Но Доминик ухитрилась нанести Кейт еще один удар.
Кейт вернулась в Лондон с ощущением, что ее несдержанность в этот раз оказалась уместной. Они с Блэром и Герцогиней обсудили тактику; она свозила их обоих в Кортланд Парк посмотреть, как подвигается подготовка к аукциону; Блэз подбил последние итоги, из которых следовало, что они с Доминик идут вровень, но, по расчетам Кейт, исходные цены Парка могут достичь — и достигнут, уверенно сказала Кейт, — более десяти миллионов фунтов. Что означало, что Доминик должна провести какой-то потрясающий аукцион в ближайшие два месяца.
Кейт ощущала полную готовность к борьбе и предчувствие победы. Но за три дня до начала аукциона к ней подошел Найджел Марш с каменным лицом и сказал:
— Мне думается, вам следует знать, Кейт, что не только в «Деспардс», но и в светских кругах, и среди наших потенциальных клиентов распространяются невероятно оскорбительные слухи.
— Относительно чего?
— Пожара в Кортланд Парке. Будто бы поджог устроили вы сами. Будто бы вы предприняли столько предосторожностей и собрали там столько людей, чтобы иметь возможность лично спасти коллекции, будто бы пожар самым подходящим образом начался в задней части дома, чтобы дать время и возможность разыграть «чудесное» спасение.
Лицо Кейт побелело.
— Как?
— Именно так. Такие слухи могут свести на нет все наши усилия и предрешить провал предстоящего аукциона.
— Значит, их следует немедленно прекратить.
— Я разговаривал с Джейн Боумен, известной журналисткой, специализирующейся по искусству, и объяснил ей, что слухи не имеют под собой ни малейшего основания. Я даже сказал, если слухи будут продолжаться, мы возбудим судебное дело о привлечении за клевету.
Она обещала напечатать это в завтрашней публикации.
Но одной заметки недостаточно. Нам нужно довести до сведения всех и как можно скорее, что все это подлая ложь, и, если возможно, обнародовать настоящую причину его возникновения.
Зазвонил телефон, Кейт сняла трубку.
— Вы уже слышали? — произнес Николас Чивли.
— Только что.
— Это все чепуха, конечно, я так всем и говорю.
— Мне нужны результаты экспертизы представителей страховых компаний. Я собираюсь выступить с публичным заявлением, если у меня будут эти сведения.
— Я уже пробовал, Кейт. Это первое, что мне пришло в голову, но страховщики говорят, что экспертиза еще не полная. При таких разрушениях это занимает довольно много времени. Они и сейчас там…
— Они не вылезают оттуда целыми днями!
Отчаяние в голосе Кейт заставило Николаса пообещать:
— Я сейчас же отправлюсь к ним снова.
— Это вопрос жизни и смерти, Николас. Либо слухи прекратятся, либо вместо аукциона состоятся мои похороны, а следом и ваши, поскольку вы занимались страховкой дома.
— Я еду немедленно.
— Хорошо. — Кейт положила трубку и обернулась к Найджелу. — Я хочу созвать пресс-конференцию — сейчас же! На кой черт мы держим отдел по связям с общественностью? Почему они до сих пор ничего не сделали?
— Сначала казалось, что слухи вот-вот утихнут… но они неожиданно стали набирать силу.
— И ведь мы знаем почему, правда? Даже знаем, от кого они идут. Ах, эта стерва! Эта сволочь!
— Я сейчас же поговорю с Биллом Сондерсом, — торопливо пообещал Найджел. Ему еще не приходилось видеть Кейт в такой ярости. Она вся пылала, под стать своим волосам.
Опровержение Кейт появилось в тот же день в вечернем выпуске «Стандард»:
— (ГЕРОИНЯ КОРТЛАНД ПАРКА ОПРОВЕРГАЕТ СЛУХИ». ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ ПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА РЕПУТАЦИЮ И ЧЕСТЬ НЕ ТОЛЬКО МОЮ, НО И АУКЦИОННОГО ДОМА, ИМЕЮЩЕГО БЕЗУПРЕЧНУЮ РЕПУТАЦИЮ. Я ПОДАМ ДЕЛО В СУД, — ЗАЯВЛЯЕТ НАСЛЕДНИЦА «ДЕСПАРДС».
Ее заявление сводилось к тому, что в циркулирующих слухах, будто бы пожар, разрушивший Кортланд Парк, где чуть было не погибли произведения искусства ценою в миллионы фунтов, был подстроен в рекламных целях, нет ни капли истины».
Примерно то же прозвучало в шестичасовом выпуске новостей. Сидя за своим рабочим столом, Кейт говорила прямо в камеру, горячо и возмущенно. Она не скрывала ни своего гнева, ни обиды.
— Я руковожу аукционным домом, и у меня есть репутация, которую я не могу ронять. Кортланд Парк — всего лишь один из аукционов. Не глупо ли было рисковать всеми возможными аукционами ради одного этого?
Более того, неужели я стала бы рисковать жизнью людей ради рекламы? — Затем она рассказала, что собиралась купить Кортланд Парк. — Я предложила это поверенным покойного мистера Кортланда. Мне хотелось, чтобы у «Деспардс» было подходящее место для следующих аукционов. Я уже вложила изрядное количество денег в ремонт дома. Никто в здравом рассудке не поджигает после этого дома!
Наблюдая за выступлением Кейт, Агата Чандлер кивала головой.
— Покажи им, девочка, — подбадривала она.
Кейт позвонила сама, она хотела знать мнение Блэза.
— Как тебе кажется, это звучало убедительно? — с беспокойством спросила она.
— На мой взгляд, да. Ты здорово сказала все это.
И хорошо, что не стала никого обвинять. Оставь это мне.
На следующий день, открыв газету, Кейт увидела заявление, сделанное мистером Блэзом Чандлером. В нем совершенно недвусмысленно утверждалось, что слухи пущены «людьми, которые во что бы то ни стало хотят препятствовать проведению аукциона», и полностью отрицалась какая-либо связь происшедшего с мисс Деспард или с ним самим.
Как он и ожидал, Доминик пришла в бешенство.
— Как ты мог написать такое про меня! — кричала она.
— Я не называл ничьих имен.
— Тебе и не надо было. Всем понятно, в кого ты метишь.
— Тогда тебе прежде всего не следовало затевать эту историю со слухами.
— У тебя нет доказательств, что это я.
— Они мне не нужны. На всем видны следы твоих коготочков.
— А, все ясно… ты клялся в преданности, так как же с этим?