Алекс и Джил вышли из машины и направились к старой каменной церкви. Она стояла близко от дороги, за каменной стеной, в окружении красивого зеленого газона, живой изгороди из розовых кустов и старых дубов. Чуть подальше располагался каменный коттедж викария, отделенный от церкви вымощенной камнем дорожкой и еще более густой живой изгородью.
Войдя внутрь, Джил живо представила себе, как сюда приходила Кейт — молиться и надеяться.
— Чем могу служить? — К ним шел викарий в темном костюме с белым пасторским воротником.
— Викарий Хьюит? — спросил Алекс, выступая вперед и протягивая руку. — Я — Алекс Престон, племянник лорда Коллиизуорта. Я звонил несколько минут назад.
Мужчины поздоровались, Алекс представил Джил, объяснил, что привело их в часовню, и Хьюит отвел их в маленькую комнату в задней части церкви, где хранились все церковные записи. Там он нашел требуемый том и положил его на старый поцарапанный стол в центре комнаты.
— Все, кто умер в 1909 году и был похоронен на этом кладбище, зарегистрированы здесь. Разумеется, в хронологическом порядке, — добавил он.
Алекс поблагодарил викария, и они с Джил склонились над пожелтевшими страницами. 17 мая 1908 года умер и в тот же день был похоронен мужчина по имени Джордж Томпсон. Затем шла дата 30 сентября 1908 года. Потом 3 декабря того же года. После этого пошел 1909 год.
У Джил сильнее забилось сердце. Ведя пальцем, она уткнулась в первую дату этого года — 21 мая. 12 января 1909 года отмечено не было. Кэтрин Аделайн Галлахер не значилась в этой книге.
— Должно быть, это ошибка, — сказал Джил. — Давай вернемся назад.
Они перелистнули несколько страниц и наткнулись па 1907 год. Внимательно просмотрели все записи до 1909 года. Кэтрин Аделайн Галлахер нигде не была отмечена; совершенно ясно, что на кладбище церкви Хинтон-Вэйл не было погребения женщины с таким именем.
Джил и Алекс обменялись взглядами.
— Странно, — сказала она.
Он не ответил.
— Кто-то похоронил ее, но в большой тайне.
— Похоже, в этом все дело. Полиция ничего не смогла найти. Кейт, конечно же, похоронили тайно. Вопрос — почему? Кто-то пошел на большой риск, похоронив ее здесь.
— Да. — Джил сжала кулаки. — Без сомнения, Кейт похоронил ее же убийца, что говорит о теплых чувствах к ней с его стороны.
— Кого ты обвиняешь?
— Смотри сам: Эдвард обманул Кейт и женился на Энн. Думаю, что Кейт причиняла ему беспокойство, вряд ли она была готова спокойно уйти в тень и позволить ему жениться на ее лучшей подруге.
— Джил, притормози. Может, она умерла при родах. Может, она снова забеременела. Такого рода скандалы тоже скрывали. Ты все подгоняешь под свою версию. Ну что ты надеешься найти? Кейт умерла девяносто лет назад. Ты уже не можешь изменить то, что с ней случилось.
— Мне кажется, твоя семья знает об этом гораздо больше, чем говорит.
— В самом деле?
Джил внимательно посмотрела на Алекса. Теперь она уже не видела в нем мужчину, в объятиях которого лежала прошлой ночью. Теперь они словно стояли по разные стороны баррикад.
— Давай вернемся в дом, — сказала наконец Джил. — В старых поместьях, как это, должны храниться бухгалтерские книги. Найдем подпись Эдварда, и первым делом в понедельник я сравню ее с подписью Барклая. И если они окажутся одинаковыми, Алекс, тогда у меня будет доказательство, что Эдвард был любовником Кейт и у них был сын.
— Хорошо, — согласился Алекс.
— Умеешь же ты испортить настроение.
Он улыбнулся.
— Кто-то же должен держать тебя в узде, малыш, иначе одному Богу известно, что ты натворишь. — Алекс сказал это почти с обожанием.
Алекс аккуратно вырвал из огромного гроссбуха страницу. Сложил и передал Джил.
— Надеюсь, никто этого не заметит. — Джил оглянулась через плечо на открытую дверь кабинета, куда по возвращении из церкви ее привел Алекс.
— Сомневаюсь, что сюда заходит кто-нибудь, кроме служанки, которая здесь прибирает. — Алекс вернул том на полку, где стоял с десяток других таких же томов. Записи поместья восходили к 1495 году, и на Джил это произвело впечатление.
— Ну что, готов к походу на чердак? — бодро поинтересовалась она.
— Хочешь подняться на чердак? Сегодня? — Солнце сияло так ярко, что казалось, они находились во Флориде. — Ты еще не видела Робин-Гуд-Бэй. А пообедать мы могли бы в пабе.
— Поедим позже. — Джил улыбнулась. — Алекс, все отправляют старый хлам на чердаки. У меня даже не хватает воображения представить, что можно найти у вас на чердаке. Мы не можем уехать, не исследовав его.
— Иди за мной, — вздохнул Алекс. По дороге на самый верх он рассказал, что детьми они часто забирались в Стэнс-море на чердак. — И когда нас там заставали, то всегда ругали.
Когда они наконец оказались на чердаке, Джил подумала: и месяца не хватит, чтобы осмотреть все хранившиеся здесь сундуки, ящики и коробки, но, вздохнув, направилась к дорожным сундукам, окованным латунью и поставленным один на другой.
Алекс помог стащить самый верхний, затем следующий; порывшись в них и не найдя ничего, кроме старой женской одежды годов сороковых или пятидесятых, они перешли к стоявшим дальше коробкам. За этими коробками, завернутый в полотно и прислоненный к стене, стоял какой-то большой плоский предмет. Заинтересовавшись, Джил вытащила его и сняла ткань. И по спине у нее пробежал холодок.
Перед ней была картина — портрет в натуральную величину. Невозможно было ошибиться в том, кто был изображен на этой картине. Солнечным днем в саду среди тюльпанов сидела Кейт. Она была потрясающе красива.
— Алекс! Посмотри, что я нашла!
— Вижу, — только и сказал он, подойдя сзади.
Глядя на Кейт, Джил внезапно поняла, какое чувственное у нее лицо. Глаза потемнели, манят к себе, рот приоткрыт, словно она только что сделала вдох или вот-вот заговорит. Кейт была полностью одета, но впечатление картина производила далеко не невинное.
И Джил вдруг вспомнила себя на фотографии, сделанной Хэлом. На том снимке у нее было точно такое же выражение лица.