Конечно же.
Стараясь, чтобы хвост не издал слишком громкий всплеск, я осторожно забираюсь как можно дальше под узорчатый балкон. Затем обхватываю пальцами дугообразную опору, позаботившись о том, чтобы руки оказались вне поля зрения.
Один юноша высокий, другой немного ниже. Оба станут огромной проблемой, если увидят меня. Но мне кажется, они сами не хотят быть замеченными – их голоса тихие, а жесты отрывистые.
– И сколько теперь? – спрашивает высокий. На его раскрасневшемся лице появляется красивая улыбка.
– Я так же хорошо помню цифры, как и вчера вечером, – отзывается низкий парень с ястребиными чертами лица. Он все больше хмурится с каждым словом, произнесенным шепотом. – Пять подлодок.
Я пытаюсь понять незнакомое слово. Подлодка.
– Тс-с-с, – говорит высокий парень, чуть ли не закрывая ему рот. – Не произноси это.
– Точно, прости, – отвечает невысокий юноша. – Слушай, я понимаю, эти новости не воодушевляют, Уилл. Но это все, что у меня есть.
Уилл кивает в ответ.
– Хорошая работа, Филипп. Спасибо. Контракт будет готов завтра. – Он осматривает поверхность воды. – Мой дядя… – Внезапно Уилл замолкает и снова натягивает на лицо улыбку. Сам его голос меняется. Он бодро кладет руку на плечо низкого парня. Теперь юноша стоит спиной к океану. – Так приятно знать, что твои родители направляются сюда, Филипп! Уже вечность не танцевал с твоей дорогой матушкой.
И только тогда я вижу: к ним направляется Николас. Он осмелился надеть изящную корону на голову и вдобавок еще украшения – брошку, запонки из блестящего золота, даже кольцо с кроваво-красными камнями, горящими даже при тусклом свете. Подозреваю, что этому парню нравится собирать блестящие вещички, и моя грациозная сестра – лишь очередное приобретение.
– А, Уилл! Я так и думал, что это ты крадешься, чтобы украсть крингл![1] – журит его Николас. Принц не просто хлопает высокого парня по плечу – он его по-настоящему обнимает.
Когда они отстраняются друг от друга, на лице Уилла мелькает виноватое выражение.
– Некоторые вещи я так и не перерос, мой друг, – и крингл один из них.
Я немного передвигаюсь, чтобы видеть Николаса. Тот разговаривает с друзьями. И вдруг другой человек появляется в поле зрения. Она опускает руку на предплечье Уилла.
– О, парни, вот мой найденыш. Разве она не милая? Видели, как она танцует?
Юноши кивают. Николас кружит девушку в танце. Та падает ему в объятия с нелепой улыбкой. Она провела день наверху. На щеках девушки уже больше цвета – хотя, полагаю, это скорее работа Николаса, чем сентябрьского солнца.
– Вы же слышали историю, не правда ли? Уверен, все слухи сейчас только об этом. Я нашел ее вчера на пляже во время обычной прогулки на рассвете. Вся израненная после кораблекрушения. И говорить не может. Ей повезло здесь оказаться, скажу я вам. Теперь она – моя гостья и отличная тансовщица. – Он похлопывает Алию по руке. – Все вышло лучшим образом, не так ли, моя дорогая?
Не может говорить? Меня охватывает облегчение – сестра отдала голос, а не жизнь. Но каким образом? Это даже не имеет смысла. И зачем ей отдавать свой голос? Как он влюбится в Алию, если даже не знает ее имени? Подождите, она же может написать его, не так ли? Конечно же. Но сестра бы уже написала, если бы могла, да? Вопросы спотыкаются друг о друга, пока наверху продолжается обмен любезностями.
– Пожалуйста, познакомься с Филиппом – дальним кузеном по материнской линии, – говорит Николас и указывает на парня пониже. – И Уилл, которого я знаю с детства, но не понимаю: могу ли я все еще называть тебя другом – или больше подходит обращение «кузен»?
Алия переставляет ноги в туфельках, исполняя реверанс перед парнями.
– О, кузены. Пусть формальности вас не смущают, моя леди, – говорит Уилл. – Хотя это станет официальным только через два дня, кому какая разница? Мы будем кузенами до конца наших дней. – Уилл смеется. Его смех мне нравится – и это неприятно. – Почему бы не начать прямо сейчас?
– Отлично, тогда кузен, – соглашается Николас.
Они смеются, и радость заполняет все вокруг. Алия переводит взгляд с Николаса на Уилла и обратно. Она явно сбита с толку. Радость исчезает с лица Николаса. Внезапно мои легкие замирают, когда я осознаю, что делает этих юношей кузенами.
Кровь. Или… О, нет.
Понимание настигает меня. Парни, должно быть, тоже это осознают и уходят под предлогом выпить кофе. Когда они удаляются, Николас убирает ладонь Алии со своей руки и нежно сжимает ее пальцы.