— А ну положь на место, увалень-переросток! — завопил дурным голосом котенок. — Не по твою душу оно лежит!
— Молчать, блохастый.
— Кир-ра! Он опять обзывается! Сделай с ним что-нибудь! Хозяйка ты мне или как? Ты меня совсем не любишь? Неужели ты не видишь, что он обижает такого милого слабого и невероятно голодно фамильяра? Или мне на тебя в Совет ведьм, колдунов и гадалок жаловаться за нарушение Кодекса?
— Рэй… — кроме его я ничего больше не могла произнести. Я до сих пор не могла поверить своим глазам. Ведь я же была совершенно уверена, что больше никогда его не увижу. И почему мой ветер ничего не делает? Ведь мой лзюбимый был так близко… — Рэй…
А вот теперь оттаял и Вэр. Он подскочил со своего места, напугав Мафутку, которая с визгом побежала на кухню, чтобы спрятаться за широкой отцовской спиной. Арахноид же уперся руками в стол и заглянул прямо в глаза Рэю. Последний как ни в чем ни бывало продолжил уничтожать яичницу с тарелки Кузьмяка.
— Ты что здесь забыл, горе-любовник? Ты как нас нашел?
— Просто. — Очередной кусочек отправился к нему в рот.
— А! Вали отсюда, понял?
— Нет.
Вэр опешил, а Кузьмяк прыснул в лапку — ему уже не было жалко своей пайки. Я же все еще пребывала в оцепенении, хотя уже начинала потихоньку приходить в себя. И наслаждаться редким зрелищем — мало кто может так спокойно сидеть, когда арахноид в бешенстве. Да и мало кто может довести его до такого состояния.
— Что, нет? — растерялся Вэр. — Ты меня понял?
— Да.
— Тогда вали отсюда!
— Нет. — Тарелка Кузьмяка полностью опустела.
— Что?!
— Нет.
— А-а-а! — Вэр сжал кулаки, костяшки его пальцев побелели, а глаза налились кровью. — Пойдем поговорим.
Рэй утащил и мою тарелку.
— Не хочу.
Челюсть арахноида неэлегантно поехала вниз.
— Что? Почему?
— Я ем.
И он преспокойно доел мою порцию, напрочь игнорируя слегка ошалевшего арахноида. Затем наемник аккуратно сложил тарелки одна в одну, выпил кружку эля и довольно откинулся на спинку скамьи. Только после этого он соизволил поднять глаза на Вэра. Что меня немало удивило, Рэй не вздрогнул, хотя такое всегда случалось с теми, кому доводилось нечаянно вывести арахноида из себя.
Вскоре им обоим игра в гляделки надоела, но Вэр не выдержал первым.
— Может, ты уже соизволишь со мной поговорить или тебе еще что-нибудь заказать?
Глаза Рэя опасно сузились.
— Соизволю.
— Тогда пошли.
Мне это определенно не нравилось, и я не знала, как остановить стремительно назревающую драку. А вот фамильяр, похоже, вовсю наслаждался. Еще бы, два его заклятых друга-недруга вот-вот готовы были сцепиться не на шутку, а заодно и отомстить опять же друг другу за издевательства над Его Фамильярским Величеством Кузьмяком. Котенок даже забрался ко мне на плечо, чтобы все получше разглядеть.
— Рэй, — тихонько позвала я. — Не надо. Это Вэр.
Я ему рассказывала о своем старом друге, не забыв и предупредить о том, что арахноид может в мгновение ока уничтожить человека, стоит ему только этого захотеть. Рэй на секунду замер, и я даже успела понадеяться, что он пойдет на попятную, но не тут то было. Я ведь прекрасно знала, что мой (нужно же мне быть честной хотя бы с самой собой) любимый слишком упрям.
— А, членистоногий алкаш. Помню.
— Ну все, ты покойник! — заорал арахноид так громко, что мне пришлось заткнуть уши.
— Ага-ага! — подбадривал его котенок. — Давай его! Эй, здоровяк! А ты чего стоишь? Кулаками работай!
— Кузьмяк!.. — простонала я, хватаясь за голову. Кошачью. Чтобы дать хорошую затрещину. Но промахнулась — котенок спрыгнул с моего плеча и отбежал как можно дальше, чтоб я его так просто не достала.
Я испугалась, что сейчас Вэр и Рэй втянут в свою потасовку и других посетителей, но я зря волновалась — в трактире мы были одни. Может, их тоже ужаснул вид арахноида и наемника, и они решили спрятаться по добру по здорову, пока эти забияки между собой не разберутся? Позже об этом подумаю, а пока нужно было срочно спасать Рэя, раз он сам спасаться не желает. Коль он такой упертый, то мы пойдем другим путем. В первый раз что ли?
— Вэр, — я произнесла имя друга очень тихо, но вложила в него всю сталь, на которую только была способна. — Если ты посмеешь хотя бы немного воспользоваться магией, то навсегда можешь забыть обо мне, как о своей младшей сестренке. И Вэр… я не шучу…
— Милая?
— Хочешь проверить?
Вэр внимательно на меня посмотрел, взгляд я не отводила, мой друг отвернулся первым. Угроза подействовала.
— Хорошо, — сглотнул арахноид, а в его глазах промелькнула паника — я знала, на что нужно давить. — Я и так с ним одной левой пяткой справлюсь.
— Ну-ну, — заметил Рэй, как бы невзначай поглаживая свой кулак, который был раза в два больше, чем у Вэра.
— Не «ну-нукай» тут! Если ты…
Наемник решил больше не тратить время на бессмысленные препирательства и попросту схватил арахноида за шиворот и потащил того на улицу. Такого ступора у своего друга я еще ни разу не наблюдала.
Я поспешила за друзьями, Кузьмяк тоже не отставал — он боялся пропустить даже секунду столь захватывающего для него представления. Когда мы оказались на улице, я краем глаза заметила, что из трактира через окна за нами наблюдает не меньше двадцати человек. И когда только они успели набежать? На кухне что ли прятались? Но все сразу они бы там не поместились… Или есть какая-то потайная комната? Или все же магия? Но я ее не почувствовала…
Тем временем Рэй дотащил упирающегося и отчаянно брыкающегося арахноида до фонтана, украшавшего (или устрашавшего — кому как больше нравится) центральную площадь поселка. Здесь он отпустил свою несчастную жертву, и та тут же подскочила на ноги.
— Да ты совсем рехнулся?! — вновь завопил Вэр. — Ты вообще понимаешь, что подписал себе смертный приговор? Да я из тебя сейчас котлету по-эмеральдски сделаю! Да ты у меня грязь с сапогов слизывать будешь! Да я тебя просто на куски разорву! Да ты сейчас у меня…
Как всегда немногословный Рэй с размаху зарядил арахноиду в глаз, тем самым прервав словесный поток последнего. Вэр явно не ожидал, что на него кто-либо посмеет напасть первым, а потому не успел среагировать. Не удержавшись на ногах, он упал прямо на пятую точку. И тут же с воплем подорвался и бросился на обидчика.
Рэй только этого и ждал. Завязалась нешуточная потасовка. Я еле могла разглядеть кто, когда и главное куда ударил.
— Так его! Сильней давай! Ну, не позорь мои кошачьи нервы! — прыгал на месте Кузьмяк, а я так и не поняла, кого именно он подбадривал. — Ну, что ж ты делаешь! Кто тебя так учил кулаками махать? Левой давай, левой! Ай, молодец! Сильней давай! Смотри, он открыт! Эй! Откуда у тебя только руки растут?! Не, Кир, ну где ты этих криволапых только находишь?
Вскоре им надоело метелить друг друга на одном месте, и они переместились поближе к лоткам, на которые заботливые торговцы уже выложили свой нехитрый товар: фрукты, овощи, керамику, одежду, и даже кое-какие побрякушки. В общем, крайне бьющиеся, ломающиеся, рвущиеся и легко уничтожаемые предметы.
— Ребята, мы же за это не расплатимся! — в отчаянии воззвала я к ним, но на мои мольбы никто не обратил внимания.
А тем временем сельская площадь медленно, но верно превращалась в руины. От лотков уже не осталось и следа, по земле грязным неаппетитным месивом валялись яблоки, груши, помидоры и так любимые мною сливы. Вперемешку с фруктами и овощами лежали осколки еще совсем недавно крепких на вид горшков, тарелок и ваз, повсюду летали лоскутки платьев, рубах, портянок. А я в уголке сжалась в комочек, положив голову на колени и накрыв ее руками, и тихонько поскуливала. Ну почему мужикам всегда нужно решать свои споры исключительно грубой силой? А кто потом за последствия отвечать будет? Правильно. Мы, женщины.
К моему нескрываемому ужасу, драчуны уже добрались до фонтана. Изящные дриады (а может и нимфы, кто их там разберет) по очереди лишались рук, волос, ног, затем в ход пошли и статуи зверят. А потом уже нельзя было разобрать, что раньше собой представляли эти мелкие камешки, уже почти превратившиеся в мраморную пыль.