– Дянься.
Медленно, как будто ее движениями управлял какой-то механизм, находившийся за пределами ее тела, Хэсина отвернулась от негодующей толпы.
Рядом с ней, склонив голову, стояла одна из придворных стражей.
– Только что прибыл гонец из седьмого пограничного легиона генерала Санцзиня, – доложила она. – Он требует встречи с вами.
– Прямо сейчас?
– Да.
Хэсина снова повернулась к толпе и посмотрела на нее затуманенным взглядом. Это был ее народ. Только вот сейчас эти люди больше походили на вражеские отряды, а сама она напоминала форпост, который они стремились сровнять с землей.
– Он не может подождать?
– Он уже здесь, – сказала стражница тихим голосом. – У него мало времени. Его последнее желание – доставить сообщение своей королеве.
Как по команде, раздался стук копыт. Он пробивался сквозь шум толпы, потому что шум этот стал смолкать. Вместо криков раздавались потрясенные вздохи. Увидев всадника, люди отскакивали прочь. Цайянь попытался заслонить это зрелище от Хэсины, но было слишком поздно. Она успела разглядеть.
Было невозможно выглядеть так, как выглядел всадник, и при этом… оставаться живым.
У мужчины не было лица. На его месте осталось лишь черное, обугленное пятно. Он обгорел так сильно, что веревка, которой он был привязан к коню, протерла на его бедрах не только ткань одежды, но и саму кожу. Из-под нее виднелась багровая плоть. По мере приближения коня взгляду открывалось все больше деталей.
Вдруг из-под надбровных дуг всадника показались два белых червя. У Хэсины перехватило дыхание. Черви моргнули. Это были совсем не черви.
Это были его глаза.
К горлу Хэсины подкатил тошнотворный комок. Ей хотелось убежать. Спрятаться. Вместо этого она шагнула вперед.
– Что произошло?
– Они вернулись. – Голос мужчины посвистывал, словно ветер, проносившийся по бамбуковой роще. – Они вернулись и присоединились к кендийцам.
– Кто? – Она сделала еще один робкий шаг вперед, приблизившись к коню. – Кто «они»?
Их нельзя назвать людьми. Они…
– Пророки.
…чудовища.
Хэсина не слышала реакцию толпы. В ее ушах звучал лишь голос брата.
«Мы потеряли деревню, – говорил Санцзинь. – Ее больше нет».
«Это дело рук пророков», – говорил брат.
Ее накрыл страх. Он смешался с отвращением, и вместе они образовали опухоль, которая лишила ее зрения и слуха. Всадник снова заговорил, но до ее сознания доносились лишь отдельные слова:
Был пойман… кендийцы… вылили на него… кровь пророков… подожгли… привязали к седлу… дали единственное поручение…
– …вы заплатите. – Свист перешел в бульканье. Каждый новый вдох и каждое следующее слово все сильнее пропитывались липкой влагой. – Они передают, что вы заплатите за преступления ваших предков.
Бульканье затихло.
Хэсина дернулась вперед, протянув руку к всаднику. Цайянь крикнул, чтобы принесли воды. Кто-то схватил кубок и подбежал к ним. В этот момент всадник обмяк и повалился вперед.
Больше он не двигался.
Хэсина так и стояла, вытянув руку, но не понимая, к чему тянется. Вокруг нее снова начали раздаваться крики, и она опустила руку, сжав пальцы так, что ногти впились в ладонь.
– Это сделали пророки!
– Это сделали кендийцы!
– Наша королева права! Короля убили!
– Суд! Суд! Суд!
Люди падали перед ней на колени. Министры подходили к ней и говорили, что могут дать советы перед заседанием суда. Хэсина едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она была королевой сплоченного народа, но никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной.
II
Суд
Король моргнул, глядя на вещи, раскиданные по кровати дочери. Мешочек пшена, деревянный меч, шпилька из белого нефрита, которую он подарил ей много лет назад…
«Что ты делаешь, Пташка?»
«Убегаю из дома».
«Без меня?»
Она начала укладывать вещи в сумку.
«Ты не пошел бы со мной, даже если бы я тебя позвала».
Он наблюдал, как она пытается засунуть в сумку меч.
«Ты бы ответил, что твое место во дворце. Но у меня здесь нет ничего».
«У тебя есть Лилиан и Цайянь».
«Санцзинь злится, когда я играю с ними. Лучше остаться совсем без друзей».
Король забрал меч из ее рук.
«Постой, дай мне».
Он закрепил меч у нее на спине.