- Ты издеваешься? Мы с ним терпеть друг друга не можем с тех пор, как он к тебе лезть начал. Защищать должен, а не совращать, маг недоделанный.
- Вот об этом поподробнее, – я не понимала, как противодействуют понятия защищать и личные симпатии.
Отвечать снова взялась Эля.
- Ну, когда вы на лето уехали, все вроде хорошо было. А потом ты заболела. И все из-за него, – гневный взгляд на Юру. – Он на тебя медальон нацепил, который людям без инициированного дара даже трогать нельзя. Я вот до сих пор не могу понять, чем он думал – головой или каким-то другим местом, – подруга тяжело вздохнула. - Ты тогда еле выкарабкалась, а Юре и мне запретили к тебе приближаться. Так как слаба была, а мы, как магически нестабильные, могли спровоцировать ген ловца. Я вот лично при тебе всего один раз сорвалась. А этот…уже вообще себя сдерживать не может.
- Эля, давайте уже закончим рассказ. У меня голова раскалывается от избытка информации, сердце разрывается от тревоги за отца. А я мечусь между дорогими и любимыми друзьями, которые пытаются утопить друг друга в моих глазах, – я пыталась воззвать к их совести.
- Хорошо, так вот. Нам запретили приближаться, пока не восстановишься. Что-то там Серафима подшаманила, и ты подзабыла нас. Ну я со стороны наблюдала, что вы с Олегом встречаться начали и немного успокоилась, приглядеть значит за тобой было кому. Но когда в больнице встретились, поняла, что многоуважаемый Юрий опять вызывает твое нестабильное эмоциональное состояние, – Эля очень старалась говорить корректно, чем вызвала мою благодарную улыбку. – Ну я поехала к Серафиме (отца твоего не было как раз), и она разрешила вмешаться если вдруг что. И я искренне просто держалась рядом, пока многоуважаемый Юрий не начал переходить границы приличий. Вот тогда, ради твоего спокойствия и начала высказывать все, что о нем думаю. А вообще, вам вместе быть нельзя. Он - темный, на него все ловцы реагируют очень остро. Представляешь, что с этим твоим геном делается, когда Юра рядом?
Да-а-а, дела. Не зря значит Юра говорил, что мне рядом с ним плохо. И очень хотелось послушать про ключ из его уст, так как Эля всю ситуацию видимо не знает. Но на сегодня было достаточно. Ну, почти…
- Юра, а память мне ты стирал? - интересно очень, это редкий дар или почти у каждого встречается.
- Да. Кого-то ещё в твою тайну посвящать чревато, а из близкого окружения только я такой техникой владею и Николас.
- Мммм, ну тогда, господа рассказчики и менталисты, поведайте мне о четвертой осечке, - какими глазами на меня смотрели, не передать.
- Откуда? ...- Юра, казалось, был в шоке.
- В лесу перед тем, как встретить Влада, вспомнила 4 интересных события. Без подробностей, просто образы.
- Лер, это странно. И означает, что либо на тебя в лесу воздействовали, стараясь снять блоки (а значит знают кого прячет Николас), либо это твои какие-то особенности. Второе, конечно предпочтительней. Надо провести эксперимент.
- Ты мне зубы не заговаривай. Что там за похищение? - докопаться до правды надо.
- Подруга, помнишь мы с тобой убийцу ловили? - дождавшись моего кивка, Эля продолжила. - Ну вот окончание истории тебе подкорректировали. Да, там был реальный уголовник, при чем серийный. И мы его поймали! Точнее, сначала он нас, а потом Николас его.
Элька в своем репертуаре. Недаром значит мама так напряглась при упоминании о маньяке. Хорошо, что я всего этого не помню. И надеюсь воспоминания не вернутся. Наверняка же страшно было до чёртиков.
- Так, все, спать! Завтра в школу некоторым, - Юра собирался уходить, но я его перехватила. Обняла крепко и намертво. Но он разжать руки даже не пытался. Было в этой его покорности что-то странное, будто он тоже со мной надолго прощается.
Навалилось разом все это черное, неприятное. Которое толкало куда-то. Только что там в конце - пропасть или решение проблем? Мне хотелось многое сказать Юре. Чтобы был осторожнее, не подставлялся зря и точно вернулся. Но слова застревали в горле, скапливаясь комом.
Поэтому я осмелела. Отбросив свойственное мне стеснение и неловкость, потянулсь вверх, прижимаясь к сомкнутым теплым губам. Переместила руки на шею, притягивая ближе, перебирая пальцами жеские волосы на затылке. Я постаралась вложить в одно прикосновение все, что испытывала - тревогу, страх и отчаянную нужду в нем.