– Садись, – велела женщина, – ещё не всё.
Адарлина послушно села. Ткань приятно холодила разгорячённую кожу, но лишний раз напоминала, что прилегает к обнаженному телу.
Женщина ещё раз расчесала волосы, но, к удивлению Адарлины, не стала больше ничего с ними делать, оставив спадать на спину густыми блестящими волнами. Наверное, сквозь тонкую ткань сзади всё же просматривались бугристые шрамы. Женщина не стала наносить на лицо Адарлины никаких снадобий красоты, её ресницы и так были черны и густы, так же, как и волосы, а губы достаточно чувственные, нежного розового цвета.
– Так, теперь повернись–ка, – велела женщина.
Адарлина повиновалась.
– Голову закинь.
Она исполнила и этот приказ, и тут ей в глаза упало по солоноватой капельке. Глаза стало нестерпимо жечь.
– Ох, мне больно, – Адарлина попыталась отереть глаза, но женщина шлепнула её по запястью.
– Не тронь! Так твои чудаковатые индиговые глазки хоть немного заблестят. Они – твое единственное спасение, ведь большая часть лица будет скрыта полумаской.
С этими словами она приложила вещицу к лицу Адарлины, аккуратно надев на ухо и подвязав ленты под волосы так, чтобы они были незаметны. Полумаска была сделана из плотного прохладного материала и была довольно тяжелой. Она полностью скрывала лоб, спускалась по левому глазу, как раз по линии шрама, и заканчивалась на середине щеки. Белая роспись на черной поверхности, украшенная сверкающими камушками, идеально сочетались с тёмно–синим нарядом Адарлины. Служанка действительно постаралась.
– Очень неплохо, – сказала она.
Потом как–то задумчиво посмотрела на Адарлину, и её глаза неожиданно смягчились. Она протянула руку, и Адарлина вложила в неё свою ладонь, испытав неожиданный прилив благодарности.
Женщина помогла ей подняться, затем расправила невесомую ткань и наклонилась, чтобы одеть на ноги Адарлины по паре тонких серебристых браслетов.
– Вот. Теперь может чего и выйдет.
Она повернула Адарлину к зеркалу, и они вместе заглянули в отражение. Синие глаза девушки сверкали даже ярче драгоценных камней, украшающих её наряд. Адарлина была прекрасна. Настолько чувственна, таинственна и соблазнительна, что у неё самой перехватило дыхание. Но не от восхищения, а от страха.
Женщина провела руками по её обнаженным плечам.
– Ты найдешь благородного господина с тонким вкусом, – предрекла она, а потом неожиданно стала напутствовать дрожащую девушку. – Дальше всё зависит только от тебя. Когда окажешься в зале не поддавайся панике, скрывай свои эмоции, и не показывай страх. Здесь – маска твой помощник. Будешь нервничать, плакать и дрожать, какому–нибудь фэйскому ублюдку понравятся твои стенания, и он утащит тебя в своё поместье, где будет пытать и насиловать пока ты не издохнешь.
Адарлина задохнулась от этих слов, уж слишком ясно она представляла себе именно такой конец.
– Не бойся, – мозолистые руки женщины крепче сжали худые плечи Адарлины, – наблюдай за гостями, осторожно ищи по глазам доброго господина, а когда найдешь, постарайся привлечь его внимание.
Адарлина смотрела на своё отражение не в силах унять дрожь, глаза женщины смотрели сурово, но с пониманием.
– Если тебе повезет и тебя купят в господский дом, не проявляй своего страха и там. Тебя обязательно изнасилуют, смирись с этим и не бойся. Раз ты пережила это, – её взгляд тяжело прошелся по лицу Адарлины, словно она и через маску видела шрам, – то выдержишь и всё остальное.
– Спасибо, – неожиданно произнесла Адарлина, хотя голос едва её слушался, – спасибо, вы помогли мне, хотя могли этого не делать…
– Не за что, – буркнула женщина, отступая назад. – Будь храброй, девочка, не упусти этот шанс. Нам пора.
Её лицо снова посуровело. Она протянула руку и пристегнула к обручу на шее Адарлины серебряную цепочку. Адарлина покорно двинулась следом. Они поднялись по каменной лестнице и оказались в небольшом помещении, занавешенном от большого зала плотной ширмой. Вероятно, отсюда выводили всех рабов.
В зале царил интимный полумрак, горели свечи, отбрасывая блики на багровые стены. Сердце Адарлины глухо билось о ребра, ладони вспотели, но руки оставались холодными, как лед.
Женщина повела Адарлину вперед, вывела из–за ширмы и остановилась на мгновение, чтобы Адарлина смогла осмотреться.
В зале было пусто. Адарлина поняла: пусто, но ненадолго. В дальней стене располагались громоздкие двери, за которыми играла музыка и слышался бой аукционного молотка, сопровождаемый рядом заливистых манерных голосов. Сам зал был отделан в красно–чёрных тонах, с высокими створками окон, а посреди него, на некотором расстоянии друг от друга, на специально оборудованных столах стояли… Округлые серебряные клетки. Как для птиц, но больше, чтобы там мог уместиться коленопреклоненный человек.
Адарлина забыла, как дышать. В большинстве клеток уже сидели девушки. Кто–то тихо плакал, кто–то застыл в одном положении, словно отрицая происходящее. Адарлина тут же узнала свою попутчицу–фэйку. Её темные волосы состригли совсем коротко, теперь они едва доставали ей до плеч, а из одежды на ней были только совсем узкий топ и шелковая ткань, обернутая вокруг бедер. Её нарядили в белое, чтобы выставить напоказ смуглую кожу, и волосы остригли наверняка для того, чтобы были видны фэйские уши. Глаза девушки, полные ужаса и отчаяния, встретились с глазами Адарлины, и она поняла, что фэйке повезло со служанкой куда меньше, чем ей.
Фэйка смотрела на Адарлину широко распахнутыми глазами, но в них не было ни капли восхищения, лишь страх, безнадежная тоска и… Сочувствие. Женщина провела Адарлину к одной из свободных клеток у окна. Девушка по соседству, явно не испытывавшая напряжения от всего происходящего, разглядывала Адарлину с нотками неподдельного интереса. Наверно, она подумала, что Адарлина какая–то особо ценная наложница, раз её нарядили не так, как всех остальных.
После того, как Адарлина оказалась заперта в клетке, женщина продела цепочку через кольцо и оставила висеть снаружи. Клетка позволяла стоять на коленях, но не выпрямиться в полный рост. Женщина погладила частые прутья.
– Это для твоей же безопасности, – пояснила она. – Между прутьев едва можно просунуть пальцы.
Адарлина молча кивнула. Она была уже не в силах улыбаться, даже двигаться стало тяжело. Страх сковал всё её тело, появилось ощущение, что всё это происходит не с ней. Женщина уже собиралась уйти, как вдруг обернулась.
– Послушай, – начала было она и осеклась, – это не моё дело, но… У тебя есть имя?
Адарлина вздрогнула. Последний раз подобный вопрос ей задавали пять лет назад, это был пожилой паж, служивший одному из гостей её бывшего хозяина. Никому нет дела до того, как зовут рабов. У большинства даже не было имен. Но у неё было.
– Адарлина, – тихо произнесла она, испытывая острую необходимость хоть чем–то поделиться с этой доброй женщиной.
Глаза служанки удивленно расширились, имя показалось ей слишком чуждым и древним, совершенно не подходящим будущей шлюхе.
– Адарлина, – повторила она. – Будь сильной, Адарлина. И удачи тебе.
С этими словами она развернулась и направилась прочь. Адарлину душили слезы. Она судорожно хватала ртом воздух, силясь преодолеть ком в горле. Сердце уже не билось, а неистово металось в её груди, норовя раскрошить рёбра в прах.
Тяжелые удары настенных часов чуть ли не ввергли её в новый приступ паники.
– Двенадцать. Пора пускать гостей! – раздался, откуда ни возьмись, мужской голос. Адарлина успела поймать полный ужаса взгляд фэйки.
Двери, ведущие в соседний зал, с грохотом распахнулись.