— Помниться мне, ты говорила что моя дочь слишком легкомысленна и слаба духом для короны. Так погляди же, как она исполняет свой долг.
Ни говоря ни слова девушка подняла вампиршу за волосы, ее руки были закованы в кандалы, сопротивляться не было возможности. Клинок взметнул в небо, подобно стальной птице, перерезал горло и плавно опустился. Оттолкнув от себя труп принцесса кинула голову к балкону, какой-то юноша подбежал к телу, он проклинал наследницу и хотел было кинуться вдогонку, но Седига остановил паренька.
========== Часть 17 ==========
«Мне нравится твое любопытство, дитя. В «Повести прошлого века» есть все, что тебе хочется знать. Эта книга была написана пять сотен лет назад, она запрещена в империи, мой экземпляр потерялся полвека назад, возможно, в старых библиотеках осталась еще одна.»
Так заканчивалось письмо Седиги. Девушка уже привыкла к своему новому прозвищу, хотя для человека двадцать четыре это довольно-таки много, в сравнении с жизнью вампира она и правда ребенок. Было ли разумно спрашивать об этом сейчас, когда война закончилась и союз с нежитью распался? Наверно нет. Что может быть хуже для долины Ив, чем принцесса, которая интересуется историей раскола ихнего острова?
Азеркина будет злорадствовать, ей только повод нужен, чтобы избавиться от падчерицы. Разаку понравится такой расклад, еще и рассмеется — с каких это пор жалкие людишки заинтересованы в их величественной истории. Ох уж эти враги, надо к ним привыкать смолоду — чем ближе к короне, тем их больше.
«Возможно, этой весною мы встретимся. Уверена, ты помнишь строчки из той книги наизусть, словно в зеркало смотрю.»
Маленький кусочек пергамента (за эти несколько лет она привыкла носить с собой письменные принадлежности, вести всегда приходили неожиданно) отправился на лапку ворона.
— Риза, ты поймала птичку! Дай, дай! — Юриан выбежал на балкон. К счастью, без нянек, ему было почти пять так что нечего всем дворцом за мальчиком бегать.
— Нельзя, это почтовая птица. — Черные крылья встрепенулись, посланник улетел прочь.
— А кому письмо?
— Секрет. Давай ты никому об этом не расскажешь, а я возьму тебя с собой в лес, и никаких стражей.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Они пожали руки. Эльфийская кровь давала о себе знать, хоть он и был человеком. Брат любил природу, красоту цветов и волшебство трав, при этом не переносил компании. Принц хотел сам все узнать — что ядовитое, что нет, каких цветов бывают плоды на деревьях, где можно найти то или иное растение. Отец поощрял такое поведение, и все же давал нескольких стражников в помощь гувернантке, Азеркина созывала чуть ли не всех воинов империи, лишь бы какой демон не поранил ее дитятка.
Одно падчерица могла сказать точно: как бы она не призирала мачеху, сколько бы раз они не ссорились, любовь эльфийки к сыну была достойна уважения. С королем у королевы были чисто деловые отношения, раньше они пытались что-то отыграть на публику, теперь и того не делали. Даже Ваниэль несколько раз ссорился с кузиной (хотя те стычки были далеки от войны), но Юриан — золотой ребенок, на него рука воина феникса не подымится.
В тот миг маленький мальчик выглядел взрослым. Детские обещания самые серьезные, ведь малыши еще верят в такие вещи как совесть, проведение, возмездие. Конечно, они не называют это так — слишком сложные слова. Просто мораль воспринимается детьми как нечто живое, взрослые словом «клянусь» лишь предают серьезный тон словам.
Взрослость брата быстро испарилась, когда их отыскали слуги. К пятилетию сына Георг хотел написать семейный портрет, каждый день к ним во дворец приходил художник и понемногу рисовал картину. Холст был громадным, мастер — неторопливым, все четверо стояли на протяжении часа. На самом деле положение Юриана было не самым трудным. По крайней мере он не стоял перед мачехой, которая со злобой сжимала плече, но для ребенка ничего не деланье было хуже любого наказания.
А портрет-то хотелось. Целый коридор перед тронным залом заполняли картины предков, там было еще много свободного места, каждый день сотни простолюдинов приходили к правителю и видели пустые стены, а могли бы смотреть на него!
Час прошел как три. Принцесса погружалась в свои мысли, заканчивала какие-то духовные дела. «Стоит ли оплатить разбитое окно вместо товарища в таверне?», «попросить приготовить на ужин мясо, или овощи?» — столько мелочей, такие моменты просто созданы, чтобы с ними разобраться.
— На сегодня хватит. — Заявил художник.
Юриан поспешил на кухню, мать следом, Георг придержал дочь за руку, они подождали, пока все разойдутся.
— Ты все еще не нашла себе жениха? — Обычно он спрашивал это в шутку, но сегодня какие-то странные нотки появились в голосе. — В нашем мире много красивых и умных кандидатов. Эльфы, пускай и темные, гномы раз уж тебе нравятся воины, в конце концов рыцари — они тебя уважают.
— Эльфы сотни лет живут, пап, ему та свадьба на два дня, а мне — на всю жизнь. Гномы… Все еще побаиваются, а рыцари мне как братья, чего только с ними не прошли. — Как можно веселее пыталась ответить девушка. Она не хотела рассказывать о том, что заставляло ее сердце биться быстрее.
— Пойми, не только меня волнует твое будущее. Народ беспокоится: королева взойдет на трон, а наследников не останется.
— Пусть брат будет после меня, не зря же он родился в королевской семье.
— Ты неисправима, Риза. Хотя, есть ли у меня право тебя поучать? Сам же выгнал твою мать со дворца,
(на время, скоро увидимся, дорогая)
как только представилась возможность.
— Понимаю. — Это слово далось тяжело. Конечно, нельзя было винить отца в случившемся. Он не знал, кто и какие заговоры плетет за спиной, и ненависти к Галии никогда не испытывал.
— Я хотел подарить тебе кое-что. Идем, думаю сейчас подходящее время.
Давно наследница не бывала в покоях отца. Стены из дубовых панелей, потолок — из березы, красивая люстра, на которой рядом со свечами сидели ангелы и драконы, окна на первый взгляд обычные, на самом деле стекло позолочено, свет в комнате слегка желтоватый, даже зимой как в середине лета.
— Эти ангелы помогали мне уснуть, когда кошмары снились.
Сны всегда приходили разные. Рычащие монстры, бесшумные отравители, тень с мечем, змеи… Девочке сказали «мамы больше нет», никто не объяснял кто и как, вот воображение и дорисовывало детали.
— Ты уже взрослая для кошмаров.
Король достал шкатулку со своего стола. Там лежала печать и сердечные капли — последние два года постоянные спутники. Среди прочего поблескивал необычный камень, не просто драгоценность, а настоящее чудо.
— Когда я был юным рыцарем, ходил в походы. Под этим самым замком наши ребята — ты их видела, графы соседних городов — обнаружили город вампиров. Они были в спячке многие века, но в любой момент могли проснуться. Нам пришлось самим разбудить их и сразиться.
Среди прочих был один полководец, называли его Орион Затмение. Как карающая длань врывался на поле боя, рубил врагов своим мечем. В изголовье оружия был тот самый камень на вид и ощупь как свежая капля крови, наши священники сказали, в нем нет никакой магии, а сам упырь считал, что вся сила в этой драгоценности.
— Почему ты сам его не используешь, зачем хотел передать именно мне?
— Сперва мне хотелось оставить себе, но сила… Для этого камня она в упрямстве и решимости, второго у меня хоть отбавляй, а первого не достает.
Кровавый самоцвет — так сама для себя назвала его Риза, камень уже чувствовался своим. Загадочные переливы, холодное прикосновение, подобное капле воды, мистический блеск… Разак, ты видишь это?! Только попробуй теперь пискнуть, что род людской слаб пред нежитью!
— Благодарю тебя, отец. — Девушка кинулась на шею и обняла так, словно ей было лет десять.
Они простояли так несколько минут. Эти минуты были как раньше, то самое. что казалось таким недосягаемым. В отличном настроении сестра направилась к брату — как и обещала, вывела в лес погулять.