— Джосс, плохой джосс, неудача.
— Да, очень плохой джосс.
— Мои наилучшие пожелания боссу, хорошо?
— Конечно, я передам. — «Но ничего больше, — подумала она. — Это моя битва. Она целилась в меня, и сражаться с ней буду я. Потом, когда все будет кончено, я расскажу ему…»
Николас дожидался Кейт, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Увидев ее, он не мог удержаться:
— Боже мой, что случилось? Вы выглядите скверно.
Плохие новости?
— Да, сегодня я получила полную порцию плохих новостей, — ответила Кейт, усаживаясь на удобное сиденье «ягуара». — Знаете, Николас, я передумала. Не стоит ехать в больницу, я слишком устала. Отвезите меня сразу домой…
Доминик и Блэз смотрели в шестичасовых телевизионных новостях интервью с Кейт. Когда ведущий перешел к другому репортажу, Доминик выключила телевизор.
— Какая реклама, — Сказала Доминик со смешком. — Нарочно не придумаешь. Конечно, теперь туда толпы повалят. А она умна, хоть и кажется наивной простушкой.
Ловкий ход — продемонстрировать вещи, «спасенные из пламени», причем сама со всеми этими синяками на личике. Да, англичанам всегда был по душе образ Жанны д'Арк. — Она повернулась к мужу. — А кто тогда ты? Ее рыцарь в сверкающих доспехах?
— Пожалуй, тяжеловат для всадника, — нехотя ответил Блэз.
— До чего же вовремя случился этот пожар! Можно подумать, что он был специально подстроен.
— Я был рядом с Кейт весь вечер вплоть до того момента, как мы узнали о пожаре.
— А, перестань. Это ничего не доказывает. Существуют же такие вещи, как взрывные заряды замедленного действия.
— Смотри-ка, ты хорошо осведомлена. Сомневаюсь, что Кейт что-либо об этом знает. Не приписывай ей собственной хитрости.
Доминик призадумалась над репликой мужа.
— Ты всегда питал к ней слабость, верно? А мне казалось, только англичане любят неудачников. Американцам это несвойственно.
Блэз, как бы не слыша жену, сказал, не сводя с нее глаз:
— Что послужило причиной пожара, будет выяснено. Сейчас существуют экспертизы, способные определить, какими спичками пользовались при поджоге.
Супруги обменялись быстрыми взглядами. «Куда же улетучилось обаяние Доминик?» — подумал Блэз.
— Ты злишься, потому что знаешь, что она вырывается вперед. Я видел последние данные. Сейчас еще — пока — ведешь ты, но этот аукцион лишит тебя преимущества. К тому же в твоем распоряжении осталось всего два месяца.
— За два месяца многое может случиться. Даже мир был создан за семь дней!
— Бог мой, я всегда подозревал, что у тебя мания величия, но, кажется, дело зашло слишком далеко.
Назревавшую размолвку предотвратил стук в дверь, и молоденькая медсестра заглянула в палату.
— Звонила мисс Деспард, — сказала она. — Она просит извинить ее за то, что не сумела заехать вечером в больницу. Она постарается навестить вас завтра.
Доминик засмеялась.
— Я так и думала! Она объяснила мне, что у нее много дел…
— Ты виделась с ней?
— Я заезжала в Кортланд Парк. Если бы я, находясь так близко, не навестила Кейт, это могло бы показаться выражением неприязни.
Блэз ощутил огромное облегчение. Так вот почему она не пришла — из-за того, что здесь Доминик. Кейт умна, но свои чувства ей вряд ли удалось бы скрыть…
— Кажется, тебе это безразлично, — язвительно заметила Доминик.
— Ты права, — подозрительно легко согласился с женой Блэз. — После того, что случилось, у Кейт, конечно, чертовски много работы.
«Но Кейт думает обо мне. Пусть приходит, когда сможет, а лучше, когда не будет здесь Доминик». Он даже решился спросить:
— Как выглядит Кейт? — Вопрос был довольно безобидный. — Нас обоих сильно побило.
— Вот именно, — ответила Доминик не без удовольствия. — Так она и выглядит — сильно побитой.
«Какая же ты бесчувственная дрянь, — думал Блэз, вглядываясь в тонкое, прекрасное, словно цветок, лицо жены. — Интересно, как бы ты вела себя, если бы оказалась там, на пожаре. Тебе там и место, огонь — это единственный способ борьбы с ведьмами».
Теперь Доминик отдавала распоряжения медсестре, которая пришла узнать, что бы хотелось Блэзу заказать на ужин:
— Я купила еды для мистера Чандлера и хотела бы, чтобы ее приготовили… я буду ужинать вместе с ним. Вот лососина, а вот цыплята, их нужно хорошенько прожарить, а вот молодая фасоль, и приготовьте еще…
Блэз перестал слушать.
Герцогиня прибыла около девяти, как государственный деятель — в черном «линкольн-континентале», с множеством пакетов и коробок, с огромной плетеной корзиной, которую вытащил из багажника шофер с огромными плечами. Он легко, как перышко, поднял Агату и усадил в кресло на колесиках, которое повезла Минни, сам же он шел следом и нес корзину.
Старая дама увидела Доминик, и глаза ее сверкнули.
— Замечательно, — произнесла она, и от ее тона у Блэза по телу пошли мурашки, — вот и все семейство в сборе.
— Как вы себя чувствуете, мадам? — спросила Доминик с такой искренней заботой, что Блэз хмыкнул.
— Совершенно так же, как при последней нашей встрече, два года назад. — Старуха повернулась к внуку. — Изображаешь супермена? Что это за история, в которую ты вляпался? Все газеты только об этом и пишут.
— В нем действительно много от супермена, — отпустила двусмысленную шутку Доминик.
Старая дама не обратила на ее реплику никакого внимания.
— Выглядишь ты неплохо, — заключила она.
— И чувствую себя неплохо.
— Вот и прекрасно. — Агата приподнялась на кресле и потянулась обнять внука.
— Кто тебе сообщил?
— От тебя бы я ничего не узнала. Это Кейт взяла на себя труд известить меня.
На губах Доминик заиграла усмешка, но взгляд Блэза удержал ее от реплики.
— Где она, кстати?
— Вернулась в Лондон.
— Она не ранена?
— Нет.