— Не дождалась меня, за другого выскочила! А всего-то несколько лет не подождала, несколько, и мы были бы вместе! Думаешь, этот темный лучше меня? Да у него, таких как ты полно было!
Весь зал ахнул, и замер в предвкушении того, что будет дальше. Он продолжил свой путь, постепенно опустошая бокал и в конце концов допив содержимое кинул его в стену, разбив. Осколки разлетелись по полу, но он продолжил идти, оскорбляя Таля:
— Я ведь прав, а темненький?
Таль рыкнул, но чувствам злости и гнева не поддавался, брошенный жених же все шел, но дальнейшую дорогу к невесте преградил Таль, спрятав Сальфирию за спину, на пару с братом, на что он рассмеялся и развернувшись к гостям заявил:
— Охранники темные, увели, совратили. За их спинами прячешься, а у самой духу не хватает мне сказать, что другого любишь?
Я посмотрела на друга, тот был спокоен, но глаза выдавали в нем беспокойство, он переживал за жену и за ее самочувствие, поэтому я решила попытаться ее увести отсюда. Уже подходя к ней, меня остановил арв, взяв под локоток, он увел меня в сторонку и попросил не вмешиваться, мол, сами разберутся, и что мне лучше не светиться. Я согласилась, на что он сам приобнял эльфийку за плечи и вывел ее на балкон, дабы больше не беспокоить, а меня попросил присоединиться к ней и за ней присмотреть:
— Сашель, могу я вас попросить побыть некоторое время с Сальфирией, ей сейчас не легко, — я лишь кивнула и вышла на балкон. Эльфийка была расстроена и вся в слезах. Подойдя к ней, я положила ладони ей на плечи, она же повернувшись ко мне лицом, по которому текли слезы, уткнулась в плечо и расплакалась. Когда же немного успокоилась, спросила:
— Вы ведь подруга Нира по академии? — Я подтвердила, на что он сказала: — Он мне о вас рассказывал, сказал, что вы сильф, но с темным даром, — но немного погодя добавила, — это редкость, но бывает, — я улыбнулась и ответила:
— Бывает, если в предках у тебя сильный и могущественный клан некромантов. Сильф я лишь на половину, так считается, но от мамы мне достался лишь темный дар, так что я настоящий и полноценный сильф, но с темным даром некроманта, редко, как говориться, но метко.
— Метко, — и слегка улыбнулась, спросив: — Нир сказал, что вы еще очень хорошо пели в академии для друзей и согласились выступить на нашей с ним свадьбе, выступите? — с надеждой спрашивала эльфийка, на что я ответила:
— Разве я могу отказать другу, который мне голову оторвет, если я не исполню обещание. Кроме того, я обязана поднять настроение вам, дабы стереть слезы с лица той, кто дорог моему другу, — она улыбнулась и вдалась в воспоминания, пытаясь объяснить, из-за чего все это произошло:
— Мы с Лилиэлем любили друг друга, но это было давно. Мы были подростками и не видели дальнейшего будущего. Мы выросли вместе, он мне был как брат, но чувств кроме братских я к нему не испытывала, а детская любовь оказалась лишь влюбленностью и наивностью. Он этого не понимал и считал что те чувства, которые связывали нас в детстве и юношестве продляться до конца дней наших. Но потом он уехал учиться в военную академию для эльфов, я осталась с матерью и отцом, дабы самой так же учиться политическому делу, принимая наследство.
Прошло много лет, я о нем не забывала, но видела его в мыслях как друга, старого друга с которым выросла и с которым я могу обсудить все что захочу, не стесняясь и ничего от него не скрывая. Потом, на одном из официальных собраний я встретила Нира, он мне тут же понравился. Этот темный эльф заметно отличался от остальных лучистыми глазами и доброй улыбкой, мне было в его компании легко, не было той скованности и зажатости.
С ним можно было поговорить на любую тему, он слушал и соглашался. И видел он во мне не предмет постельных развлечений, а равную. Это мне в нем и понравилось, — я поглаживала ее по спине, она периодически то всхлипывала, то снова успокаивалась.
— Мы с ним тоже практически на равных, многие удивлялись, почему он общается с полукровкой вроде меня, он же посылал всех лесом и уходил, а иногда и нос разбивал, говоря, что в следующий раз сломает что-то важное, нежели нос. Многие от него отставали после слов с угрозами, а некоторые понимали только силу, чаще магическую, приходилось использовать методы иного характера.
— Он может, — и рассмеялась.
— Аши, — входя на балкон, позвал друг. Выглядел он не лучшим образом для жениха и уже мужа светлой эльфийки. Похож был на того, кто всю неделю служил грушей для битья в тренировочном зале. Разорванная одежда, растрепанные волосы, раскрашенное синяками лицо, кровоподтеки на губе и сбитые костяшки на руках, было понятно, что он кого-то бил и это не удивительно.