— О, я тебе сейчас расскажу, — и усмехнувшись, отец поведал ему печальную историю о злоключениях Ксении и Ваньки в Содружестве.
По спине пробежал холодок, и Рома проговорил.
— Лара, ты хочешь присоединиться?
— А ты против? — прошептала девушка.
Роман резко развернулся, схватил её за тонкое запястье, рванул на себя, а затем подхватил под ягодицы и поднял, прижав спиной к стене.
— Нет, как ты могла подумать, что я буду против? — проговорил он ей в губы. — Давай переплюнем Ваньку с Ксюхой. Только надо придумать, что бы такого отчудить.
— И что они отчудили? — Лариса нагнулась и поцеловала его в шею, собирая губами капли воды. Тело Ромы содрогнулось.
— Я не помню, потом скажу, — прошептал он и окунулся с головой в древнее как мир наслаждение, напополам с чувством обладания.
Верн меня сегодня вымотал до предела. Он здорово отыгрался за всё хорошее. Разбитую бровь мне Ольга залечила, но, проверив резерв, я выругался.
— Что случилось? — Ольга легонько поцеловала меня в только что залеченную бровь.
— Я пустой, как… У меня даже слов таких нет, чтобы охарактеризовать своё состояние. — Я притянул её к себе, усаживая на колени.
— Что с тобой делали, чтобы осушить? — Ольга смотрела на меня удивлённо.
— Лучше не спрашивай, — я уткнулся лицом ей куда-то в район ключицы. — Это тебя можно осушить, только если убьёшь, а всех остальных одарённых вполне возможно.
— И что из этого следует? — тихо спросила Ольга.
— Что мне очень сильно повезло. Я тебя первым заметил и сумел обольстить. Теперь ты меня сумеешь защитить при любых раскладах.
— Андрей, я тебя, конечно же, буду защищать, даже с мечом в руках и с автоматом в зубах, но то, что ты сказал, может значить одно — резервы безликих тоже не резиновые. Верн проводил стандартный экзамен, значит, твой резерв примерно такой же, как и у их младших мастеров. — Ольга провела рукой по моей почти бритой голове. — Мне нравится, похоже на бархат.
— Оль, никто и никогда не говорил, что резерв безликих бездонный. Наверное, они ненавидели магов крови ещё и за то, что те могли сражаться с ними почти на равных. — Я закрыл глаза, но через десять секунд распахнул их. — Вот что, я должен пойти туда. К источнику.
— Но, Андрей, ты же сам сказал, что…
— Оль, а если это важно? Если я должен пойти туда именно с пустым резервом? — Я обдумывал эту мысль, застрявшую у меня в голове занозой. — Может быть, на инициации мы так плохо переносим раскрытие каналов именно поэтому? Энергии много, и она давит, а нужно совсем наоборот. Чёрт, — я потёр виски. — Я должен проверить эту теорию.
— Андрей, это может быть опасно, — в её голосе звучала тревога, и она прижала мою голову к своей груди.
— Да, я знаю, — мои волосы запутались у неё в волосах. — Но мне всё равно придётся экспериментировать, потому что никто не знает, как нужно действовать правильно. Включая, кстати, Верна. — Я иду к источнику, — прошептал я ей в губы и крепко поцеловал. После чего опрокинул на диван и поднялся. На поясе у меня всё ещё висел мой корявый, но от этого уникальный ритуальный кинжал. Рука сама собой погладила рукоять.
— Подожди, я с тобой, — Ольга решительно соскочила с дивана, набросила болеро, потому что ночью на улице становилось уже прохладно, и мы вместе вышли из дома.
Я знал, что делать. Вытащив кинжал, я сделал первый разрез. Когда кровь впиталась в алтарный камень, я закрыл глаза, приготовившись к боли. Прошла минута, другая, но боли не было. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на напряжённую Ольгу.
— Кажется, я был прав, — и уже более уверенно разрезал ладонь во второй раз.
Нити всех моих даров наливались светом и укладывались в строгом порядке. Все, кроме той, что отвечала за дар земли. Она оставалась такой же, какой была до моих экспериментов.
— Похоже, здесь нужен кто-то, кто владеет полноценным даром, а не в составе остальных. — Я прислушался к себе. Кажется, на этот раз обошлось.
— И что дальше? — Ольга смотрела то на меня, то на алтарь, который постепенно становился абсолютно белым, как тот в пещере, где мы проходили инициацию.
— Вот кто бы знал, — я покачал головой и внезапно почувствовал лёгкое жжение. Время вокруг нас замерло, а потом рвануло вскачь. У меня появилось ощущение, что кто-то всадил мне в живот крюк и теперь наматывает на него мои внутренности.
— Андрей! — крик Ольги слышался как сквозь вату. Я был словно в коконе, внутри которого бушевала магия.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Кокон распался, и я распластался на земле, согнувшись в позе эмбриона.