Слуги предоставили место около гномов — злая ирония. Житель острова Жизни продолжил, словно ничего не случилось.
— Если вы помогаете людям, то и нам должны. Стимы разнесли столицу, отравили воду, чтобы их остановить нужно сражаться без устали день и ночь.
— С вами никаких сделок не заключали. Раз уж представитель людей здесь, давайте у нее спросим.
— Ваша кузина приходится мне мачехой, и слепому очевидно, какие у нас отношения, только вот когда нас атаковали машины смерти вы не удосужились помочь. А как насчет темных эльфов, они тоже союзники, с ними вы не спешите перемирие налаживать. — за эти слова злиться будет больше Азеркина, чем отец.
— На вашем острове живет три народа, мы сражаемся один на один.
— Сами начали войну, теперь не жалуйтесь.
На последующие вопросы Риза не отвечала. Она не хотела доказывать что-то гномам, так как не любила повторять дважды, и про подосланного эльфа решила не говорить — место было не подходящее. Прошло несколько мучительных минут, прежде чем разговор перешел на гномов.
— Вам не стоит переживать об этом, мать готова заключить перемирие и отвести войска, формула стали вернулась в наши кузницы, а воевать с нежитью себе дороже.
Ваниэль побледнел, теперь загнанных в угол тут было двое. Не важно, шпионами ли или какой хитростью подгорный народ вышел из игры.
— И вы тоже, миледи, пришли не по адресу. — заявил вампир. — Пока не наладите отношения с людьми, мои воины ваших к кораблям не пустят, будут они сидеть на границе до конца времен.
— Договоримся. Стимы в своей ярости ужасны, с такими союзниками топор надо держать наготове.
Еще одна неприятная тема — нежить могла отогнать стимов, но за это требовала высокую плату. Сердце света, артефакт целого народа нельзя отдавать ни за какую цену. Воительница обещала подумать над предложением, в надежде поменять товар.
В общем переговоры продлились три часа. Все это время наследница людского рода пыталась молчать. Хельге удалось уговорить некромантов пропустить к верфи раненых, чтобы те отбыли домой, ее дипломатический талант был куда полезнее жалких попыток Ризы не разозлить эльфа. По окончанию гостям отвели три комнаты, так как за окном смеркалось. Скелет отвел принцессу к ее покоям и посоветовал не выходить в коридор, но не успела она прикрыть дверь, как Ваниэль ворвался и прижал провинившуюся к стене.
— Кто тебе позволил сюда соваться? Я сегодня же отправлю письмо твоему отцу, пусть поставит на место, или разведется с моей кузиной.
— И пожалуйста, один раз уже было, только Юриана вы не тронете — он как и я человек, по закону останется с правителем.
Лезвие кинжала просвистело над головой, полоснуло по плечу. Не дожидаясь второго удара девушка ухватила эльфа за ухо и оттолкнула в сторону, тот кажется, задумался о последствиях, спрятал оружие, сделал глубокий вдох.
— Без тебя разберемся, хвала великой Лани, королевой такой негодяйке не стать.
Ушел. С тяжелым вздохом рыцарь закрыла дверь, упала на кровать. Гостевые комнаты выглядели уютнее остального замка, и все же ей казалось, что это место прихлопнет всех живых до рассвета.
— Черти бы побрали к теням забрали все это… — Сказала девушка, закрывая лицо руками. — И дипломатию, и мачеху, обязанности у меня на все нервов не хватит. Как же короли справляются, как будешь ты, братишка, держать репутацию перед всеми? Наш род не благословлен Люксилиной, мы прокляты, прокляты!
Пытаясь успокоиться Риза уставилась в потолок, но бездонная тьма мрамора еще больше напрягала. Слова утихли, превратились в мысли, завертелись в голове. Они подталкивали к краю очень медленно и уверенно в то же время.
Однажды весною маленькая принцесса подбежала к своему отцу — хотела поиграть. Он сидел на троне, рядом стоял флакон капель от головной боли и бокал. Поглядев на нее правитель швырнул кубок в сторону, взял девочку на руки, туман в его глазах отступил… На время.
Теперь намерения были более чем ясны. Георг устал, дочь была отрадой, помогала забыться, а сейчас сводный брат спасал ее из омута бед и несчастий. В этом нет ничего плохого, однако бегать к нему каждый раз, как душа заболит неправильно. Вместо того, чтобы тешиться чужим счастьем, надо держаться за свое, если бы только…
Стук в дверь. Тело стало свинцовым за несколько минут, вставать не хотелось.
— Кто там? — Спросила Риза, в надежде уснуть.
— Миледи, вы хотели поговорить, сейчас у меня есть возможность сделать это неофициально.
Седига. Даже самые глубокие уголки сознания боялись вспомнить это имя, а он сам пришел. Одним рывком девушка вскочила с кровати и открыла дверь, левая рука от таких активных движений заныла противной болью.
— Кто на вас напал?!
— Не ваши воины. — Успокоила наследница империи. — Эльфы, иногда у нас возникают мелкие ссоры.
— Дело ведь не только в этом.
— Нет, причина в недавнем торжестве. Уже слышали, моего брата освятили и причислили к ряду официальных преемников трона. Просто священник сказал, Юриан человеком родился, значит должен был стать под защиту Люксилины, ему не дали выбора и мне никто не давал.
— Да уж, долгой будет беседа. В дверях о таком не говорят.
Он сел на стул около кровати, она — на край. Эта мебель из наичернейшего дуба не вызывала доверия, к тому же держать спину ровно три часа — дело не из приятных. Взгляд Седиги зачаровывал, успокаивал, была бы возможность поглядеть на него немного дольше.
— Последнее время меня терзает чувство неизбежности. Нашей семье от рождения говорят: вы рождены править, это великая честь, сама Люксилина вознесет лучших правителей на небо, где станут они архангелами. Даже у крестьян есть выбор, куда пойти работать и как жить, а мне как приговор. Что если человек просто не рожден для короны, от меня ждут политических союзов, дипломатии, верности ангелам, и ожидания разрывают на части.
— Родители дают детям свой путь, так как для них он наиболее понятен и проверен, приходит время и мы сворачиваем с этой дороги на собственную, нет ничего плохого в поисках своей жизни.
— Если я найду не ту жизнь, подведу отца, мачеха подхватит, сторонники ее — разорвут на части. Каким бы сильным не был человек, против толпы ему не выстоять.
Слезы впервые за долгое время. А всего-то одна мысль о том, что король назовет ее чужой. Единственный в мире родной человек, нет, уже не единственный… Хотя если он отвернется, и брат следом.
— Династия похожа на яблоню. — Вдруг добавляет воительница. — Пока яблоки растут на ней, их оберегает ангел-хранитель, а если хоть одно упадет вниз — там будет орда голодных червей, они годами точат корни, никак не могут уничтожить дерево, а вот павший плод с радостью съедят.
— Этот мир не так жесток, как тебе кажется. — Он сидит рядом, держа ее за руку. Толи вампиры настолько быстрые, толи она очень невнимательна. — Я могу рассказать одну историю со своего опыта.
— Сегодня у нас достаточно времени, можно не спешить.
— Тогда слушай: много лет назад этими землями правил дух, мой учитель. После его уничтожения я стал во главе Вечного союза, ко мне пришел один пророк и сказал, что в день рождения темного мессии придет моя окончательная смерть.
Тот старик умер через полвека — ничтожно мало, по меркам вампиров. Он ушел на покой, а слова надолго засели в голове. Сперва не хотелось думать о конце, потом пришло смирение и разумная мысль. Моя смерть была предрешена, но что насчет ребенка? Погибну ли я один, или заберу с собой чуму Паладии?
И вот настал час, когда тени преклонились пред проклятым дитям. Наша схватка закончилась ранением, ей удалось скрыться, пришло забвение как вдруг в меня вдохнули новую жизнь. Клянусь небесными светилами, предсказатель перевернулся в гробу, увидав такой поворот, и когда я понял, что судьба больше не влияет на мое существование, мне стало интересно что будет дальше.
Каждый день и секунда, решение, даже ошибка — невероятное чувство. Столетия провести в ожидании рока, и наконец-то облегчение. Я знаю, кто подарил мне этот шанс.