Никакого самопроизвольного шевеления в источнике не наблюдалось. Я вполне контролировал дар. Попробовал призвать дар Кернов, и он охотно откликнулся, обходя каналы основного дара.
— У меня огонь отозвался, — Ольга уже натянула купальник и подошла ко мне. — У тебя серебристые искры в глазах, — прошептала она, глядя на меня. — Очень красиво.
— Не смотри на меня так. — Я встряхнулся, отгоняя наваждение. — Всё-таки в каждом из нас есть что-то от завоевателя. Знаешь, когда и страна, и женщина лежат у твоих ног… — Она легонько стукнула меня по плечу. — Ай, что ты дерёшься? — И тихонько рассмеялся, а потом серьёзно добавил. — А Верн, тварь добрая. За собственную шкурку испугался, сволочь, не дал нам в месте силы завершить то, что прекрасно здесь получилось. Всё бы у меня было хорошо, и не надо было такие извращения придумывать. У меня же все каналы распрямились окончательно, а источник полностью спокоен. До этого он даже под блоками пытался буянить, сейчас же…
Мы замерли и посмотрели друг на друга, а потом синхронно перевели взгляд на Паразита, который всё это время сидел рядом и смотрел на нас немигающим взглядом. Ощущения, которые нас накрыли, не были обычной страстью, это было что-то необузданное, такое, как в месте силы, когда я орла на нашу вечеринку призвал.
— Мяу! — заявил он, глядя на меня с презрением. Мол, наконец-то, ваше высочество соизволили на бедного котика внимание обратить.
— Я тебя заметил, как только глушащая аномалия исчезла. Спасибо, что на этот раз не вмешался. — Тихо сказал я коту. Он внимательно посмотрел на меня, потом подошёл к опустившейся на колени Ольге и лизнул её в щёку. После повернулся и пошёл куда-то вглубь острова, периодически останавливаясь и глядя на нас, словно проверяя, идём мы за ним, или где-то застряли.
— Андрей, он нас зовёт, — Ольга поднялась на ноги, и мы догнали кота, который чуть прибавил скорость.
— Когда сорвались блоки, я всё-таки ни черта не контролировал в этот момент. Мне было не до этого, — я провёл рукой по волосам. — Похоже, дар вырвался погулять и нарушил заглушающую аномалию. Поэтому Паразит смог сюда переместиться. — И да, я снова чувствую Ромку. Приложив руку к груди, прислушался к ощущениям и покачал головой. Надо же, я даже не замечал этой связи, пока меня её не лишили.
— Меня в пот бросает оттого, что Паразит практически всё время сидел рядом и наблюдал, как мы… — Ольга вспыхнула и покосилась на кота.
— Да уж. Как зритель на довольно специфическом представлении поприсутствовал. Паразит, куда ты нас ве… Господи, боже мой, — мы остановились возле круга из камней. В центре круга росло несколько пальм. И оттуда веяло какой-то запредельной жутью.
Круг хорошо удерживал защиту, создаваемую камнями. И до нас даже через все слои защиты доносился запах тлена.
— Что это? — Ольга прижалась ко мне, глядя на круг огромными глазами. — Андрей, ты знаешь, что это?
— Да, — я кивнул. — Это родовой могильник для тёмного единорога. Скорее всего, остров был когда-то заселён, и безликие решили пустить жителей на прокорм подрастающему единорогу. Твари, какие же они твари. — Я смотрел на круг со смесью брезгливости и восхищения. — Теперь понятна заглушающая аномалия. Отец говорил, что, когда он вскрывал могильник с Зелоном, вблизи даже телефоны не работали. Но источники не блокировались, это точно. А здесь что-то совсем странное. Глушилка на таком расстоянии обычно на могильники не ставится, да ещё и такая мощная.
— Я знаю, почему это место так сильно заглушили, — тихо произнесла Ольга, присаживаясь около одного из камней и проводя рукой по символу, вырезанному на нём. — Это кобыла, Андрей. Похоже, безликие хотели вывести таких единорогов, которые могли бы размножаться, хм, естественным путём. Чтобы не заморачиваться с могильниками, в которых они созревают сотни лет.
— Верн сказал отцу, что Зелон был одним из последних единорогов, кого Кай заложил в могильник. А ещё, судя по характеристикам, Зелон сильно отличается от других единорогов, — я задумчиво смотрел на символ — древнее обозначение женского начала. — Верн сказал, что Кай торопился и мог сделать бракованного единорога. А что, если нет? Сомневаюсь, что эта тварь — Кай, способен настолько торопиться или волноваться, чтобы допустить столько ошибок. Кодекс показал мне его. Единственное, что Кай умеет делать самозабвенно, — это ненавидеть. Вот при этом у него чердак начинает конкретно протекать. А единорогов он не ненавидел. Он вообще никаких чувств к ним не испытывал, это был его проект.
— Он сделал так, чтобы Зелон вошёл в полную силу к моменту рождения подруги для него, — Ольга обхватила себя за плечи. — Чтобы он смог её защитить. Андрей, как получилось, что твоему предку удалось одолеть этих мразей?