— Что еще случилось? — раздраженно спросила Элти.
— Мисс Тери боится оставаться одна в темноте, мадам.
— Тогда включи ей свет, черт возьми. Здесь что, собрались одни идиоты, не способные принять само-стятельного решения?
— Мисс Клеа зажгла ей ночник. Но она считает, что ребенок видит привидения.
— Да что, черт возьми, происходит в этой семье? Элти не могла скрыть своего негодования.
— Вам лучше знать, миссис Элти, — со значительным видом заметила Пул.
— Мне кажется, ты забываешь, кто перед тобой находится. Будь любезна помнить об этом, иначе вышвырну тебя из дома, — резко произнесла Элти, — и давай кончай возиться. Мне еще нужно немного времени, чтобы собраться к ужину.
Едва Карен успела одеться к ужину, как услышала где-то в конце коридора детский плач. Она выглянула в коридор и прислушалась. Затем, пройдя несколько шагов, остановилась перед одной из дверей. Раздирающий душу плач не прекращался, и никто из взрослых, видимо, не собирался помочь ребенку. Приоткрыв дверь, она тихонько проскользнула внутрь. В слабом свете тусклой лампы, висевшей у двери, она обнаружила хрупкую белокурую девочку, которая, съежившись, забилась в угол огромной кровати. С расширенными от ужаса глазами она судорожно вцепилась в простыню. Когда Карен вошла в комнату, ее коснулось ледяное дуновение воздуха, заставившее ее вздрогнуть. Она подбежала к девочке и взяла ее на руки. Слезы все еще струились по лицу ребенка, а голубые глаза, устремленные на Карен, были неестественно огромными от страха.
Сердце Карен сжалось при виде этого крошечного нежного существа, трепетавшего как птичка.
— Ну, ну, моя дорогая, все в порядке, — успокаивала она девочку, — просто тебе приснился страшный сон.
Постепенно плач ребенка перешел в судорожные всхлипывания.
— Ты, конечно, Тери, — продолжала Карен, вытирая слезы с лица девочки. — Твой папа мне рассказывал о тебе.
Она вспомнила равнодушный тон, в котором Стивен говорил о своем ребенке.
И вот теперь эта несчастная девочка плакала, терзая душу, и никто не пришел, чтобы утешить ее.
— Кто ты? — все еще всхлипывая, спросила Тери.
— Меня зовут Карен Скотт, — мягко произнесла она. — Твоя бабушка пригласила меня и предложила провести здесь ночь. Мой автомобиль сломался.
Карен намеренно умолчала о нападении собак,
чтобы еще больше не запугать маленькую девочку.
Внезапно Тери сильно побледнела и прошептала:
— Она была здесь. Здесь, у меня в комнате.
— Кто, дорогая?
Карен вспомнила собственное детство, полное немыслимых фантазий.
— Рыжая колдунья. Она хотела утащить меня с собой в лес.
— Что за вздор! Это просто дурной сон. Или тебе кто-нибудь рассказывал о рыжей колдунье?
— Миссис Пул мне иногда рассказывает о ней. Высвободившись из рук Карен, девочка доверчиво взглянула на нее.
— Но я сама ее уже часто видела. Она живет здесь! Иногда она поджидает в большой галерее, пока все уснут, И сегодня ночью я слышала, как она смеется.
Тери устало откинулась на подушки. В то время как Карен склонилась над ней, в комнату вошла Клеа и включила верхний свет.
— Что случилось? Тери что-нибудь понадобилось?
Она удивленно смотрела на Карен.
— Мне кажется, уже все в порядке. Услышав ее плач, я тут же пришла сюда, чтобы успокоить ее. Думаю, ей приснился плохой сон. Что-то связанное с рыжей колдуньей.
— Она была здесь, — пролепетала Тери, резко поднимаясь. — Я ее видела… руки у нее как лед.
— Бедное дитя.
Клеа обняла девочку.
— Успокойся, все в порядке. Тетя Клеа с тобой. Затем она обернулась к Карен.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы присмотрели за ней, мисс Скотт. Полагаю, что теперь вы можете спуститься к ужину. Я останусь здесь и подожду, пока она не уснет.
Бросив последний взгляд на бледное личико, Карен вышла из комнаты и начала медленно спускаться по лестнице в столовую.
Глава четвертая
Примерно полчаса до прихода всех Элти провела одна в столовой. Ей просто необходимо было это время, чтобы собраться.
Затем подошел Стивен. Его единственной уступкой светским условностям явился потертый спортивный пиджак, надетый поверх рубашки защитного цвета и рабочих брюк. Элти громко осудила его неряшливый костюм, удивляясь про себя его небрежности и презрению к любого рода лицемерию. Он поднес ее руку к губам и изобразил легкий поклон.
— Милостивая государыня выглядит сегодня в высшей степени чарующе.
Она бросила на него проницательный взгляд.
— А тебе бы все льстить, — проворчала она, хотя любила его шуточки. — Отойди, пока я не позвала на помощь, ты, грубиян.
Он пожал слегка ее руку и, подойдя к буфету, налил в бокал виски, бросив туда два кусочка льда. По ее просьбе он подал ей шерри в бокале на длинной ножке.
— Ты не находишь, что не следует мешать различные сорта алкоголя? — намекнула она ему. — Я думала, что все пьяницы имеют как правило только один любимый напиток.
Наморщив лоб, Стивен ответил:
— Дорогая, это было бы так скучно.
С презрением посмотрев на свой бокал, он решительно сделал внушительный глоток виски.
— Я нахожу, что шерри отрава, и ты должна последовать моему примеру.
Элти приподняла бокал и слегка с ним чокнулась.
— Ты должна начинать день водкой и апельсиновым соком, как это делаю я. Пул могла бы подготовить тебе все это уже к завтраку. Вот увидишь, что с хорошо промоченной глоткой день проходит совсем иначе.
Он доверительно наклонился к ней.
— А может быть, «Кровавую Мэри»? Сие совсем не противно, как ты, вероятно, считаешь, это освежающая смесь водки и томатного сока.
— Тогда давай приступим к ужину и попробуем выбрать что-нибудь подходящее из того, что ты так настойчиво предлагаешь, — решилась пожилая дама.
— Ты можешь выбирать — красное или белое. Но сделай одолжение и выпей три или четыре бокала. А остаток вечера, когда останешься одна, можешь провести со своей бутылкой бренди.
Непринужденно протекала их беседа о винах, виски и водке, перемежаемая приятными комплиментами, которые Элти с благодарностью принимала.
— А ты занятный парень, — заключила она наконец. — Жаль, что своим остроумию и обаянию не можешь найти лучшего применения.
— Не хочешь ли ты сказать, дорогая тёщенька, что твоя дочь вышла замуж за неисправимую бездарность?
— Хоть ты и бездарь в действительности, но отнюдь не от рождения. Возможно, тебя удивит, но, несмотря на все твои недостатки, именно я посоветовала тогда Деборе выйти за тебя замуж. Я думала, что твоя здоровая жизненная сила в известной степени освежит кровь нашей деградирующей дворянской ветви. К несчастью, в моральном отношении ты такой же продажный, как и немногочисленные члены нашей семьи — а это что-нибудь да значит!
Стивен вынужден был признать, что она права. Когда он женился на Деборе, та была уже далеко не юной девушкой. В свои тридцать пять лет она выглядела настоящей матроной. Сам Стивен, на восемь лет моложе ее, очень гордился в то время своей первой выставкой в Салеме. Дебора, очарованная им как мужчиной и художником, была поражена его равнодушием к деньгам, престижу и всему тому, что до тех пор ей казалось жизненно важным. Элти, опасавшаяся, что Дебора может остаться старой девой, — шансы на достойный брак уменьшались с каждым годом, — подавила ее сомнения относительно Стивена и благословила дочь на этот брак.
Стивен погрузился в воспоминания. В этот момент в комнату танцующей походкой вошел Чарльз Напье. Он легко ступал на носки с несколько надуманной грацией юного атлета. Его вечные вздохи всегда нервировали Элти, а все поведение было настолько надуманным, что Элти с трудом верила в те дурные слухи, что ходили о нем. Чарльз был среднего роста, крепкого сложения. Элти с раздражением констатировала: раздражали в нем разве что его ускользающий взгляд да болтливая манера разговора. А, в общем-то он был довольно симпатичным со своими белокурыми волосами и здоровыми белыми зубами. Обладая типичной фигурой спортсмена, в двадцать два года он стал олимпийским чемпионом по плаванию. В двадцать пять лет защитил докторскую диссертацию в Гарвардском университете. Брак Чарльза и Клеа стал большим триумфом Элти. Потом внезапно начались эти странные нарушения речи, а с ними и определенной физический упадок.