— Тем не менее ты единственная наследница, — новый знакомый наблюдал за тем, как девушка убирает, и сам хихикал от своих слов. — Будешь править после своего отца, ничего с этим не поделать. И стоило записываться в рыцари, уж лучше бы в дипломаты.
— Я не понимаю дипломатии. Собрания проходят всегда, даже во время войн, два противника сидят друг напротив друга и обещают, что не будут убивать тех-то или разрушать того-то, в итоге никто не держит слово. Может в этом и есть какой-то толк, но только не по мне подобные спектакли.
— В любом случае придется, нельзя строить королевство на крови.
Паренек слово в слово повторил слова няни, услышав их впервые будущая королева разозлилась, теперь уже не была так категорично настроена. Толи из-за кучи навоза под боком, толи из-за смешков Сарама ответом на замечание стала легкая улыбка. Рыцари пожали друг другу руки и продолжили отбывать наказание.
Луазира сжалилась над троицей и позволила им перекусить, но не переодеться — так и ходили целый день. После полудня они и еще двое опытных воинов направились в городок Стальгейм. На первый взгляд — лысая долина, никогда не дает богатого урожая, ближайшая река в полудне пути. На самом деле под ней спрятана огромная сеть пещер, где есть и руда, и вода и дорога в земли гномов — один из двух способов добраться в горы.
На жителей обрушилась страшная напасть: неизвестный похищал их по ночам, а на утро выбрасывал обглоданные кости к порогу графского дома. Убийцу назвали «каннибал», никто не знал его расы, пола, внешности, мотивов. Только то, что работает эта тварь по ночам. Старшие уже сделали основную часть работы — отловили подозреваемых, молодым доверили их стеречь.
Первый человек преклонных лет, нелюдимый и чокнутый жил на краю города. Каждого встречного покрывал матом, родных не было, питался в основном грибами с подземелья. Противная личность — ничего не сказать, его бы с радостью повесили, даже если бы мужчина оказался невиновен.
Вторая сестра солдата, что служил здешнему графу. Юнец погиб во время разборок с бандитами, так что у нее был мотив убивать, но чтобы пожирать трупы?
— А почему все уверенны, что он их ест? — Резко спросил полугном. — Может, просто режет ножом и выбрасывает, а то что люди назвали каннибалом, это не факт.
— Говорят, раны такие, словно зубами кто впивался. Старые рыцари умеют подмечать подобные детали, не то что вы, неучи! — Крикнул Альпон.
— А ты не подлизывайся, негодник, лучше бы сам научился, а потом уже говори!
Очередная ссора. Благо в этот раз оружие осталось нетронутым, в ход пошли кулаки. Старик изрядно похохотал над стражами порядка, хватаясь за свой ссохшийся живот, а потом еще добавил, плюнув им под ноги:
— Э, какие идиоты, как вас земля таких носит?
Новобранцы засмущались и разошлись по углам. Они приглядывались к двум другим подозреваемым, и каждый пытался вычислить преступника.
Третий пьяница случайно подвернулся под руку. Скорее всего, его поймали чтобы проспался и народ не тревожил, вскоре должны были отпустить.
Четвертый являлся чудищем. И по сей день лесные эльфы использовали тотемных животных для своей магии, только вот современные жители Острова Жизни никогда не убивали их, собирая шерсть, рога или зубы. Старое поколение имело обычай снять шкуру, раздобыть череп, и все это нацепить на себя, пройдя при этом кучу ритуалов. Эти заклинания стали причиной слияния с животными, породив нечто неизвестное Паладии, названное «чудовище» или «чудище», так же сами остроухие прозвали тварей «чудовеями». Полагали, будто вместо духа животного на помощь таким магам приходили тени, от чего представители этой расы были ужасно уродливы и не особо умны. К слову, никто с ними особо не общался, чтобы узнать, правда ли это.
Сей представитель вида напоминал что-то среднее между тигром и козой. Рога у него были обломаны до основания, зубы острые, одежда рваная, из десяти шкур сшитая. Только вот ходить нормально подозреваемый не мог, и все время опирался на палку.
— Погляди, ну как такой может быть маньяком? Он жалкая хромая тварь! — размышлял сын графа.
— Согласна, его посадили только потому, что родился чудищем, давай отпустим. — В кое-то веки принцесса сошлась во мнении со своим недругом.
— Да вы что, с ума сошли? Нам же строго-настрого запретили…
— Говорить с виновниками, а он и не виноват ни в чем.
— Умные вещи, королевская байстрючка, отпустим-ка мы его, а деда укокошим, гляди, как руки потирает — сожрать нас хочет.
— Насчет убийства я не согласна.
В общем, решили схитрить. Капитан просила выпустить пьяницу, вот чудище переодели, а на гуляку накинули одежду из шкур. Сказали, найти своих и бежать — второй раз поймают, точно голову отсекут, сдали вахту и как ни в чем не бывало пошли в лагерь ужинать и спать.
Риза спала с другими девушками в общем шатре. Она поудобнее легла в своей постели, раскрыла книжку на закладке и принялась читать. Том был необычным — от безумного поэта, одержимого страхом перед тенями.
Говорю вам, глупцы, что наступит тот год,
Когда к вашим дверям дитя Тьмы придет,
Будет смертным рожден, но от тени зачат,
Солнца свет победит, мир развеет он в прах.
Ты молись, как монах, и гляди, не греши,
Чтобы душу свою в Судный День спасти.
Книга закрылась с громким хлопком. Сердце застучало как бешеное. Ах, ведь его считали автором ужасов, мастером пуганий, просто развлечением… Но что Риза видела в тот день? Сущности кланялись, тьма укрывала беглянку, а был ли у нее младенец в руках? Этого свидетельница уже не помнила.
— Тише, не стоит переживать. Вампир пытался ее остановить, он не помер, а значит и ту барышню остановит, это его проблемы… — Успокаивала себя девушка, уснуть получилось с большим трудом.
А очнулась она от лязга ножей. Руки и ноги были привязаны к доске, шатер исчез вместо него сырое подземелье, над головой висят куски мяса, кровь капает на лицо. Отвратительный медный привкус растекается во рту, вместо крика к горлу подкатывает тошнота. Веревки крепкие, даже повернуться невозможно. Дочь короля молит Люксилину, чтобы та дала ей возможность закричать, снять напряжение, но вместо этого кричит кто-то другой, парень.
— Твое мясо слишком сладкое, какая досада!
Фигура в накидке из шкур подходит ко второй жертве. Это были животные, люди, или эльфы? В полумраке невозможно различить, лишь свет кристаллов хоть как-то сопротивляется темноте.
— Еще одна добрая душа пришла в себя. А ты какая будешь на вкус?
Это лицо того самого чудища, что обреченно смотрело в окно. Он все еще опирается на палку, при этом сжимая в другой окровавленный нож. С губ стекает пена, глаза пронзают тело, измеряют его, ищут подходящее место. В один миг страх отступает — бояться стоит лишь тогда, когда избежать смерти возможно.
— Ну попробуй, тебе никогда ничего кроме гнилых трупов жрать не доведется! — Наконец-то получается закричать. Какое облегчение! — Пусть ангелы простят меня за милосердие, я отрежу твою голову без сожалений!
В этот же миг в затылок чудища прилетает камень. Тот оборачивается и видит незваного гостя, обнажает клыки и на удивление быстро бросается вдогонку. Палка служит вместо третьей ноги, куда пропали те скованность и немощность? Где-то там, в лабиринте темных коридоров, раздаются крики, вопли, после чего полугном выбегает обратно и развязывает пленницу.
— Говорил же, нельзя этому уроду доверять. Он вас выкрал из лагеря и хотел сожрать!
— Не сейчас, скорее, освободим Альпона.
Каким бы гадом он не был, бросать рыцаря в подобной передряге не хотелось. Они были товарищами и поклялись в бою становиться ближе братьев с сестрами. Каннибал отрезал от его руки кусок плоти, освободившись от пут сын графа ухватился за больное место и расплакался.
— Я истекаю кровью, о, ангелы небесные, умираю!
— Замолчи, не сдох же еще!
Вспомнив наставления придворного лекаря девушка попросила друга отвлечь внимание, а сама крепко-накрепко перевязала рану. Беготня в пещере продолжалась, тем временем вторая повязка была наложена на плече, чтобы прижать раненую руку к груди.