Сирина нервно улыбнулась и мысленно спросила себя, а не далеко ли она зашла и не стоит ли остановиться? Однако отступать от задуманного было не в привычках герцогини.
На прощанье она протянула магу руку и, дождавшись, когда тот коснется губами ее надушенной перчатки, произнесла:
— Буду ждать от тебя вестей. Да пребудет с тобой Пресветлая Диара!
— В этом деле я бы предпочел положиться на дарха, — усмехнулся маг, но герцогиня уже вышла из комнаты и не слышала его слов.
ГЛАВА 3
Севастьяна
Когда двери ректорского кабинета захлопнулись за моей спиной, меня стал мучить извечный вопрос: быть или не быть? Рискнуть и остаться в академии? Или все-таки попробовать сбежать?
В обоих случаях имелись свои плюсы и минусы. Точнее, пока я находила только минусы.
Допустим, прикинусь несносным двойником. Но рано или поздно меня разоблачат, и тогда не видать мне лицензии как своих ушей.
Наплевать на заклинание и драпать отсюда? Но, если честно, испытывать на прочность терпение ректора и его силу на себе я не решалась. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — своими силенками разбить заклинание эла Барольда мне не удастся.
Короче, куда ни посмотри, везде облом.
Но так или иначе, а предупредить Лелию я была обязана. Сестра места себе не находит, пока я тут играю в благородную эли.
Только как ей все рассказать? Написать записку и отправить с гарпией? Наверняка в академии пара-тройка таких почтальонов имеется. Вот только больше чем уверена: в этом концлагере ни одна писулька не минует цензора.
Опоить какого-нибудь ученика и послать письмоносцем? Но надо будет варить зелье, лезть в лабораторию местного травника, красть ингредиенты. Как все сложно…
— Эли Долэри, что вы делаете в мужском крыле? — прозвучал над ухом требовательный фальцет. — Девушкам запрещено здесь находиться, — чопорно сообщила мне молодая учительница.
«А сама тогда что здесь потеряла?» — чуть не брякнула я. Хорошо хоть вовремя спохватилась.
Вместо этого вслух произнесла:
— Заблудилась. Шла, шла и не туда зашла.
— В прошлом году, несмотря на все запреты, вы блуждали здесь постоянно, — не преминула напомнить мне о «моем» бурном прошлом вейла. — И никогда не терялись.
Стерва.
Ссориться с магичкой мне было не с руки. Пусть лучше поможет найти место, где бы я могла перевести дух и спокойно все обмозговать. Поэтому, расплывшись в подобострастной улыбке, изобразила короткий реверанс.
— Не соблаговолит ли глубокоуважаемая учительница проводить меня в мою комнату? А то, боюсь, я опять могу заблудиться.
— Для вас, эли, я — мэтресса![7] — возмутилась вейла.
Мэтресса так мэтресса. Мне в принципе до лампочки, как тебя величать.
Смиренно повторила просьбу, прибавив к ней вежливое обращение, которое так жаждали от меня услышать. Колдунья смягчилась и, велев следовать за ней, быстро засеменила по коридору. Я покорно плелась следом, стараясь запомнить дорогу, но после десятого по счету поворота забила на эту замечательную во всех отношениях идею. Наверное, я подцепила здесь топографический кретинизм. Еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной и жалкой. Плюс психоделические картины продолжали давить на мозги, а от бесконечных подъемов и спусков по крученым лестницам у меня разыгралась настоящая морская болезнь.
Одним словом, в комнату я вползала жутко уставшая, голодная и злая.
— Не забудьте привести себя в порядок перед праздничным ужином, эли! — дала последние наставления мэтресса, кинув брезгливый взгляд на мои волосы. И эта туда же!
— А как же обед? — простонала я, глянув на круглые часы, мерно тикающие на каминной полке. Полдень. Желудок жалобно заскулил, давая понять, что до ужина не дотянет.
То ли вейла не услышала мой вопрос, то ли просто решила его проигнорировать, но ответом мне был громкий хлопок дверью.
Без сил плюхнулась на кровать. Заложив руки за голову, уставилась в лепной потолок, отмечая на гроздьях хрустальной люстры ажурные паутинки. Уборщики здесь явно халтурят.
Следовало включить мозги и думать, как связаться с Лелией, но мягкая кровать и монотонный шелест деревьев за окном убаюкивали. И даже слепящее солнце, проникавшее через распахнутые стеклянные двери балкона и заливавшее всю комнату ярким светом, не могло прогнать сонливость.
Я смежила веки и не заметила, как уснула.