— Что, так просто? — Подоров улыбнулся.
— Нет, конечно, но принцип вот такой. — Рома остановился перед Ванькой. — Что ты мне можешь ещё сказать про Ларису?
— Ничего, — Ваня замолчал. — Разве только… — Он задумчиво посмотрел в стену, а затем снова перевёл взгляд на Романа. — Почему-то почти пятьдесят процентов вероятности, что Лара даже не знает этого ублюдка, который пытается её убить.
— Как это? — Рома удивлённо уставился на него.
— Не знаю, правда, вот так. — Они замолчали, а затем Подоров неохотно сказал. — Ладно, я в городской дом Подоровых. Бабушка хочет меня видеть. Отец сбежал на допрос, а у мамы срочный аудит в лабораториях. У меня ничего срочного нет, поэтому я буду отдуваться за всех.
— Надеюсь, Жанне не пришла в голову мысль, что тебя пора женить, — хохотнул Ромка.
— Вот сейчас лучше помолчи, — и Ванька вышел из комнаты Ромы, высоко задрав подбородок.
— Какое счастье, что я не наследник, и обо мне, возможно, скоро не вспомнят в плане этого долга перед кланом, — пробормотал Роман и взял телефон. — Лара. Ты сейчас где? На работе? Мы только вчера вернулись, — они пробыли на море ещё пять дней, успокаивая нервы. Все, включая взрослых. Уже к вечеру, к ним присоединились матери. Только семейство Подоровых осталось в столице. Матвей тщательно готовил оставленного ему урода к сегодняшнему допросу.
— Рома? — в голосе Ларисы прозвучало удивление, словно она не ожидала, что он ещё когда-нибудь ей позвонит. — Я на работе. Меня здесь давно не было, столько дел скопилось.
— Я сейчас приеду. Поужинаем где-нибудь, — непреклонным тоном заявил Роман. — Ванька сумел просчитать кое-какие вероятности. За ужином обсудим. Твой отец выделил тебе охрану?
— Да, и я чувствую себя ужасно. — Лариса с восторженным ужасом вспоминала, как жила в доме Вольфов вместе с частью клана Орловых, с императором во главе. А также с Ушаковыми, Устиновыми, и самими Вольфами. К концу этого странного отпуска она даже привыкла. И уже не пребывала в предобморочном состоянии, когда сталкивалась в коридоре с растрёпанным от сна Егором Ушаковым, к примеру, бредущим к столовой в домашних брюках и футболке. Но почему-то после этой поездки охрана, приставленная к ней отцом, начала вызывать глухое раздражение.
— Предупреди их, что я приеду. И отца предупреди, что я тебя домой привезу, чтобы он не подпрыгивал, — посоветовал Роман и отключился. Бросив телефон на кровать, он принялся переодеваться, чтобы не идти на это почти свидание в мятой одежде, в которой спал.
Само здание Службы Безопасности давило, заставляя переживать панические атаки. Вот вроде бы, Валерий Смирнов не владеет даром, а разработал и построил такое здание, подходя к которому сразу понимаешь — это СБ, и никак иначе.
Я прошёл через идентификационную арку, поёжившись, когда многочисленные лучи считали всю необходимую им информацию. На той стороне меня уже ждал Илья.
— Какие первичные данные? — сразу же спросил я у него, даже не поздоровавшись.
— Пока только имя и род занятий. Но Матвей приказал сильно на него не давить. Боится, что может смертельный блок стоять. А нам всё ещё нужно, чтобы он был жив и рассказал удивительную историю, — ответил Илья, направляясь вглубь этого жуткого здания. На самих сотрудников, похоже, эта груда камней никак не влияла. А может быть, они приходили сюда, поддавшись мрачной притягательности этого здания.
— А ты делал прогноз? — спросил я, когда мы подошли к допросной.
— Нет, мало данных, — Илья покачал головой. — После допроса, если ничего не прояснится, попробую поработать. Но, сам понимаешь. — Он открыл дверь своим ключом, и я вошёл в допросную.
Матвей уже был здесь. Он внимательно изучал какие-то бумаги, хмурясь при этом. Подняв на меня взгляд, он кивнул на стул рядом с собой.
— Твой отец пообещал скормить этого подонка новорождённой кобылке, если он начнёт упрямиться. — Сообщил Подоров, захлопывая папку.
— Она ещё не родилась, — парировал я. — Судя по состоянию могильника, её появления ещё полгода нужно ждать, если не больше.
— Ничего, Костя подождёт. Вот только вряд ли ожидание для этого урода будет приятным. — Жёстко усмехнулся Матвей.
Дверь открылась, и два охранника ввели молодого ещё мужика лет тридцати. Коренастый, темноволосый, он смотрел на нас с Матвеем вызывающе, можно сказать нагло. Почему-то тот факт, что его сильно не трогали, вызвал в нём ощущение, что всё в итоге будет хорошо, а на страшную Службу Безопасности просто наговаривают.