Андульвар с серьезным видом кивнул:
– Большое спасибо.
Джанелль застенчиво улыбнулась и вышла из комнаты.
Сэйтан подождал немного, чтобы удостовериться, что девушка ничего не услышит, а потом повернулся к Андульвару.
– Ах ты, бессовестный мерзавец! – рявкнул он.
– Я бы сказал, это весьма сдержанный комментарий со стороны человека, которому теперь придется пить по два стакана этой гадости в день, – самодовольно сообщил Андульвар.
– Можно было бы выливать его в горшки, заодно и цветы подкормим… – предположил Протвар, оглядываясь в поисках какой-нибудь растительности.
– Это я уже пробовал, – прорычал Сэйтан. – Дрейка прокомментировала это следующим образом. Если еще хоть один цветок неожиданно погибнет в страшных муках, она попросит Джанелль разобраться, в чем дело.
Андульвар рассмеялся, и четверо мужчин гневно зарычали на него.
– Все полагают, что хейллианцы славятся своей изворотливостью. Зато эйрианцы сыскали славу прямых и честных людей. Поэтому если один из нас начинает изворачиваться…
– Ты сделал это только для того, чтобы у Джанелль появилась причина заглядывать к нам иногда, – догадался Мефис, рассматривая содержимое своего бокала. – Я безмерно тебе благодарен за это, Андульвар, но неужели нельзя было…
Сэйтан вскочил с кресла:
– Тоник же теряет свойства через час после изготовления!
Андульвар поднял бокал над головой.
– Именно.
Повелитель Ада улыбнулся:
– Если мы будем оставлять половину каждой порции на потом, ожидая, когда большая часть целебных свойств успеет исчезнуть, а потом смешаем его со свежей порцией…
– То получим неплохой тоник, который вполне можно пить, – закончил Джеффри, явно довольный таким поворотом событий.
– Если она узнает об этом, то убьет нас всех на месте, – проворчал Протвар.
Сэйтан иронично поднял бровь:
– Учитывая все обстоятельства, мой дорогой демон, боюсь, сейчас слишком поздно беспокоиться об этом. Ты так не считаешь?
На лице Протвара появился легкий румянец.
Сэйтан взглянул на Андульвара, сузив золотистые глаза:
– Но мы же узнали о том, что он теряет свойства через час, только после того, как ты попросил добавки.
Эйрианец пожал плечами:
– Большую часть лекарственных отваров необходимо принимать непосредственно после изготовления. Стоило рискнуть. – Он улыбнулся Сэйтану с надменностью, на которую были способны только эйрианские мужчины. – Как бы то ни было, если ты собираешься признать, что боишься за сохранность своих яиц…
Ответ был колким, лаконичным и весьма непристойным.
– Значит, никаких проблем, верно? – отозвался Андульвар.
Они взглянули друг на друга. В двух парах золотистых глаз отразилась память о долгих веках дружбы и соперничества – и понимание. Они подняли бокалы, ожидая, когда остальные присоединятся к тосту.
– За Джанелль, – произнес Сэйтан.
– За Джанелль, – хором отозвались остальные.
Они одновременно вздохнули и наполовину осушили бокалы.
7. Кэйлеер
Сэйтан с легким беспокойством смотрел на огни Риады – самого большого поселения Крови в Эбеновом Рихе и ближайшего к Цитадели, – мерцающие в окутанной тьмой долине, словно пойманные звездные лучи.
Он сегодня наблюдал за рассветом. Нет, более того. Сэйтан стоял в одном из маленьких садиков и чувствовал солнечное тепло на своем лице. Впервые за очень много веков, которым Повелитель давным-давно утратил счет, он не ощутил резкой, пронзительной боли в висках, от которой желудок словно завязывался в узел. Эта мигрень была напоминанием о том, как далеко он ушел от живых. Но сила его не ослабла ни на йоту.
Он был так же силен сейчас, как в те годы, когда только стал Хранителем, едва начав ходить по тонкой грани, отделяющей мертвых от живых.
Это сделала Джанелль – и ее тоник. Но причина была не только в этом.
Сэйтан успел забыть, какое удовольствие может приносить еда, и в последние несколько дней искренне наслаждался несколькими кусочками говядины и молодой картошки или жареной курицы и свежих овощей. Он забыл, как целителен сон, не похожий на полубодрствование, которым приходилось довольствоваться Хранителям на протяжении дня.
Забыл он и о том, как гложет голод или какой беспорядок царит в голове человека, достигшего крайней усталости.
За все нужно платить.
Он осторожно улыбнулся Кассандре, которая тоже подошла к окну.
– Ты сегодня великолепно выглядишь, – произнес Сэйтан, обводя взглядом длинное черное платье, кружевную изумрудную шаль и рыжие, словно припорошенные пылью волосы, собранные в высокую прическу.