Она не привыкла так говорить — её голос звучал выше и мягче.
— Простите. Что-то меня напугало, вот и всё.
Ну, хотя бы, язык знал, как лгать лучше, чем она умела. Она могла поработать с этим.
Тенебре обещал, что это временно. Оставалось сделать всего несколько вещей, предпринять ещё несколько шагов, прежде чем Джерихо придёт в такое отчаяние, что согласится на их условия.
Она ещё раз сжала и разжала пальцы — просто для верности. Они повиновались ей.
Немного напряжения спало с её плеч. Так-то лучше.
Раскрыв ладонь, она мягко подула на свою кожу. Зелёная пыльца замерцала в её дыхании, более мягкая форма её магии, которая набирала вес и форму, создавая ярко-розовый цветок гибискуса. Она ненадолго отложила его, запустив пальцы в волосы, пробуя их на вес и густоту. Этим утром она смыла с него грязь, пот и масло, сняв старый грязный кусок ткани, который был вплетен в него — вероятно, на память о прежнем владельце, но её это не касалось. Она использовала свою магию, чтобы отрастить их длиннее, почти до талии, как ей нравилось. Надеюсь, никто не обратит на это излишнее внимание.
Пряди были подобны шёлку на фоне шероховатости её кожи, отражая свет таким образом, что это приводило её в восторг, огненные отблески блуждали вниз от её головы до талии. Рыжие волосы были чем-то новым — ни одно из её других тел не было рыжеволосым.
— Мои, — пробормотала она, осторожно заплетая волосы в толстую косу и заправляя цветок за ухо.
— Мои, — повторила она, надевая зелёное платье в тон своим глазам, платье, подчеркивающее мускулы её рук и изгибы тела.
— Мои, мои, мои.
Она повторяла это заклинание с каждым шагом, с каждым изменением, пока человек, которого она видела в разбитом зеркале, больше не был Сорен — или Солейл, или умницей, или как ей нравилось, чтобы её называли.
Да, у неё всё ещё были глаза Сорена, её волосы, её нос, её подбородок. Её тело и её шрамы. Но улыбка, которую она подарила себе, была полностью её собственной: широкая, ослепительная улыбка, которая сияла всем теплом и огнём солнца. Самообладание, с которым она держалась, золото, обрамлявшее её радужки, цветок в волосах и идеальное платье — все это было от Анимы.
И так будет всегда.
Она отказывалась думать о темноте. Отказывалась прислушиваться к ней, когда надевала сандалии и выходила из комнаты, отказывалась беспокоиться об этом, когда застенчиво улыбалась охранникам и ловко лгала о состоянии своего зеркала. К счастью, порез уже зажил — её магия начинала действовать.
Теперь это было её тело. Ничто и никто не мог отнять его у неё. Она была Богиней. Она была Божественна.
Но она держала пальцы крепко сжатыми в кулаки по бокам, просто на всякий случай.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations
Заметки
[
←1
]
Биомантика (греч.) — гадание относительно продолжительности жизни
[
←2
]
Джиллс (Gills) — жабры