Эта великолепная процессия производила потрясающее впечатление. От нее в буквальном смысле слова захватывало дух. В народе уже знали о кончине султана Сулеймана, знали, что войско возглавляет новый Повелитель, и это еще больше подстегивало всеобщее любопытство.
Буря на душе у Селима немного поутихла. Он решил, что самое страшное уже позади. Уже совсем скоро он будет дома, увидит Нурбану и детей (недавно он получил известие, что шехзаде Мурад выехал из Манисы, дабы присутствовать на похоронах своего великого деда и засвидетельствовать почтение отцу). Хорошо, что рядом был Мехмед Соколлу. В его присутствии Селим чувствовал себя в полной безопасности. Этот человек оказывал на него какое-то магическое действие. Новый султан не уставал благодарить Аллаха за то, что он послал ему такого прекрасного визиря. «Безусловно, государственные дела следует препоручить ему. Он знает, что делать и никогда не ошибается», – размышлял про себя Селим.
13
Меж тем в стане янычар нарастало волнение. Новый султан объявил о деньгах, но пока слова так и остались словами, и не похоже было, что им скоро заплатят. Это, разумеется, вызывало недовольство. Жестокий и умудренный опытом ага янычар понимал, что сейчас самое подходящее время для бунта. Пусть Селим в самом начале своего правления поймет, что с янычарами шутить нельзя. Да, он стал султаном по воле Аллаха, хотя и не заслуживал этого, так пусть ведет себя уважительно по отношению к тем, кто будет проливать за него кровь. Он переговорил со своими поверенными, и те принялись сеять смуту и панику и распалять уже и без того готовых взорваться воинов.
– Что же это такое?
– Где обещанное жалование?
– Наш ага ходил к повелителю, но он не пожелал его принять! Он не хочет даже выслушивать наши требования!
– Выхода нет! Мы сами возьмем то, что нам должны были заплатить!
– Что ж, если так, мы все равно сделаем так, чтобы он их услышал! Пусть теперь вместо нас заговорят наши мечи!
– Если новый султан нас не жалует, мы сами себя пожалуем! Мы возьмем то, что принадлежит нам по праву!
– Аллах видит, наши помыслы чисты!
– Он не войдет в Стамбул, пока мы ему не позволим! Его допустят во дворец – только если он примет наши условия!
Вскоре крики достигли слуха Селима. Его сразу охватило беспокойство.
– Что там случилось, Соколлу?
– Похоже, янычары волнуются. Сейчас все выясню, Повелитель.
Спустя несколько минут Мехмед-паша отчитывался перед султаном.
– Дела плохи, мой господин. Янычары…
– Что, Соколлу?
– Они не хотят продолжать путь, пока их требования не будут выполнены, Повелитель.
Селим нахмурил брови. В его глазах ясно читался страх. Ему было прекрасно известно, какими жестокими и опасными бывают бунты янычар, насколько страшны и неукротимы они в гневе. Он отлично знал о восстании 1525 года (разумеется, понаслышке, ведь сам он в то время был еще младенцем), когда янычары громили дома неугодных им сановников, грабили рынки и таможни, жгли все вокруг. Стамбул ведь был деревянным городом, и они пользовались этим. Они не щадили даже простых жителей и сметали буквально все на своем пути. Селиму не хотелось начинать свое правление таким ужасным образом.
– Что делать, Соколлу? – промолвил он еле слышно. – Насколько далеко они могут зайти?
– Повелитель, еще немного, и они разрежут бечевки Вашего шатра.
– Этого нельзя допустить, Мехмед-паша. Переговорите с их агой, узнайте, чего они хотят.
– Будет сделано, Повелитель.
Голова у Селима шла кругом. Он знал, что янычары потребуют денег, но бакшиш полностью опустошит казну. Сейчас он намеревался просто выиграть время. Главное – добраться до Топкапы.
Мехмед Соколлу был отличным дипломатом, но даже его дипломатические способности не помогали утихомирить янычар. Шествие продолжилось, но едва они прошли ворота в Эдирне и приблизились к площадке для парадов, янычары снова отказались следовать дальше. Момент был удобен: они как раз приступили к обеду, но, едва отведав кушанье, опрокинули свои котелки и закричали: