не подведем! – эти слова умирающий маг еще услышал; но потом его не стало. – Братья! – Таламанд повернулся к своему отряду; Вангерт ни разу не видел его таким, сейчас волшебник как никогда был преисполнен и скорби, и гнева, и решимости одновременно. – Нас уже постигли многие несчастья, и сколько их еще будет впереди! Погибли наши верные соратники, да будет им пухом кровавая земля Ульфенгарда! Виндара Остренда мы должны похоронить с честью! Путники принялись за скорбное дело. После вчерашней битвы и этой трагической смерти отряд недосчитался двадцати человек. * * * Тем временем, над Землями Тусклого Солнца спускалась ночь. Флиаманта Гладсхейм посмотрела на запад – на зубчатую цепь Гор Ужаса. Их острые пики вонзались в черные небеса, никогда не знавшие солнечного света, но с каждым днем все ярче озаряемые молниями и кроваво-красными огненными сполохами. Глава 7 Клятва Посланников Чародея Три тысячелетних дуба со стволами во множество обхватов и пышными кронами до самых небес, между ними цветущая лужайка, освещенная золотистыми лучами, пробивающимися сквозь кружевную листву. Именно здесь тело Виндара Остренда было предано земле. Над могилой насыпали небольшой холмик. Не было нужды нести к нему цветы – они здесь были повсюду, а после заклинания Таламанда в мгновение ока выросли и на самой могиле. Кто-то положил на нее большой гладкий камень. Еще одно прикосновение магии, и на нем появились слова: “Здесь покоиться Виндар Остренд (14476-14530). Он был нашим боевым товарищем. Он узрел то, что не видели другие. Он пожертвовал собой во имя нашего спасения. Спи, брат по оружию. Память о тебе останется с нами навсегда”. Все долго стояли вокруг могилы и молчали. Казалось, что затихли даже ветер и птицы. Наконец, Таламанд заговорил: – Давайте произнесем клятву. Перед всеми погибшими товарищами. Напасти следуют за нами от самого порога. Возможно, что это только начало. Мы не знаем, кто ополчился против нас, а тайну своего последнего пророчества Остренд унес с собой в могилу. Так давайте же поклянемся – пока наши глаза еще способны отличать свет от тьмы, нашим долгом будет узнать, что за новое великое зло надвигается на эти земли. – И предотвратить его наступление, – добавил Дольмерус Кромфальд. – Отомстить за павших в бою братьев по оружию, – произнес Флиппарус. – И доказать,
что они погибли не напрасно, – сказал Эстальд. – Защитить от угрозы родной дом, – продолжил Маглинус. – И помочь нашим друзьям и соратникам, – добавил Вангерт. – Клянемся, – подытожил Таламанд. – А назовем мы себя Посланниками Чародея, в память о мудром Виндаре Остренде. Я обещал ему сделать все это. А теперь – вперед! Меланрот еще далек, а наши враги по-прежнему не дремлют! Отряд двинулся по лесной дороге туда, где сияли снежные шапки Динхарских гор. Если тракт будет и дальше будет уводить путешественников на северо-восток, волей-неволей придется искать другой путь. Но пока такое отклонение от маршрута было необходимо, чтобы уйти подальше от Хельны, по которой шла граница с Ториниандом. Меньше двух недель прошло с начала похода, но как же путники изменились за это время! Не блистали больше рыцарские доспехи, оставленные в горящей таверне, мантии волшебников, еще недавно поражавшие воображение яркостью и разнообразием цветов, были грязны и изорваны. Ветер больше не развевал гордых знамен на копьях, прекрасные скакуны все попали в руки людей Тенекрыла. Больше не было слышно веселых песен и смеха, но ушло и недавнее молчание. Посланники Чародея вспоминали погибших, кляли врагов и гадали о причинах происшедшего. – Если Тенекрыл сумел заручиться поддержкой Академии, то наши дела плохи, – сказал Эстальд Вангерту. – А может быть, это Сэлоринд его нанял? Или кто-то завербовал их обоих? – предположил Вангерт. – Все может быть... Но вот кто, и с какой целью – на этот вопрос у нас нет ответа. – Слушай, Эстальд! – Вангерта вдруг осенила внезапная догадка. – А сколько дорог ведет в Меланрот из Кронемуса? – Две, – ответил маг. – Сразу за городскими воротами была развилка, помнишь? Это старый и новый тракты, которые вновь соединяются в один на территории Торинианда. Мы хотели пойти по более удобной новой дороге, проходящей южнее. Но сменили маршрут. И вот что из этого вышло... – Я понял, Эстальд! Нас ведь заставили его поменять. Злодеям надо было разведать наш путь в Меланрот, но они понимали, что заметив кражу карты, мы точно направимся другой дорогой. А поскольку вариант у нас оставался только один, нашим врагам не надо было долго выбирать, где устроить засаду! – Теперь стало понятно еще одно, – добавил Эстальд. – Вот почему похитители карты действовали так грубо и откровенно. Эти хитрецы сами очень хотели, чтобы пропажа была нами замечена... – А потом стали шпионить за отрядом! – продолжил Вангерт. – Помнишь, как всем то и дело казалось, что поблизости кто-то скрывается. Теперь ясно, что это нам не мерещилось! – Между прочим, все это может продолжаться и сейчас, – вздохнул Эстальд. – Наш таинственный враг силен, и вряд ли стерпит то, что уничтожены не все. Мы вырвались из окружения и изрядно намяли бока своре Тенекрыла. Но сам он жив и здоров, и очень скоро нас могут ждать новые напасти. – Да, – пробормотал Вангерт. Он жив... Мерзавец... После всего происшедшего и услышанного Вангерт стал чувствовать, что Тенекрыл – не только некто, олицетворяющий общую опасность, но и его, Вангерта личный враг. – Подлый и изворотливый негодяй, – подумал Вангерт. – Что ты еще собираешься натворить? Ты хотел сделать меня своим орудием – я тебе этого никогда не прощу! – Кстати, – Эстальд вдруг кое-что вспомнил и полез в карман мантии, – возвращаю тебе твою шляпу. * * * Дорога пошла севернее, ближе к величественному хребту Динхарских гор. Попадавшиеся селения были мелкими и бедными, у крестьян невозможно было достать ни провизии ни лошадей. В окрестных лесах было немало дичи, но практически все опытные охотники погибли в бою, а даже самые сложные магические ухищрения не могли заменить их острых глаз, метких луков и врожденного чутья. Немногочисленные стрелы, оставшиеся у отряда, были расстреляны впустую. Одними грибами и ягодами было невозможно насытиться, поэтому Посланникам Чародея приходилось держать путь впроголодь. А в последние три дня все и вовсе оставались практически без еды. – Тьфу! От этих листьев у меня сейчас язык отвалится! – ругнулся Вангерт. – Интересно, а моя старая шляпа вкусная? – Твоя – не знаю, а вот моя – просто объедение! Да только она в Ульфенгарде пропала, – пошутил Эстальд, хотя сейчас это было и не слишком смешно. – Теперь ее Тенекрыл носит. Если она не сгорела, конечно. – Сэр Ковертиус, у вас ОНО осталось? – Вангерт слышал, как Таламанд задал этот вопрос магистру зелий. Тот явно понял, о чем речь. – Да, но всего одна фляга. Это по паре капель на человека. – Ничего, этого хватит. Слушайте все! – зычно объявил он. – Каждый делает по маленькому глоточку из фляги. Это Бодрящее зелье. Но смотрите, чтобы всем досталось! Когда вместительная фляга дошла до Вангерта, и он немного отпил из нее, то сразу почувствовал прилив сил и зашагал быстрее. Тут высоко в небе пролетели три какие-то очень странные птицы. – Кто это еще такие? – указал на них Вангерт. – Что-то вроде орлов, да только велики больно, да и летят немного странно. А вообще-то, они слишком далеко, чтобы понять наверняка, – ответил Маглинус. В этот момент из конца колонны к Таламанду, шедшему впереди, поспешно направился Дольмерус Кромфальд, державший что-то в руках. – Посмотрите, что я нашел! Это лежало на поляне у дороги. Прямо в траве, – сказал он, показывая канцлеру какое-то полотнище. На нем были изображены четыре волшебные палочки из концов которых, направленных в одну точку, вылетало по несколько разноцветных звезд, в середине располагалась большая золотая многолучевая звезда. – Это герб Северной Лиги, – сказал Таламанд. – Понятия не имею, как он мог попасть сюда. – Что еще за Лига? – спросили хором сразу несколько человек. – Союз четырех гильдий, созданный триста лет назад внутри Ордена Вармонгера. В него входили волшебные гильдии Меланрота, Додриата, Готмунда и Сирринора. Вскоре после создания Лиги ее войска захватили города Хиаманд и Бламоден, что стоят на берегу Великого Океана. Весь мир Нолдерхейма тогда трепетал. Но доблестный рыцарь Асхельм, позже ставший королем Фератонда, и еще одиннадцать храбрых полководцев одержали победу над армиями Лиги. Кроме того, они прогнали орду гоблинов из Лоэнринтии и на месте их разрушенной цитадели основали новую столицу этой страны – город Нортанданэа. Об этих событиях и повествует баллада, первую песнь которой мы спели в начале нашего путешествия. Правда, за последующие три века Лига несколько раз возрождалась, но исключительно с мирными целями. Последнее упоминание о ней я слышал больше двадцати лет назад. Вот уж не ожидал когда-нибудь снова увидеть это знамя. – Но у вас есть предположения, откуда оно здесь взялось? – спросил Кромфальд. – Не с неба же оно упало! – А я думаю, Дольмерус, что, возможно как раз с неба. Видите этих огромных птиц? Они уже не первый круг над нами делают. – Считаете, это они его обронили? Не понимаю. – Предполагаю, что не обронили, а сбросили нарочно. И что это вообще не птицы. – Кто же тогда? Грифоны? – Может быть. И, честно говоря, их присутствие меня очень не радует. Будь это посланцы Меланрота, прибывшие сюда с добрыми намереньями, они наверняка опустились бы к нам. Возможно, слежка за нами продолжается с воздуха. – Но у Торинианда нет грифонов! – Согласен, но почему за нами обязательно должен шпионить только Торинианд? Слава Богу, я вижу, что они улетели. * * * Наконец Посланники повернули на юг. Как сказал Таламанд, сейчас они были “гостями” княжества Ильмондар, но хозяева этих диких мест вряд ли об этом знали. Солнце всходило теперь над Грозовыми горами, и конечная цель путешествия становилась все ближе. Так прошло около недели. К счастью, по дороге путники встретили торговый караван, шедший из Хазмоланда. Купцы были измучены неизвестной им болезнью, с которой маги из Кронемуса справились за несколько часов. В благодарность за оказанную услугу торговцы обеспечили отряд запасом провизии на несколько дней, дали кое-какое оружие и даже трех лошадей для поклажи. И вот однажды на рассвете путешественники вышли из леса и увидели прямо перед собой плоскую равнину, на другой стороне которой отвесной стеной вздымались Грозовые горы. Их вершины были окутаны легкой дымкой. Прямо перед ними со скал низвергался водопад, на равнине переходивший в быструю прозрачную речку. – Это наша Хельна, – сказал Таламанд. – Ее исток расположен высоко в горах. Давайте войдем в ту рощу у водопада, я хочу вам кое-что показать. Только надо идти побыстрее, чтобы успеть до полудня. Посланники двинулись следом за предводителем. Часть из них, видимо, знала, что их ждет у водопада, но большинство, включая Вангерта, Эстальда и Маглинуса, недоумевали. Вот они добрались до рощи. Она состояла всего из двух десятков вековых дубов, окружавших маленькое чистое озеро, которое образовывала река прежде, чем течь дальше. В озеро вдавалась подобная носу корабля скала, на которой уместились все сто пятнадцать Посланников Чародея. В урагане брызг сияли мириады радуг. – Мы успели. Ждите полудня и вы увидите, – торжественно и загадочно объявил Таламанд. Вангерт не знал, сколько продолжалось ожидание. Вдруг всем показалось, будто в озере поднялась высокая волна. Спустя мгновение из середины озера вынырнул гигантский конь, целиком состоящий из воды. Он величественно проскакал по глади озера, после чего сделал второй круг, уже по земле, а затем и третий – по воздуху, прямо над головами изумленных путников. Потом он завис в прыжке над серединой озера и рассыпался на множество капель, которые дождем обрушились вниз. Все стояли как громом пораженные, не в силах проронить ни слова. – Одно из необъяснимых чудес нашего мира. И так каждый полдень уже много тысячелетий, – нарушил молчание Таламанд. – Смотрите, что это там? – Флиппарус указал на какой-то блестящий предмет, лежавший на дне недалеко от берега, там, где только что проскакал конь. Кто-то из Посланников подобрался поближе. – Да там обломок меча! – воскликнул он. – Может, достанем? – предложил рыцарь по имени Андельгарт. – А может, не будем? – ответил Кромфальд, магистр дружественного волшебства. Мнения разделились, но тех, кто был за то, чтобы достать меч, оказалось
значительно больше. – Ладно, вытаскиваем, – решил Таламанд. – Ну-ка, кто попробует? – Давайте я, – вызвался Вангерт. Он сделал несколько шагов по воде, глубина была всего по щиколотку, и увидел рукоять старинного меча, с коротким обломком клинка. Вангерт потянулся, чтобы взять ее, но не достал. Он касался дна рядом с ней, но она словно нарочно не давалась ему в руки. И непонятная беспричинная печаль возникла в его душе. Он вдруг ощутил, что сам очень не хочет брать этот меч, и если он все-таки его возьмет, то в его собственной судьбе случится что-то непоправимое. Но это была лишь минутная слабость. Товарищи Вангерта и вовсе ничего не заметили. Он выбрался из воды и передал находку Таламанду. Все столпились вокруг канцлера, рассматривая обломок меча. Рукоять была простой безо всяких украшений, но в ее середине не хватало камня. Клинок был остро заточенным и невероятно гладким – ни малейшей зазубрины, не считая того, что он был обломан дюймах в восьми от эфеса. Кроме того, на нем были выгравированы слова: “Лишь несправедливо осужденному...”. Судя по всему, это было начало девиза, однако понять его смысл без отсутствовавшей части клинка было невозможно. – Необыкновенное оружие, – сказал Таламанд. – Будем его беречь. Я даже знаю, что за камень мы сюда вставим, когда возвратимся в Кронемус – Рунный Адамант эльфов, с помощью которого был повержен предводитель подземных войск Инфероса. Кстати, – тут Таламанд хитро улыбнулся, – если кто не знает, как этот камень попал из Меланрота в Кронемус, скажу по секрету – много лет назад его украл оттуда один маг-разбойник, бывший, кстати, моим дедушкой. А пока, – тут он передал находку Флиппарусу, – спрячьте-ка эту штуку. * * * Посланники покинули чудесное место и двинулись на юг вдоль гор. Вангерт решительно не мог понять, как они попадут на противоположную сторону хребта – впереди, насколько хватало глаз, скальная стена была почти отвесной. Тут он услышал вопрос Флиппаруса, адресованный видимо Таламанду: – Далеко еще до портала? – Да не очень, – ответил маг. – К закату будем на месте. – Что за портал? – спросил Вангерт у Эстальда. – А-а, – ответил тот. – Поскольку перебраться через эти горы непросто, маги соорудили по обе их стороны порталы. Входишь в один и мгновенно переносишься в другой. – А враги не могут ими воспользоваться? – В случае опасности порталы перекрывают, чтобы через них нельзя было перемещаться. К тому же они хорошо охраняются. Прошло несколько часов. Солнце клонилось к закату. – Мы доберемся до портала еще засветло, – объявил Таламанд. – Правда, перенос займет время, ведь внутри магического круга помещается не больше двадцати человек. Придется нам разделиться на шесть групп, хотя я, – тут он вздохнул, – предпочел бы, чтобы их было бы семь. Все сразу поняли, что он имеет в виду. – Да, – добавил маг, – потом нас ждет еще несколько дней пути, но это, надеюсь, будет самая легкая часть странствия. Верхние Земли густо населены, и у нас больше не будет проблем с ночевкой и провизией. Думаю, несмотря ни на что, мы прибудем в Меланрот значительно раньше назначенного срока, но это ведь лучше, чем опоздать, верно? И тут они увидели портал. Его окружала каменная стена, над которой возвышалось двойное кольцо соединенных арками колонн. Посланники остановились около запертых ворот и протрубили в рог. На стену вышло несколько магов. – Приветствую вас, Хранители портала! Я – Михрамус Таламанд, предводитель Посланников Чародея из Кронемуса, – сказал волшебник. И ворота в тот же миг раскрылись перед путниками. Дорога вела на небольшую площадь с фонтаном посередине. Вокруг располагалось несколько каменных построек, наверное, жилища Хранителей. – Пойдемте со мной, – сказал маг, явно бывший главным. – Я переправлю вас. Мы думали, что Кронемус пришлет больше людей. – В пути мы понесли потери, – коротко ответил Таламанд. Посланники пошли по вымощенной камнями дороге к внушительной лестнице, поднимавшейся на холм к порталу. С близкого расстояния он выглядел очень впечатляюще. Начав подниматься по лестнице, Вангерт увидел, что арки и колонны сверху донизу испещрены загадочными письменами. Колоннаду дополняли четыре каменные статуи, изображавшие гигантов с гордыми и надменными лицами. На самой верхней площадке был начертан круг, также покрытый рунами. В его центре находился мраморный стол с огромным круглым кристаллом, вделанным в середину. По приказу Таламанда путешественники разделились на шесть групп. Эстальд угодил в первую, сам Таламанд и Маглинус отправлялись во второй, а вот Вангерту, как он посчитал, не повезло – ему предстояло пройти через портал в последней, шестой группе. – Первая команда становится в круг, всем остальным – отойти в сторону! – приказал Глава Хранителей портала. Вангерт сделал несколько шагов назад. Он видел что Эстальд, да и не он один, слегка волнуется – раньше никому из них не приходилось путешествовать таким образом. Когда первая группа расположилась в круге, а Хранители убедились, что ничьи ноги не вылезают за черту, главный маг отошел на дальний конец площадки, где стояло каменное кресло, напоминающее трон, сел на него и произнес какое-то заклинание, направив его прямо в кристалл. Тот немедленно засиял ослепительно ярким светом, потом серебром зажглись руны, высеченные внутри круга, затем огни вспыхнули на вершинах восьми колонн и в глазах четырех статуй. Все смотрели на это зрелище как завороженные, а тем временем из кристалла прямо в небо направился серебряный луч, такие же лучи возникли из вершин всех колонн. Они двигались, пересекались, пока не образовали что-то вроде купола над головами стоящих в круге. Мгновение – и люди исчезли. Еще миг – пропали и лучи, весь свет погас. Все бы еще долго стояли, пораженные невероятным зрелищем, но Главный Хранитель, который, разумеется, уже давно привык к этому чуду, вполне будничным тоном позвал следующую группу. – Встаньте поплотнее, а то не помест... – последнее слово у Таламанда оборвалось на середине. Дело в том, что в этот момент раздался громкий треск, и над головами у собравшихся полыхнула яркая вспышка, а миг спустя – еще одна. В следующую секунду несколько молний, не пойми откуда взявшихся в совершенно ясную погоду, ударили в разные части крепости – одна разнесла на куски статую у фонтана, другая угодила в дом неподалеку, разворотив второй этаж, третья попала в площадку совсем рядом. В воздух ударил фонтан осколков, поднялась целая туча пыли. – Проклятье! – завопил кто-то. – Эй, все жи... – но договорить Таламанд снова не смог. Футах в двадцати над порталом возник шар, весь составленный из молний. В нем в самых разных и жутко неестественных позах застыли все двадцать переносимых. – Сделайте что-нибудь!!! – вопили все подряд, но никто не мог ничего предпринять. Тут шар начал раздуваться, а несчастных, заключенных внутри него, стало немилосердно мотать во все стороны. Мгновение – и шар взорвался, выбросив наружу, всех, кто был в первой партии. Они полетели в разные стороны, и все до единого угодили в густой кустарник, росший на склонах вокруг портала. Это их и спасло – все были исцарапаны, напуганы, но живы. – Так вот как работает эта штуковина! – простонал Эстальд не своим голосом. – Она подбрасывает нас в воздух – вдруг кто-нибудь перелетит на другую сторону, да еще не расшибется вдребезги! – Простите нас... понятия не имеем, почему он не сработал... Две недели назад мы переносили в Верхние Земли нескольких путников, и все было нормально..., – на Главном Хранителе лица не было. – Может, кто-нибудь испортил все это с другой стороны? – предположил Таламанд. – Хотите, еще раз попробуем? – предложил Хранитель. – Чтобы искалечить еще двадцать человек? – нахмурился Таламанд. – Ну ладно... если есть доброволец... то можно. – Давайте я, – вышел вперед Маглинус после всеобщего и очень долгого молчания. И всё повторилось как в первый раз. До какого-то момента все шло гладко и люди уже собирались вздохнуть с облегчением, но тут исчезнувшего на секунду Маглинуса жестоко выбросило назад, и на такой высоте, что он бы разбился, не примени Таламанд заклятие “облака”, обеспечившее храбрецу мягкую посадку. – В следующий раз испытывайте это на себе, – бросил канцлер Хранителям под одобрительный шум Посланников. – Мы так и сделаем, – пролепетал глава. – До утра мы попробуем это исправить, а наши места для ночлега освободим для вас... А завтра все на себе испытаем, даю слово... И Посланники, не раздумывая, приняли приглашение, оставив хозяев возиться с порталом. – Наверняка, они нарочно это испортили! – начал возмущаться Эстальд, отойдя подальше от Хранителей. – А помните этого мерзкого типа Сэлоринда с его Академией? Я думаю, что и он участвует в заговоре против нас... – Друзья мои, не торопитесь в постель, – остановил Таламанд своих товарищей, которые уже начали, зевая, разбредаться по домам Хранителей, – здесь можно заснуть и не проснуться! Все обернулись. – Видите ли, – начал канцлер заговорщическим тоном, когда все сгрудились вокруг. – Неспроста они пригласили нас ночевать! Хранители думают, что мы расслабимся, не станем выставлять часовых, а они заявятся к нам посреди ночи, и запросто перебьют! – Слушайте внимательно, – продолжил он, оглянувшись. – Их меньше, чем нас и, если мы будем готовы, им с нами не справиться. Надо выставить сторожей, но желательно, чтобы наши “друзья” их не заметили. Кроме того, чтобы легче было обороняться, мы все разместимся в центральном доме, но надо сделать так, чтобы Хранители не знали об этом и думали, что два других дома тоже заняты. Питаться придется своей провизией – еда, которую они нам предложат, может быть отравлена. После этого Посланники начали подготовку к рискованной ночевке. Половина людей демонстративно сделали вид, что идут спать в малые дома, а сами, когда стало совсем темно, вылезли через задние окна и тайком перебрались в главное здание. Одну из двух его больших дверей забаррикадировали тяжелыми шкафами, на вторую поставили магическую завесу, непроходимую для чужих, на случай, если враги задумают поджечь дом, и нужно будет из него срочно выбираться. У каждого из
десяти окон выставили наблюдателей, остальные путешественники расположились отдыхать на полу, поскольку мебели в доме почти не было. В три часа ночи произошла смена караула, и часовые шепотом сообщили товарищам, что Хранители никаких вылазок не предпринимают и заняты только восстановлением портала. Вангерт в число часовых не попал, но тем не менее, в ту ночь даже не сомкнул глаз. Он лежал на полу и обдумывал события, начавшиеся с первого дня пребывания Академии в Кронемусе. Ясно, что кто-то из-за всех сил старается навредить гильдии магов Кронемуса. И очевидно, что этих самых сил у “кого-то” предостаточно. Их неведомому врагу удалось безнаказанно совершить налет на гильдию, устроить взрыв в магической лаборатории, похитить секретную карту. Затем этот “кто-то” установил за Посланниками слежку с земли и с воздуха на территории нескольких княжеств и не прекращал своих попыток не дать им добраться до Меланрота. Он нанял Тенекрыла и других черных магов, подстроил ловушку в Ульфенгардской гостинице, а потом бросил против путешественников целую армию. И вот наконец, испорчен портал, без которого им будет очень сложно дойти до цели. С этими мыслями и в ожидании возможного нападения Вангерт и провел всю ночь. Как и все путешественники, он встал с первым лучом рассвета. Разобрав баррикаду и покинув дом, Посланники застали всех Хранителей, а особенно их предводителя в ужасном расположении духа: портал починить не удалось, и при его испытаниях несколько человек получили легкие ранения. Но, по словам Таламанда, возможно, они злились совсем по другому поводу – увидели, что Посланников нельзя застать врасплох и совершить свое черное дело. Без долгих задержек и прощаний отряд покинул крепость с порталом. – Следите за этими типами, – сказал Таламанд, миновав ворота. – Не ровен час, сядут нам на хвост. Прошло часа два. Дорога, вернее тропа, шедшая вдоль гор, неустанно поднималась на холмы и спускалась с них. Хвоста замечено не было, и на вершине особенно высокого и крутого холма было решено остановиться, чтобы перевести дух. Вангерт огляделся. Отсюда были видны и крепость с порталом, и даже озеро, откуда они накануне достали меч. “Сейчас примерно полдень. Интересно, а отсюда водяной конь виден?” – подумал Вангерт. Но ничего разглядеть не смог. Может, конь уже появлялся, а может еще рано, но... У Вангерта было странное ощущение, что после того, как они нашли и взяли обломок меча, чуду пришел конец. От этой мысли Вангерта отвлек крик Флиппаруса: – Смотрите! Грифоны! И не три, как раньше, а штук семь! Летят в сторону портала! – А я только подумал, что может быть, мы зря подозревали Хранителей, – пробормотал канцлер Таламанд. Летевший впереди грифон опустился рядом с порталом, прочие остались кружить в воздухе. Прошло несколько минут. За это время главный разведчик, судя по всему, успел поговорить с Хранителями. Потом все семь грифонов вновь набрали высоту и полетели назад, в горы. – Что все это может значить? – удивленно спросил Эстальд у Вангерта. – Думаю, Хранители рассказали людям, прилетевшим на грифонах, о нашем местоположении. А что, если те полетели за подкреплением!? Судя по всему, Вангерт не один пришел к такому выводу. – Нельзя позволить им выдать нас! – воскликнул Флиппарус. Команды не последовало, но маги, все как один принялись стрелять заклинаниями в удаляющихся грифонов... И все впустую. Грифоны летели с огромной скоростью и в одно мгновение скрылись в плотной пелене облаков, висевшей над горами. – Хороший получился салют! – проворчал Эстальд. – Лучше было просто плюнуть им вслед. Какое-то время все стояли на вершине, потом начали спускаться. – Итак, ясно, что проход через портал для нас заказан, – начал Таламанд, когда Посланники вошли в лес. – Теперь попасть в Меланрот можно двумя путями. Если повернуть на север, то наши противники, которые этого явно не ожидают, надолго потеряют нас из виду. Но тогда нам придется пройти через опасные перевалы Динхарских гор, а потом через пещеры, где, по слухам, обитают свирепые великаны. Вообщем, мы или погибнем или попадем в Меланрот почти без опоздания. Второй путь, на юг, относительно безопаснее, но раза в три длиннее. Сначала надо пройти через перевал в Северный Оссириаден, а затем на восток вдоль Сиаленских гор, и через те же горы уже по другому перевалу – в Верхние Земли. Кроме длины у этого пути есть и другой недостаток – здесь нашим врагам будет легче нас обнаружить. Я закончил. Решение за вами. Споры по этому вопросу оказались на редкость жаркими. Под конец пусть и с крайне небольшим перевесом, победила идея идти на юг. Все затянули потуже пояса – провизия, полученная десять дней назад от торговцев Хазмоланда, подходила к концу и, демонстрируя решимость не сдаваться несмотря ни на что, двинулись вперед. Глава 8 Встреча с братом Уныло моросил дождь. Одежда намокла и потяжелела. А вокруг, насколько хватает глаз, не было никаких признаков близости человеческого жилья. В последние дни Флиаманта Гладсхейм не следила за дорогой, а предоставляла это своему коню. После не особенно удачной попытки примирить две деревни, девушка мечтала о настоящих подвигах. Она уже успела выиграть несколько опасных схваток с гоблинами, и, конечно, можно было счесть, что этого достаточно и поискать кратчайшую дорогу в Орадейн, но воительница чувствовала, что способна на нечто большее, и что ей пока рано возвращаться домой с гордо поднятой головой. Дождь прекратился, но явно ненадолго. Несмотря на усталость Флиамана решила найти какое-нибудь другое место для ночлега и не задерживаться в той сырой низине, где сейчас она находилась. Проскакав немного на запад, девушка увидела поднимающийся из-за холма дымок. “Наверняка, еще один стан гоблинов. Кто еще может жить на самом краю болот и жечь костры? Уже надоело рубить, как капусту этих трусливых тварей, но делать-то больше все равно нечего”, – подумала воительница. Однако, объехав холм стороной, Флиаманта, к своему удивлению, увидела деревню. Решив, что спросит разрешения переночевать, но своей помощи крестьянам предлагать не будет, если они сами не попросят, она въехала на единственную улицу. Около самого большого и богатого на вид дома стояло несколько человек. Первым Флиаманту заметил мужчина средних лет, могучего сложения, судя по всему бывший тут главным: – Приветствую вас! Кто вы? – спросил он дружелюбно, но с легкой ноткой недоверия. – Я Флиаманта Гладсхейм из Орадейна. Странствую по свету в поисках приключений. Вы позволите мне переночевать у вас? – О, конечно! Хотя у нас нет таких уютных спален как в городских домах. Многие из нас дальше соседнего села нигде не бывали. Может быть, вы расскажете, каково это – жить в великом Орадейне? – попросил крестьянин. Флиаманта спешилась. Пока они ходили по деревне подыскивая место для ночлега, девушка немного рассказала своему новому знакомому о жизни в городе. Он слушал с неподдельным интересом, то и дело задавая всевозможные вопросы. – Ну а у вас тут как живется? – спросила она, не собираясь в случае чего предлагать свою помощь, просто ей было интересно узнать о жизни людей на границе Топей. – Замечательно, – с жаром ответил крестьянин. – Нас уже не первый год оберегает Священная Химера, а я, Дейнар, ее – жрец. – Что!? – не поняла Флиаманта. – Признаюсь честно, в своей жизни химер еще не встречала, но слышала, что эти твари особой святостью не отличаются. – Зря вы так думаете, – возмутился Дейнар. – Это могущественное создание отводит от нашей деревни всяческие беды. – Ну, если вы сумели ее приручить, то вы большие молодцы. Значит, это только слухи, что химеры едят людей? – Нет, юная госпожа, не слухи. Два раза в месяц по определенным дням мы привязываем по одному человеку посреди деревни. На рассвете приходит Священная Химера и забирает наш дар. А я совершаю благодарственный ритуал. Ближайший как раз завтра. Приглашаю вас посмотреть. – Вы шутите! – оторопела Флиаманта. – За какие же услуги вы платите человеческими жизнями? – Хорошая погода, защита от болезней и гоблинских пакостей, – гордо произнес жрец. – Вы безумец! – прошептала Флиаманта. – Скажу вам точно: если вы все вместе соберетесь и убьете эту тварь, то избавите деревню от куда большего числа напастей. Несколько лет, по два человека каждый месяц... Целая сотня людей, которые могли бы жить, а вы поклоняетесь чудищу, которое их слопало! Реакция Дейнара была мгновенной: – Народ! – завопил он во всю глотку. – Передо мной стоит чужестранка, оскорбившая Священную Химеру и всех нас! Из домов в один миг высыпала толпа, окружившая Флиаманту со всех сторон. – Это она! Она! – истерически вопил жрец, отойдя от воительницы подальше и указывая на нее пальцем. – Позор! Позор! Позор! – взорвались все, как один, крестьяне. – Для тебя нет ничего святого! – крикнул какой-то парень, по виду одного возраста с Флиамантой, или чуть младше. – Это уж точно, – ответила воительница, уклоняясь от брошенного кома грязи. Просто для устрашения она обнажила меч. И в тот же самый момент из задних рядов в нее кто-то с силой бросил крупное яблоко. Прямо на лету Флиаманта разрубила его мечом на две равные половинки, а свободной рукой поймала одну из них и отправила в рот. – Спасибо! Давно не пробовала фруктов, – заметила она, запуская огрызком в человека, бросившего в нее яблоко. “Снаряд” попал крестьянину прямо в глаз. Он схватился за лицо обеими руками и разразился грубой бранью. Тут девушка почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась и увидела двоих крестьян – мужчину и женщину. – Прошу вас, уйдемте отсюда, – прошептала женщина, – переночуйте у нас. Под угрожающий ропот толпы Флиаманта направилась вслед за хозяевами в ближайшую хижину. – Это ужасно... – тихо сказала крестьянка, закрыв дверь. – Завтра в жертву чудовищу принесут нашего единственного сына. Ему только семь, если бы вы могли хоть что-то сделать... – Я готова вам помочь, – решительно произнесла Флиаманта. – Я не боюсь ни этой твари, ни спятившего жреца. И я их обоих могу отправить на тот свет! При последних словах крестьянка вздрогнула. – Жрец – мой отец, – тихо сказала она. – Так или
иначе, обещаю не дать в обиду вашего сына. Где он сейчас? – Он спит. Надеюсь, что в последнюю ночь его сны светлы и безмятежны. – Это не его последняя ночь, а крылатой твари! – возразила девушка. – Спасибо, вы так храбры... Не желаете ли поужинать? – Благодарю. Крестьянка вышла на улицу. За окном промелькнул жрец. Когда крестьянка возвращалась, он остановил ее. В этот момент порыв ветра захлопнул ставень, и девушка не увидела, что происходило дальше. – Будьте осторожнее, он человек опасный, – сказал муж крестьянки, до этого молчавший. Тут хозяйка вернулась. – Вот и еда, – сказала она, кладя на стол хлеб и наливая три кружки воды. Скудный ужин прошел в угрюмом молчании. – Спасибо, – сказала Флиаманта, доев свою порцию. – Пожа... Ой, что-то мне нехорошо, – пробормотала хозяйка. Тут Флиаманта тоже почувствовала ужасную слабость. – И мне тоже, – призналась она. – И мне, – добавил муж крестьянки. Воительница сняла кольчугу и меч. Вдруг она кое-что вспомнила: – У меня был конь. Куда он ... И в мгновенье ока Флиаманта заснула. * * * Девушка проснулась, почему-то думая, что находится в Орадейне. Когда она поняла, что это не так, то стала искать глазами свое снаряжение. Но его нигде не было. “Меня напоили сонным зельем и обокрали”, – от этой мысли сделалось не по себе. Воительница резко вскочила. Было ясно, что злодей Дейнар усыпил ее, а также свою дочь и ее мужа, чтобы украсть оружие и доспехи, без которых биться с чудищем будет, мягко говоря, непросто. “А вдруг их сына уже принесли в жертву?” – ужаснулась Флиаманта. Она ворвалась в соседнюю комнату и принялась будить хозяев. Это удалось не сразу. – Да вставайте же! И где ваш сын? Его еще...? – Нет, нет – сказал крестьянин, продирая глаза. – Нас бы позвали... В центре площади был вбит столб, а за ним располагалось некое подобие полукруглого алтаря, сложенное из камней. К столбу был привязан мальчик лет семи, совершенно не понимавший, что происходит, и поэтому скорее удивленный, чем напуганный. Вокруг собралась уже почти вся деревня. Жрец, одетый в балахон зеленого цвета, держал в руках длинный резной посох. Он сразу же заметил Флиаманту. – Ну? – спросил он торжествующим тоном. – Теперь, я надеюсь, ты сама упадешь на колени перед Священной Химерой? Хочешь или нет, а это придется сделать! Воительница огляделась. Ребенок, привязанный к столбу, начал плакать, видно было, что веревки до крови натерли ему руки. Толпа ожидала, почти у всех на лицах было какое-то гнусное возбуждение, жрец надулся от важности. Флиаманта почувствовала, как на нее накатывает волна холодной ярости и желание в клочья разнести весь этот маленький подлый мирок. К несчастью, она была безоружна... “Но на колени я еще ни перед кем не становилась и никогда не встану, – подумала воительница. – А с Дейнаром справлюсь и без меча”. – Честно говоря, парнишку жалко, – сказал какой-то старик Флиаманте на ухо. – Но и сопротивляться страшно. – А как можно жить на свете, будучи такими трусами? – подумала воительница, с презрением оглядев собравшихся. Решительным шагом направилась она к алтарю и развязала веревки. Ноги пленника подкосились, и он повалился на землю. Флиаманта подняла ребенка и на руках отнесла его отцу, который незадолго до этого вышел на порог. – Вы спасли ему жизнь... Я склоняюсь перед вами... А вы не покинете нас сейчас? – срывающимся голосом проговорил он. – Я еще не познакомилась с вашей химерой, – ответила девушка. – Эй, чужестранка! Только что ты совершила преступление, за которое будешь наказана! Тебя принесут в жертву вместо него! – громко крикнул Дейнар, стоявший посреди площади. – Как вы все любите строить трудновыполнимые планы! – усмехнулась Флиаманта. – Хватит болтать, иначе я применю силу! – жрец шагнул навстречу воительнице. – Не торопитесь, – небрежно бросила она в ответ. – У меня к вам есть еще пара вопросов. Химера вас от всего защищает? – Да! – прорычал в ярости Дейнар. – В том числе, и от таких, как ты! С этими словами он попытался ткнуть девушку посохом. Она увернулась и ударила жреца кулаком в лицо, разбив ему нос. Уклонившись от еще одного взмаха посохом, воительница ногой выбила оружие из рук противника. Она подхватила посох на лету и сломала его о колено. – Пока химера не очень-то вас защищает, – заметила Флиаманта, отбрасывая обломки в сторону. – Пап, та, которая отвязала меня, зачем она бьет моего дедушку? – спросил спасенный мальчуган у отца. Вместо ответа тот поскорее увел сына в дом, и очень кстати – следующим ударом Флиаманта сбила врага с ног, падая, он ударился о край алтаря и завыл от боли. После этого девушка подошла к алтарю и, несколько раз пнув его, превратила сооружение в кучу камней. – Если вы чтите культ, – простонал жрец, не поднимаясь с земли, – уберите ее отсюда, живой или мертвой!!! Несколько здоровенных мужиков немедленно бросились на Флиаманту. Завязалась драка. Воительница подпрыгнула, ударив первого нападавшего обеими ногами. Тот рухнул на землю как бревно. Оставшиеся противники окружили ее, но она совершила невероятное сальто, свалив при этом еще одного врага и вырвавшись из кольца в образовшуюся брешь. Один из здоровяков все же сумел задеть своим кулачищем ее плечо, да так, что она едва устояла на ногах. И тут ей в спину вцепился тот самый юнец, который вчера заявил, что у нее нет ничего святого. В этот момент Флиаманте показалось, что она уже не может сопротивляться. Сонное зелье еще продолжало действовать, и девушка чувствовала себя слабой и опустошенной... И тогда где-то на самом дне ее души, словно крохотная, но быстро раздуваемая неведомым ветром искра, возникла та ослепляющая ярость, которой боялась даже она сама. Ощутив невероятный прилив сил, она одной рукой, легко, как прилипший репейник, содрала у себя со спины фанатичного юнца и шмякнула его о землю, другой рукой ударила между глаз набегавшего на нее верзилу. – Кто еще хочет попробовать!? – спросила Флиаманта, окинув всех воинственным взглядом. Желающих не оказалось, некоторые, самые решительные, бросились на помощь товарищам. – Ты убила его! – в ужасе прошептала женщина, склонившаяся над телом верзилы. – И его! – прошептал человек, пытавшийся помочь юноше. – Люди, – простонал жрец, все еще лежавший на земле. – Я слышу приближение Священной Химеры! Воительница тоже услыхала шум крыльев, приближавшийся со стороны болот. Спустя несколько секунд в небе появилось крылатое создание с телом вроде лошадиного, но раза в три больше, и покрытым чешуей. Голова монстра была похожа на драконью, как и крылья с размахом футов тридцать. Химера опускалась все ниже и ниже. Коснувшись земли в сотне шагов от деревни, она перешла на галоп, и вскоре оказалась на площади. Все, кроме Флиаманты, тут же пали ниц. Злобная тварь этого преклонения не оценила и принялась топтать всех, кто попадался ей под копыта, и крушить стоящие вокруг дома. Приступ ярости, охвативший воительницу во время драки с крестьянами, перерос в ощущение такой внутренней силы, что Флиаманту уже не смущало отсутствие оружия. Ей казалось, что появись здесь сейчас не одна, а целое стадо химер, она разорвет всех голыми руками. Между тем, чудовищу, видимо, очень понравилось давить народ своими гигантскими копытами, и оно продолжало скакать по площади, преследуя не успевших спрятаться крестьян. На бегу химера зацепила крылом угол дома жреца, и в образовавшихся развалинах Флиаманта увидела свои доспехи. Она взяла только меч и направилась к химере, которая только что снесла еще один дом. Вдруг кто-то попытался ухватить Флиаманту за рукав. Она оглянулась и увидела Дейнара. Его глаза горели безумным огнем. – Не позволю! – прошипел он. Похоже, он не понимал, что совершил свою последнюю в жизни ошибку, буквально повиснув у нее на руке. Она отбросила его сторону, а потом ударила ногой, как бешеную собаку. Он взвизгнул и затих, видимо навсегда. В этот момент химера, наконец, обратила внимание на воительницу. Их глаза встретились. Говорят, что химеры тупые существа. Это не совсем так. Они действительно не блещут интеллектом, но зато хорошо чувствуют тех, кто сильнее их. В эту минуту Флиаманта была сильнее, и химера пала ниц, почти также, как это недавно сделали обожествлявшие это чудовище крестьяне. Девушка приблизилась вплотную и, не испытывая ни капли страха, вонзила меч в горло по самую рукоять. Фонтан черной крови забрызгал ей лицо и одежду. Подобрав на развалинах остатки своего снаряжения, воительница стерла кровь с меча и вложила его в ножны. – Ты убила ее! Ты поплатишься за это! – выкрикнул кто-то. – И кто же меня накажет? Все, желающие попробовать сделать это, подходите! Ну же! Я жду! – громко произнесла Флиаманта. – Зачем вы убили моего отца? – сквозь слезы прошептала женщина, приютившая Флиаманту. С презрением оглядев собравшихся воительница последовала к выходу с площади. Девушка видела, что людей, дравшихся с ней, до сих пор не могут привести в чувство. – Паршивый скот! – думала воительница. – Не знаю точно, сколько я их убила и покалечила, но в этом ни капли не раскаиваюсь. Как я хотела бы сражаться плечом к плечу со своими товарищами из Орадейна, завоевывать соседние государства, добывая славу своему королевству, королю, да и себе самой! А эти трусы, жалкие люди... Я их, собственно, и за людей-то не считаю. Уверена, что у меня вполне хватит духу перебить их всех. А почему бы и нет? Подлое племя, они это заслужили... Некоторое время она стояла на краю деревни, не зная как ей поступить. Как вдруг увидела нечто такое, от чего все ее сомнения испарились в один миг. Едва придя в себя после всего случившегося, немалая часть крестьян разбрелась по руинам уничтоженных химерой домов и принялась растаскивать по своим дворам, все что там было. Флиаманта вернулась на площадь. В нескольких шагах от нее два мародера катались по земле, готовые перегрызть друг другу глотки из-за старого деревянного корыта. Еще один, державший под мышкой окровавленную рубаху, явно снятую с мертвеца, удирал от нескольких преследователей и чуть не врезался во Флиаманту. – Ну-ка постой! – девушка схватила негодяя за горло. Увидев воительницу, тот завопил громче химеры,
черная туша которой высилась шагах в двадцати. Голос его был так отвратителен, что Флиаманта невольно потянулась за мечом. В этот момент она подумала: “Если убью этого, меня уже не остановить”... – Флиаманта! – кто-то положил ей руку на плечо. Не назови этот кто-то ее имени, воительница бы наверняка ударила не глядя, но сейчас она обернулась и увидела Мельдерика Гладсхейма, своего двоюродного брата. Ослепленная яростью она и не заметила, как он подьехал – невдалеке к дереву были привязаны две лошади, в одной из них Флиаманта узнала своего Громобоя. Девушка разжала руку – отпущенный крестьянин шлепнулся на землю и тихо уполз. * * * Не считая Флиаманты, у Мерлагонда было девять детей – четверо сыновей старше Флиаманты, двое – младше и еще три дочери, все младше ее. Мельдерик был третьим сыном Мерлангонда, ему уже исполнился двадцать один год. В семье его считали наиболее похожим на отца, и внешне и по характеру. Такое же неизменное спокойствие в любых ситуациях, та же немногословность и то же упрямство. Еще мальчишкой Мельдерик заявил, что будет странствовать так же долго, как и его отец. В свое время юный Мерлагонд за пять лет путешествия совершил множество славных подвигов. Мельдерик уехал из Орадейна почти три года назад. – Прошу тебя, уйдем отсюда! – очень тихо сказал он Флиаманте. – Мельдерик... Рада тебя видеть... – так же тихо ответила Флиаманта. – И я тебя тоже! За время нашей разлуки ты стала еще прекраснее. А что здесь произошло? Сначала я заметил убегающего коня, поймал его и поехал сюда на какой-то страшный шум. Это все химера натворила? – Не только она. Кое-кому здесь и от меня досталось. И девушка рассказала Мельдерику обо всем, случившемся в деревне. – Нисколько ни в чем не раскаиваюсь, – закончила воительница. – Уверена, у меня бы хватило духу уничтожить их всех. Так что считай, что совершил еще один подвиг – спас целую деревню... от своей сестры. – М-да, история непростая, – пробормотал Мельдерик. – Ты, наверное, считаешь меня чудовищем похуже той химеры? – сокрушенно спросила Флиаманта. – Нет, не считаю. Но ты... К сожалению, Флиаманта, боюсь, что ты способна на подобное. Пойми меня, – тут он сел на валун, девушка последовала его примеру. – Ты прекрасная, доблестная, сильная, да и... в чем-то, пожалуй, и мудрая. Но ты должна понять – не все люди такие, даже скажу, что таких меньшинство. Очень многим суждено всю жизнь копаться в земле или таскать камни – без этого ведь тоже нельзя. Эти крестьяне и впрямь жалкие людишки, но ты не вправе решать, жить им на этом свете или нет. Таким как ты суждено менять этот мир. Но надо быть очень осторожной. Ведь так легко сделать его еще хуже. – Может быть, ты и прав, – ответила Флиаманта. – Но если бояться крови и разрушений, то миром всегда будут править подлость и страх. И если надо будет что-нибудь разрушить, я не остановлюсь перед этим. – Эх, Флиаманта, – задумчиво начал брат. – Иногда ты говоришь такие вещи, что я начинаю сомневаться, способна ли ты сделать правильный Выбор. – О каком выборе ты говоришь? – О том главном Выборе, который тебе предстоит совершить. – Перестань говорить загадками! – рассердилась воительница. – Мерлагонд тоже хотел сказать мне что-то такое перед уходом, но так и не решился. – Я пока ничего тебе не могу обьяснить. Просто смотри вокруг внимательно и пытайся понять и себя и этот мир. С небольшого холма, где они сейчас стояли было хорошо видно поле недавней битвы. Десятка два домов были разрушены. На площади продолжали валяться убитые, среди которых ярко-зеленым одеянием выделялся мертвый Дейнар. Неподвижное чудовище распростерлось в целом море своей черной крови. – Интересно, как же мне удалось так легко управиться с таким монстром? – неожиданно для самой себя поразилась Флиаманта. – А те люди? Я ведь била не в полную силу, и сразу насмерть... Вдруг воительница ощутила невероятную слабость, как в детстве после тяжелой болезни. Она смотрела и не понимала, как она смогла совершить все это. На глаза нежданно навернулись слезы. – Ну, будет же, – проговорил брат, обнимая Флиаманту. – Я совсем не хотел заставить тебя плакать. Давай лучше уйдем подальше отсюда и поговорим о чем-нибудь другом. – Ладно, – с трудом проговорила девушка, смахивая слезы и все еще чувствуя себя совершенно беспомощной. – Ты не виноват, я просто... Но, может быть, ты расскажешь о себе? – Что ж, хорошо, – ответил брат, явно обрадовавшись возможности сменить тему разговора. – Несколько месяцев я странствовал по Краданским Степям, бился там с всякими чудищами, участвовал в нескольких походах против варваров. Потом направился на север, дошел до Края Сумеречных Снегов. Там я помогал гномам Зиндорианда ловить вражеских лазутчиков. Гномы готовят великий поход на Даркхейвен. Я слышал, что ближе к зиме Орадейн вышлет им подкрепление, и я хочу присоединиться к нему. Можно было дожидаться своих там, на Севере, – тут он усмехнулся. – Да уж больно холода надоели. Покинув Железные горы, я вновь пошел на юг. Тамошние мелкие княжества с каждым днем становятся все наглее. Новые отряды отборных головорезов и темных магов все чаще прорываются на восток. Думаю, нашим соседям за рекой Айронт угрожает большая опасность. Кстати, Флиаманта, ты помнишь Ольфиуса? – Как не помнить, – сказала девушка. – Он говорил, что когда я уеду из Орадейна, в городе станет темнее. – Так вот, его убили вражеские наемники. – Подлые твари! Хотела бы я встретиться с ними в бою! – Это вполне вероятно. Мне кажется, что в мире назревают великие и ужасные события. Путешествуя, я то и дело слышал о гибели кого-то из наших воинов. Раньше такого не было. Да и то, что жители мирных земель вдруг становятся подлыми и жестокими, начинают поклоняться чудовищным порождениям тьмы – тоже неспроста... Все больше возникает разных мелких конфликтов, но когда-нибудь они сольются в один большой... Прежде чем это произойдет, я хотел бы побывать дома. Собирался податься к морю, но больше не в силах переносить разлуку с родными... Как они там? – К счастью, все живы и здоровы. Твой брат Гонтерос не стал следовать твоему примеру и странствовал всего полгода. Отбил у орков купеческий караван и вернулся. Кстати, у тебя появился еще один племянник, второй сын Гилронда. – Это прекрасно, а жив ли еще Эльмерус, наш славный правитель? – Жив, но, боюсь, что ему уже недолго осталось... Кейнард, наследник престола, недавно возвратился во главе победоносной армии из похода на юг. Говорят, что они дошли до берегов Великого Океана. Жаль, меня не взяли. Но в Даркхейвенский поход-то меня пустят? – Вижу, тебе не терпится брать города, – вновь усмехнулся Мельдерик. – Пустят, конечно. Но до выступления еще несколько месяцев. – Куда же мне идти сейчас? Пожалуй, отправлюсь к морю вместо тебя. – Я бы не советовал, – по лицу Мельдерика пробежала тень. – Море... Понимаешь, я бы не хотел, чтобы ты... Хотя, я не могу тебе приказать... – Опять ты говоришь загадками. Я уже взрослая и хочу знать правду. – Подожди немного – всему свое время. Лучше расскажи про свое путешествие. – Три с лишним месяца в пути – конечно, не три года, но я что-то не верю, что с тобой ничего интересного не приключилось. Флиаманта заговорила. Мельдерик слушал очень внимательно, время от времени задавая вопросы. Когда девушка упомянула про отвоеванный у гоблинов кубок, брат вдруг подскочил. – Когда это было? Как давно? – спросил он чрезвычайно взволнованно. – Недели три – четыре тому назад. А что? – ответила она. – Я тоже проходил через то место. Так вот, обе деревни сожжены дотла. Крестьяне либо перебиты, либо разбежались. Я нашел только древнюю старуху с маленькой девчонкой. Они рассказывали что-то бессвязное про кубок и про нашествие огненных призраков, которые его отобрали. И еще, – добавил он после паузы, – они говорили про тебя. – Ты ведь не считаешь, что это совершила я? – переполошилась воительница. – Хотя... Ты знаешь, этот кубок ... Когда я смотрела в рубиновые глаза золотого дракона, мне показалось, что я не первый раз держу его в руках. – Конечно, я ни в чем не подозреваю тебя. Но, – тут он взял ее за руки и понизил голос почти до шепота. На его лице была сильнейшая тревога. – Флиаманта, я не буду пытаться убедить тебя немедленно возвратится в Орадейн, но тем не менее! Не следуй моему примеру! Знаю, ты не ведаешь страха и умеешь за себя постоять, но... Не ищи себе погибели! Это событие – не первое в цепи зловещих предзнаменований. Помни – грядут очень тяжелые времена. Думаю, что Мерлагонд и другие думающие люди тоже что-то подозревают. И, – добавил он тепло, – я уверен, что родители и все наши братья и сестры очень скучают по тебе. Возвращайся поскорее, Флиаманта. – Обещаю, – сказала она, улыбнувшись. – Слушай, – Мельдерик вновь перешел на заговорщический тон. – Знаю, что это запрещено, но никто ведь не узнает? Хочешь, я пойду с тобой? – Я, конечно, была бы очень рада, – ответила воительница, – но не хочу продлевать твою и без того долгую разлуку с семьей. – Ну что ж, тогда – вот твой конь и твое копье. Я еду на юг. До встречи в Орадейне, – сказал он, крепко обнимая девушку и садясь в седло. – Увидимся, брат, – ответила Флиаманта. И они разъехались. Воительница долго смотрела вслед удаляющемуся белому всаднику на фоне тревожного свинцового неба. Глава 9 На крыльях шторма Ведомый Таламандом отряд с трудом продвигался по заболоченному лесу. Похоже, канцлер погорячился, сказав, что дорога займет две недели – ведь за первые десять дней они не прошли и половины пути. Уже наступила середина лета, а значит до начала празднества остались считанные дни. Посланники понимали, что попадут в Меланрот в лучшем случае к концу торжеств. Им предстояла еще долгая дорога по Сиаленским горам. Несколько дней назад путники впервые заметили их далеко на юге. Теперь горная цепь была уже хорошо видна: не столь высокая, как Динхарский хребет, и почти вся покрытая вековым лесом. Минувшей ночью стража поднимала тревогу – они вновь увидели парящих на фоне полной луны грифонов. Попытка обстрелять их вновь оказалась неудачной. – Скорее бы уж кончалось это болото, – пробормотал Вангерт. –
Представляешь, каково будет прибыть, когда все уже закончится и узнать, что нашей гильдии присудили победу! – Не стоит надеяться на чудо, – ответил Эстальд. – Скорей всего случиться немного по-другому – прибудем последними и займем последнее место, даже привычное второе нам на сей раз не достанется. А победит как всегда Меланрот, хотя за последние полтысячи лет его лидерство всем уже порядком надое... Тут волшебник провалился по пояс, и Вангерт принялся его вытаскивать. Посланники еще долго шли по болоту, изредка перебрасываясь словами. То и дело кто-то проваливался, и тогда остальные бросались ему на помощь. День был весьма мрачным, несколько раз принимался лить дождь. Но вот болота закончились, местность стала повышаться. Постепенно путешественников обступили поросшие могучим лесом холмы. – Я слышал, что место, где Грозовые горы соединяются с Сиаленскими – одно из самых красивых в мире. Но сейчас тучи слишком низкие, так что ничего не разглядишь, – сказал Эстальд. Еще некоторое время шли молча. Над горами то и дело сверкали молнии. – Привал устроим вон на той площадке, – объявил Таламанд, указывая на зеленый луг под сенью высокой скалы. Осталось преодолеть последний и очень крутой склон. Из-под ног сыпались камни, то и дело кто-нибудь чуть ни срывался. Приближалась сильная гроза. Наконец, все оказались наверху. Был отдан приказ собирать ветки. Хворост оказался сырым, и разжечь костер удалось только с помощью магии. Вангерт и Эстальд попали в число дозорных. Вместе они отошли на восточную оконечность площадки, выдававшуюся далеко вперед, подобно острию копья, и открытую всем ветрам. Молнии то и дело высвечивали вдали зубчатую цепь гор. – Если я правильно понял Таламанда, – начал Вангерт. – То нам еще миль сорок – пятьдесят, да по такой местности... А потом еще черт знает сколько по горам, затем по равнине до Меланрота... Мне почему-то кажется, что мы до него не доберемся... А как славно было дома! – Да, я тоже по нему очень скучаю, – согласился Эстальд. – Интересно, а если подняться на самую верхнюю точку, – он указал на гору, к которой примыкала площадка. – Можно ли будет в ясную погоду различить Кро..., – и он осекся. В этот миг молния угодила прямо в вершину горы, раздробив ее на куски. Гигантский камень рухнул прямо на выступающую часть площадки, отколов от нее огромный обломок, который обрушился вниз с высоты в полмили. Друзья едва успели отбежать, а по склону продолжали скатываться все новые и новые камни. И тут же стеной хлынул дождь. Подбежал Эсельсиор Флиппарус. – Лагерь не задело, – сообщил он. – Но место надо скорее менять, а то... – но и ему договорить не дали. Очередная молния, сверкнувшая над Грозовыми горами, высветила силуэты, по меньшей мере, сотни грифонов, которые летели прямо на Посланников. Новую опасность заметили многие, послышались крики: “Тревога!”. – Все на середину площадки спина к спине! Готовьте оружие! – раздался рядом зычный голос Таламанда. Словно отвлекающий маневр нового противника, в гору ударила еще одна молния. Она попала в верхушку росшей рядом сосны, и она сразу вспыхнула сверху донизу вместе с еще несколькими деревьями. Все стали в кольцо, плечом к плечу, обнажив мечи и волшебное оружие. Вокруг сверкали молнии, отражавшиеся в каждой капле дождя. По склонам продолжали катиться камни, а всего в нескольких шагах пылал гигантский костер, то и дело выстреливавший в воздух тучами искр. – Если мы сейчас погибнем, то хотя бы, это будет очень эффектно, – заметил Маглинус, подымая меч – в серебристом клинке отражались молнии и пламя. – Всем приготовиться! – скомандовал Таламанд. – Волшебники – на счет “три” посылаем на них смерч! Итак, раз, два... И тут летевшие на грифонах маги нарисовали в воздухе гигантский кленовый лист, составленный из зеленых искр. – Это знак, что они пришли с миром! – сказал Таламанд. – Надеюсь, что это не обман... И тут же рядом с первым изображением в небе появились еще два – герб Меланрота и герб Ордена Вармонгера. Посланники смотрели на все это как завороженные. Тем временем несколько грифонов сели на площадку, всадники спешились. Главный из них, высокий статный колдун в небесно-голубом плаще, подошел к Таламанду. – Приветствую вас! Я Элиокаст, предводитель грифоновой армии города Меланрота, послан выручать вас. Со мной двадцать человек и сто пятьдесят грифонов, – сказал он. – Огромное вам спасибо. А как вы узнали, что мы здесь? – спросил Таламанд. – Оставим все рассказы на потом. Надо улетать отсюда и поскорее, – ответил Элиокаст. Он что-то крикнул своим товарищам, кружившим прямо над головами посланников. Они резко пошли вниз, и все увидели, что каждый всадник держит по нескольку веревок, к которым привязаны парившие вверху свободные грифоны. – По седлам, быстро! – отдал приказ Таламанд. Все бросились выбирать себе зверей. Вангерт никогда не видел их так близко, а тем более в таком количестве. Это были красивые и гордые создания, покрытые серыми, черными, рыжими или белыми перьями. На них, как и на лошадях, была сбруя. Вангерт решительно не понимал, как он удержится на спине грифона при таком ветре, тем более что стремена были очень широки. Но когда один из магов Меланрота наложил на них чары, стремена крепко сжали ногу Вангерта, и он понял, что теперь свалиться вниз будет непросто. Он взял мокрые поводья. Его грифон нетерпеливо топтался на месте. Вангерту показалось, что он не очень доверяет новому седоку. – Все в седлах? Все готовы? – голос Элиокаста сквозь вой ветра был еле слышен. – Тогда – полетели! К счастью, крылатые звери легко подчинились волшебнику и стремительно взмыли в воздух. – Направляйте их вверх и на Северо-восток! Не отставать! Держаться вместе! – послышалась новая команда. Дождь хлестал по лицу. Молнии сверкали перед самым носом, а от грома закладывало уши. Вангерт вцепился в поводья. В седле ужасно трясло. Плотная завеса из облаков делалась все ближе и ближе, и вот, наконец, вся стая нырнула в нее. Довольно долго не было видно ровным счетом ничего. Одежда была такой, будто Вангерт не летел, а плыл. Потом стало очень холодно, и руки буквально примерзли к поводьям. С головы Вангерта сорвало шляпу и, на этот раз, безвозвратно. Но вот грифоны взлетели выше облачной пелены. Теперь она была под ними, подобная морю, над которым, как острова, тут и там вздымались самые высокие горы. Вангерт никогда не думал, что молнии могут сверкать не над головой, а под ногами. Он посмотрел вверх и увидел полную луну и мириады звезд. Заметив, что он слегка отбился от своих товарищей, Вангерт чуть изменил направление полета своего грифона и вскоре оказался в самом центре стаи. Кругом хлопали гигантские крылья, время от времени по цепочке предавались команды изменить курс или высоту. – Впереди Грозовые Рога, – предупредил Элиокаст, – мы пролетим посередине. Вангерт увидел перед собой две громадные заостренные вершины. Среди гор, поднимавшихся над облаками, они были самыми высокими. Пролетая между ними, строй несколько растянулся. За горами тучи были чуть выше, и всем пришлось направить своих грифонов вверх. К счастью, после этого на горизонте обозначилась граница дождя. Вскоре всадники долетели до нее, и тогда несколько магов зажгли на своих палочках яркие лучи, осветившие далекую землю внизу. Вангерт видел леса, поля, небольшие поселки и соединявшие их дороги. – Забрали очень сильно на север. Мы ведь не в Хазмоланд летим, – сказал Элиокаст Таламанду. – Но ничего, сейчас поправим курс. И тут все увидели, что над одной и той же точкой Динхарского хребта небо то и дело освещается огнем. – Что это там такое? – спросил Вангерт у одного из магов Меланрота. – Факел на Башне Остристринора. С каждым днем все ярче и ярче, – неспокойным голосом ответил тот. – Что? Кого башня? – не понял Вангерт. – Башня, с которой связаны самые зловещие легенды. Вам их в Меланроте кто угодно расскажет, но сейчас не время... И не место, – добавил чародей, отворачиваясь. Но Вангерт еще долго не мог отвести взгляд от багрового зарева над горами. Луна и звезды поблекли. Впереди заалел рассвет. Стая летела прямо ему навстречу. Теперь во все стороны, насколько хватало глаз, не было ни облачка. Вангерт видел впереди и по бокам бескрайние зеленые равнины, перемежающиеся лесами. Тут и там блистали в рассветных лучах реки и озера, а вот холмов, как вокруг Кронемуса, не было вообще. Позади высился Грозовой хребет. Теперь он уже не казался таким мрачным. Раздалась команда к снижению. По словам Элиокаста, они должны приземлиться на ферме, где выращивают грифонов, в нескольких часах ходу от Меланрота. Под ногами все чаще мелькали поля и деревни. Пролетели над довольно широкой рекой, через которую был переброшен мост. – Дорога в Меланрот, – сказал Таламанд. – Но мы уже слишком низко, и его отсюда не видно. Высота и впрямь была всего в сотню футов. Теперь уже был различим каждый цветок на лугах. Люди внизу подымали головы, но судя по всему, они давно привыкли к подобному зрелищу и совсем не удивлялись, как не удивлялись жители Кронемуса и его окрестностей, завидев в небе ковры-самолеты. – Нам туда, – Элиокаст указал на просторную поляну, окруженную длинными деревянными постройками вроде конюшен, но гораздо выше. Они образовывали неправильный многоугольник, по углам которого высились квадратные башни из камня. Каждая состояла из нескольких ярусов. Стая миновала последнюю деревню. Теперь высота была такой, что от взмахов могучих крыльев колыхалась трава внизу. – Чуть выше! А то в стену врежемся! – скомандовал Элиокаст. И вот свершилось – грифон Вангерта пролетел между башен и приземлился в центре поляны. От многочасового пребывания в одной и той же позе ныло все тело. Оглядевшись, он увидел, что в длинных деревянных зданиях есть обычные двери для людей и широкие ворота для грифонов. Одна из башен и прилегающие к ней два крыла были в лесах. – Гильдия Кронемуса в долгу перед вами, – сказал Таламанд Элиокасту. – Мы всегда готовы помочь друзьям. Помнится, вы хотели узнать, как мы нашли вас. Так вот слушайте. Недели три назад в Меланрот пришло послание о том, что портал перестал пропускать
людей. Мы знали, что вы в пути, но еще не переправились. По приказанию милорда Флоритэйла я и мои люди отправились к порталу, расположенному по другую сторону гор. От его Хранителей мы узнали, что вы отправились на юг. Но когда мы попытались подлететь к вам, вы приняли нас за врагов и чуть не поджарили нас своей магией... Спустя десять дней мы вновь рискнули приблизиться к вам, на этот раз ночью, но ваши часовые оказались бдительны. И только с третьей попытки мы сумели подать вам знак, что мы друзья, и вот вы здесь. – Простите нас, – ответил Таламанд. – После того, что с нами случилось за время пути, мы перестали надеяться на приятные встречи, – и он рассказал Элиокасту о злоключениях Посланников. – Понятно, – задумчиво произнес маг. – Думаю, что это все не просто так... – Перестраиваетесь? – сменил тему разговора канцлер, указывая на ту часть фермы, которая была в лесах. – Скорее отстраиваемся, – ответил Элиокаст. – Представляете себе – несколько месяцев назад посреди ночи вдруг ни с того ни с сего здесь вспыхнул пожар! Башня вся внутри выгорела, от деревянных строений и вовсе одни головешки. И несколько десятков грифонов сгорели заживо, да так, что ни единой косточки потом не нашли. – А не могли их украсть? И использовать их для слежки за нами? Я ведь вам сказал – мы видели в небе грифонов после того, как покинули Торинианд. – Все может быть, – задумчиво ответил Элиокаст. – Но вам надо идти в Меланрот. По пути есть таверна, где можно отобедать. Сейчас полдень. Думаю, к закату доберетесь и до города. Завтра двадцатое июля, день начала торжеств. В этот раз обещают устроить нечто совершенно невероятное. Деньги на устройство праздника дал граф Лоретинг фон Зюйденкост, о богатстве которого ходят легенды. Увидимся завтра на пиру. Идите через левые ворота. До встречи! – До свидания, господин Элиокаст, – ответил Таламанд. – Ну что ж, за мной, Посланники Чародея! Они пошли по вытоптанному лугу к воротам, находившимся в одной из башен. Время от времени рядом взлетали или садились грифоны. Вокруг сновали люди, проезжали повозки. Вангерт видел, как разводят по “стойлам” зверей, на которых они сюда прилетели. От стен фермы начиналась хорошо проторенная дорога. Вскоре она свернула к реке. Посланники прошли через мост, который они видели сверху. – Река Тригл. Берет начало в Грозовых Горах и течет на восток. Здесь она уже очень полноводна, – сказал Таламанд Эстальду, спросившему, что за реку они пересекли. Солнце припекало. Здесь было заметно теплее, чем в Фератонде, и растительность вокруг была по-южному пышной. Через несколько часов они вошли в деревню. Изрядно проголодавшиеся путешественники сразу заметили коряво написанную вывеску. Трактир назывался “У дороги” и был больше похож на сарай, но кормили там вкусно и обильно. – Посмотри! – тронул Эстальд Вангерта за плечо, когда они покинули деревню. Впереди за лесом виднелись несколько высоких башен. Над ними сверкали астральные молнии. Тем временем небо окрасилось цветами заката. Через какое-то время дорога нырнула в лес. – Будьте осторожны, здесь полно летучих мышей, – предупредил Таламанд. Этих зверей кругом и впрямь были целые полчища. Правда, вреда они никакого не приносили, а лишь взлетали с каждой ветки и стаями кружились над головами путников, делая темноту такой кромешной, что пришлось зажечь все палочки. – На гербе у Меланрота тоже есть летучие мыши, правда всего три. Я где-то слышал, что и само название города на каком-то древнем языке означает “летучая мышь”, – просветил Эстальд Вангерта под непрекращающийся шум тысяч крыльев. Лес стал реже. Сквозь просветы было видно садящееся солнце. Деревья кончились, и Посланники оказались на просторе. Город Меланрот был перед ними. Его окружали высокие стены с башнями и ров с водой. В центре высились мощные здания гильдии. Некоторые из них парили прямо в воздухе. Судя по молниям, астральных башен было семь. Все крыши в городе были крыты не синей, как в Кронемусе, а красной черепицей. Стены были выстроены из более светлого камня. Широкая дорога вела к величественным воротам. За сотню шагов до них она раздваивалась, а у развилки стояли несколько стражников. – Приветствуем вас господа рыцари и маги из славного города Кронемуса! – торжественно произнес начальник караула. – Магов ждут Меланроте, а всех участников рыцарского турнира прошу повернуть направо на эту дорогу, которая ведет к ристалищу. Рядом с ним разбит лагерь, где вы сможете разместиться со всеми удобствами. – До встречи завтра на турнире! – прокричал Флиппарус, уводя своих бойцов. – Отдохните там, как следует, – откликнулся Таламанд. Смеркалось. Путники преодолели последнюю сотню шагов. Вот они вошли в ворота и попали на извилистую городскую улицу. – Теперь куда? – спросил кто-то у Таламанда. – В гильдию, конечно. Поскольку Меланрот принимает послов из разных концов света уже пятьсот лет, они выстроили у себя громадную гостиницу. В отличие от нашего города, здесь у нее нет четкой границы. Стена есть, но за ее пределами маги начали селиться еще при Вингфриде Дрэгонфлэйме, кстати вот и памятник ему, – указал Таламанд. Посередине площади темнела сорокафутовая статуя длиннобородого чародея с посохом в одной руке и открытой книгой в другой. На голове у него поверх остроконечной шляпы была надета корона. По пути им встретился еще один гигантский памятник – благородный рыцарь и очень красивая волшебница, а рядом с ними – три каменные летучие мыши, каждая на вершине своей колонны, у той, что в центре, постамент был повыше. Позади памятника находились ворота в стене, окружавшей старую часть гильдии. – Туда, – приказал Таламанд, указывая на высокое, похожее на замок здание с несколькими башнями. “Гостиница “Добрая ведьма” – гласила надпись на вывеске. У входа их ожидала целая толпа людей. Вангерт сразу увидел, что и маги, и простые люди одеты не так как в Кронемусе. Среди встречавших выделялись трое: пожилой волшебник с седыми волосами, доходившими до плеч, облаченный в роскошную зеленую мантию. Еще был чернобородый чародей в одеждах чуть попроще, но с позолоченным посохом, и довольно молодой человек в наряде неволшебника, украшенном драгоценным шитьем. У него были кудрявые темные волосы, небольшие усики. Внешность можно было бы назвать привлекательной, если бы не крайне надменный, даже презрительный взгляд. – Знаешь этих людей? – спросил Вангерт у Эстальда. – Тот, что с черной бородой – Тарентус Сэлоринд, наш старый “друг”, с ним, кстати, часть магов Академии. Седой маг – скорее всего местный канцлер Серавир Флоритэйл. Кто третий – не знаю, а толпа – это явно местные волшебники. Догадка Эстальда оказалась верной – их действительно пришел встречать сам Флоритэйл. Третьим оказался граф Лоретинг фон Зюйденкост. – Я вижу, что ваши люди смертельно устали, – заметил канцлер Меланрота. – Полагаю, будет справедливо, если мы оставим расспросы до ужина. Старина Вестхир постарался на славу. Столы уже накрыты. Мы разделим трапезу с вами. Все вошли в гостиницу и оказались в зале, освещенном множеством факелов. Потолок подпирали четыре высокие колонны, вокруг стояли большие столы, и за ними расположились сотни людей. Вокруг сновали слуги. – Стол Кронемуса посередине, – объявил человек в переднике, судя по всему, хозяин гостиницы Вестхир. Вангерт и Эстальд сели рядом, к тому же довольно близко к Таламанду и Флоритэйлу. Они слышали, как их предводитель рассказывает главному магу Меланрота о злоключениях Посланников. – Мне очень жаль, что вы потеряли своих товарищей, – сказал Флоритэйл. – Но, как выясняется, не вы одни. Хазмоланд, до которого отсюда всего недели три пути, потерял десять человек. Четыре раза на них нападали какие-то негодяи, больше похожие на профессиональных вояк, чем на обычных лесных разбойников. Скорее всего это были варвары-наемники. Кроме того, и у нас случилось кое-что непонятное. Наши маги недавно изобрели повозку с самовращающимися колесами. Едет сама по любому бездорожью и быстрее самого лучшего скакуна. Хотели ее на празднествах всем гостям показать... Но пять дней назад она вдруг исчезает при самых загадочных обстоятельствах. Ка�