Это был намек на непростую ситуацию, в которую невольно вовлекались все трое: и Блэз, и Кейт, и Доминик.
Кейт, с ее безупречной честностью, не могла не испытать неловкость по отношению к Доминик. Пусть она и продемонстрировала, что не остановится ни перед чем, но узнай Доминик что-то о своем муже и о Кейт, она стала бы еще более опасной.
— Я не дам Кейт в обиду, — сказал он таким тоном, что Шарлотта сразу успокоилась. Она только добавила:
— Ведь Кейт беспокоится не о себе, мистер Чандлер.
— Конечно. Она никогда не беспокоится о себе. — Он минуту помолчал, затем продолжил:
— Хорошо, пусть Кейт сама решает, когда ей появиться у меня.
Важно, что она хочет это сделать.
«Вот вы какой, Блэз Чандлер, — мудрый и терпеливый», — подумала Шарлотта удивленно.
Теперь, глядя в окно на живописный сад позади гостиницы с большим прудом, в котором плавали лебеди и утки, Блэз думал: «Если терпение добродетель, то я превращаюсь в какого-то Святого Блэза Многострадального.
Он со вздохом потянулся к своим бумагам, разложенным на столе. Работа, что ни говори, лучшее успокоительное. Но тут кто-то постучал в дверь.
— Открыто, — крикнул он, и вошла Кейт Бумаги выпали у него из рук. Блэз схватил костыли, с трудом поднялся на ноги.
— Кейт!
От его улыбки, его взгляда ноги Кейт сделались ватными, она неловко шагнула вперед, прямо в его широко раскрытые объятия.
— Это был сюрприз, — произнесла она дрожащим голосом.
— Мисс Вейл сказала, что ты не приедешь раньше завтрашнего дня. А, понимаю… Наверное, Герцогиня тоже участвовала в заговоре?
— Я хотела знать наверняка, что все в порядке.
— Она только что была здесь и вернется не раньше вечера.
— Я знаю, — честно призналась Кейт.
Он ликующе рассмеялся и чуть ослабил объятия, чтобы получше рассмотреть ее.
— Все еще больно смотреть, — сказал он голосом, заставившим ее затрепетать.
Ее пальцы легко тронули повязку на голове.
— А здесь больно?
— Когда касаешься ты, нет.
Его губы были теплыми, мягкими, родными. Он взял в ладони лицо Кейт и заглянул в ее золотистые глаза.
— Это все всерьез. Понимаешь, Кейт?
— Я знаю.
— Для меня это совершенная неожиданность, но меньше всего хотелось бы повернуть все вспять.
— Я знаю, — нежно, словно утешая ребенка, произнесла Кейт. Она целовала его щеки, нос, снова губы. Она целовала его снова и снова.
Она очень волновалась перед новой встречей, а решилась на нее, чувствуя, что желание увидеть Блэза становится нестерпимым. Предыдущую ночь Кейт провела без сна, выспавшись накануне, и была не в силах не думать о Блэзе. Шарлотта рассказала Кейт о разговоре с Блэзом.
Конечно, Блэз не даст ее в обиду, но разве сама она не делает ему больно? Он же ждет ее, надеется на встречу?
Если путь свободен, нужно ехать. Кейт позвонила Агате, боясь передумать, и, узнав, что Доминик не будет у Блэза, решила ехать немедленно.
— Давно пора, — весело ответила старуха. — Мальчуган похож на ревущего от страсти молодого бычка.
Я вижу, что-то произошло, и догадываюсь, что именно.
Ему никогда не удавалось обмануть меня.
— Я не могу остаться надолго, — сказала Кейт Блэзу.
— Спасибо и за это.
Он сжал ее в объятиях и, осторожно опустившись в кресло, посадил себе на колени.
— Но ведь твоя нога…
— Тут еще кое-что есть.
— Да, я знаю, — не подумав, сказала Кейт.
Брови Блэза полезли вверх.
— Что ты знаешь?
Блэз с улыбкой смотрел, как лицо Кейт, сейчас еще покрытое синяками, медленно заливается краской. Его трогало ее смущение, робость, удивительно уживавшиеся в ней с твердостью и силой.
— Знаешь, тогда в Колорадо, — сказала Кейт, не отводя взгляда от треугольного выреза джемпера Блэза, — я спустилась ночью поплавать. А ты уже был в бассейне.
— Я не видел тебя.
— Я спряталась…
— Прекрасно, во всяком случае, ты знаешь, что тебе досталось.
— Все это просто какое-то чудо, я никогда не думала, что так получится…
Герцогиня дала им полчаса. Ей слышен был шепот, прерывавшийся то и дело долгим молчанием, и вот, производя как можно больше шума, ударив в дверь колесами своего кресла и упрекнув Минни, что та не смотрит, куда идет, она наконец появилась в дверях. К этому времени Кейт стояла у окна, приглаживая волосы, лицо ее горело, глаза сияли. Блэз сидел в кресле и был похож на человека, которому только что вручили целый мир и взамен забрали душу. «Благодарение Богу», — произнесла про себя Агата Чандлер. Многие годы вся ее любовь была отдана внуку, и ей больно было видеть его удрученным.
Сейчас перед ней был ее прежний Блэз.
Кейт сделала несколько шагов и очутилась в объятиях Герцогини.
— Дай-ка мне рассмотреть тебя хорошенько, — говорила Агата, с нежностью глядя на девушку. Она прищелкнула языком при виде синяков и ссадин на лице Кейт. — Можно подумать, каждый из вас хочет перещеголять другого, — заметила она, покачав головой, и обратилась к Минни:
— Сходи посмотри, готово ли шампанское, которое я заказывала. И особый ленч.
— Не рановато ли праздновать, Герцогиня? — поддразнил ее Блэз.
— Хоть я уже слаба зрением, но вижу, что у тебя нет повода противиться этому.
Старая дама улыбалась им, ее улыбка сияла ярче бриллиантов с изумрудами, которые она сегодня надела.
— Ах, Герцогиня, это замечательно — увидеть вас вновь, — с чувством сказала Кейт.
— Я тоже рада, — последовал сердечный ответ. — Ну а теперь я хочу услышать все об этом твоем аукционе.
Похоже, все кругом только о нем и говорят.
— Но Блэз сказал, что вы придете вместе.
— Непременно. Я хочу посмотреть, как ты утрешь ей нос. Ведь ты это и собираешься сделать?
— Я собираюсь побить ее по всем статьям, — горячо ответила Кейт. А Герцогиня узнала все, что хотела узнать, наблюдая, как Кейт то и дело с улыбкой поворачивается к Блэзу, как он не выпускает из рук ее руки. Герцогине передалась их радость. «На этот раз все верно», — сказала она себе. На этот раз не то, что он не может с собой справиться, он сам хочет этого.