— Вы должны простить меня, право, мне немного любопытно, кто вы и что вас привело ко мне.
Карен помолчала, а затем просто сказала:
— Я Карен Скотт.
Имя, казалось, ничего ему не сказало, но он внимательно рассматривал ее рыжие волосы.
— Простите? — сказала Карен, удивляясь его странному выражению лица.
— Ах, не обращайте внимания, — поспешно ответил он, — просто на мгновение вы мне кое-кого напомнили.
— Мистер Уоринг…
Она пыталась взять себя в руки. Он нахмурился.
— Откуда вам известно мое имя?
— Моя тетушка, Элти Фоксворт, просила меня обратиться к вам.
— Элти, — удивленно повторил он.
Она кивнула.
— Маленькая девочка — Тери Бредли, ее внучка.
Элтон сразу стал сдержанным.
— Мне очень жаль, но я больше не поддерживаю связи с Броудмуром. Видите ли, я писатель и живу здесь замкнуто и обособленно.
И вдруг Карен осенило. Ну конечно, Элтон Уоринг был знаменитым романистом. Она сама читала некоторые из его книг, не представляя даже, что это ее отец.
— Итак, мисс Скотт, — твердо заявил он, — вы сказали, что Элти направила вас ко мне. Почему?
Карен сомневалась несколько мгновений, а затем решилась открыть всю правду,
— Моя мать — Мэри Фоксворт.
— Мэри… — Элтон побледнел, — но это невозможно. Мэри и ее ребенок мертвы… Так, по крайней мере, мне сказала Элти более двадцати лет назад.
Карен не смогла сдержать слез.
— Правда лишь то, что мать умерла при моем рождении.
На лице Элтона сомнение сменилось страхом, затем забрезжила надежда — до него стала доходить правда, высказанная этой молодой леди. В конце концов, он весь засиял от радости.
— Тогда ты — моя дочь.
Слова прозвучали как вздох облегчения. Карен кивнула, не зная, что ей теперь делать.
Элтон медленно поднялся, протягивая к ней руки. Оба не сводили глаз друг с друга. Но тут торжественный момент был прерван приступом острой боли. Карен скорчилась.
— Что с тобой?
Элтон обнял Карен за плечи.
— Лодыжка, — простонала она, — я повредила ее.
Усадив ее в кресло, Элтон поднялся на второй этаж и тут же вернулся с бинтами и медикаментами.
Тщательно осматривая ногу Карен, он приговаривал:
— Ты должна мне все-все рассказать о себе. Я хочу знать до мелочей все, что ты пережила. В конце концов, как отец, я должен наверстать упущенное.
Как во сне, рассказывала она ему свою жизнь. Элтон внимательно слушал, иногда прерывая ее, и лишь после этого начал задавать вопросы о Броудмуре. Карен рассказала ему все, даже о своих чувствах к Стивену и симпатии к Тери.
Когда Карен замолчала, Элтон сходил на кухню и принес ей бокал бренди.
— Ах, милая Карен, — взволнованно произнес он, — как жаль, что мы нашли друг друга только сегодня.
Некоторое время оба сидели молча, слушая, как потрескивают поленья в камине. Потом Карен прервала молчание.
— Мне бы очень хотелось узнать о своей матери. Элти мне только сказала, что она выгнала Мэри из дома.
При мысли об Элти Карен обдало жаром. Она только могла надеяться, что Стивен нашел ее. У Элтона не было телефона, поэтому она не могла позвонить в Броудмур.
И Элтон заговорил. Он рассказывал о своей любви к юной девушке, которой в ту пору исполнилось восемнадцать лет. Он познакомился с Мэри, оба страстно влюбились и хотели пожениться. Имелось лишь два препятствия: девушка, с которой он был помолвлен, и которая училась в Европе, и Элти, не видевшая в нем достойной партии. Помолвку он хотел расторгнуть, однако, влияние Элти на сестру оказалось слишком большим. Мэри внезапно порвала с ним.
— Я как будто помешался, когда она исчезла, оставив мне лишь пару строк, где сообщала, что ждет ребенка и навсегда покидает Броудмур. Ведь мы могли бы сразу пожениться, я так обрадовался этому будущему ребенку.
Он судорожно сжал руки и устало опустился на стул.
— Элти отказалась сказать мне, где находится Мэри. Я продолжал надоедать ей своими визитами и, в конце концов, она мне сообщила, что Мэри и ребенок мертвы.
Карен начала плакать. Элтон, протянув ей свой носовой платок, тактично удалился на кухню, чтобы дать ей возможность успокоиться.
Вернувшись с кухни, он переменил тему разговора. Теперь его очень интересовал Броудмур с его таинственностью, верой в призраков и каким-то налетом безумия. История семьи Фоксвортов стала его литературным хобби.
— Как писателя меня увлекли те старые документы, что я смог разыскать. И хотя я романист, естественно, живу иллюзиями, во мне все-таки достаточно здравого смысла, чтобы объяснить все эти сверхъестественные вещи, — откровенно признался Элтон.