А вот и Ханичайл, танцующая с молодым Майклом Давенпортом, и она тоже очаровательно выглядит. Маунтджой удовлетворенно кивнул; Ханичайл почувствовала на себе его взгляд, улыбнулась и помахала ему рукой. «Черт возьми, — подумал лорд, — как она похожа на своего дедушку Джорджа, когда вот так улыбается!»
Волнуясь, он оглядел зал, выискивая Анжу. С кем, черт побери, она там танцует? Господи, неужели с этим бездельником Гарри Локвудом? Он определенно помнит, что ни он, ни Софи не приглашали его. Она бы сделала все, чтобы такой парень, как Локвуд, не приблизился к ее девочкам даже на сто ярдов. Нахмурившись, Маунтджой быстрым шагом направился к тому месту, где за маленьким столиком сидела Софи, разговаривая с дамой.
Анжу неотрывно глядела в глаза Гарри, но вовсе не потому, что он приворожил ее, а так, для практики. Она уже давно не чувствовала на себе мужские руки, а Гарри держал ее очень умело.
— Вот уж не ожидала увидеть вас здесь, — сказала она, крепко прижимаясь к нему.
Затянутой в белую перчатку рукой он провел по ее спине, прижимая к себе.
— Обычно я не посещаю балы для дебютанток, — признался он. — Это не мой стиль. Но сегодня муж оставил Камиллу Стонтон одну. Он военный человек, и его внезапно вызвали что-то там инспектировать, и она попросила меня сопровождать ее. Сомневаюсь, что лорд Маунтджой пригласил бы лично меня.
— А почему нет? — с интересом спросила Анжу, чем рассмешила Гарри.
— Потому что, моя дорогая Анжу, я не из тех мужчин, кого отцы близко подпускают к своим дочерям.
— О? И по какой причине? — спросила Анжу с невинным видом.
— Мне кажется, вы сами знаете ответ на этот вопрос, — ответил Гарри, прижав ее к себе еще крепче. — И у меня такое ощущение, что мы с вами очень похожи.
— Возможно, — холодно ответила Анжу, слегка оттолкнув Гарри, — а возможно, и нет.
Музыка закончилась, и она, повернувшись к нему спиной, быстро ушла. Гарри с сожалением улыбнулся, но все же у него осталось чувство, что этим дело не кончится. Можно сказать, все еще только начинается.
Он пробрался сквозь толпу к Ханичайл.
— Мисс Маунтджой, полагаю, что сейчас наш танец, — сказал он, протягивая ей руку.
— Пожалуйста, зовите меня Ханичайл, — сказала девушка с вежливой улыбкой. — Все зовут меня так.
— Пусть будет Ханичайл, — ответил Гарри, вводя ее в круг танцующих и держа на почтительном расстоянии. — Вам доставляет удовольствие этот бал? — спросил он.
— Все просто удивительно. Я никогда не видела ничего подобного: великолепный обед, музыка, кусты гардении.
Она одарила Гарри сияющей улыбкой, и он подумал, что она очень даже хорошенькая, но не в его вкусе: слишком наивна, слишком прямолинейна. В ней не было даже намека на сексуальность, которая была у ее кузины. Ханичайл слишком хороша и невинна для такоге мужчины, как он. И тем не менее он сделал все возможное, чтобы очаровать ее, как очаровывал каждую женщину, и, когда танец закончился, он оставил ее улыбающейся, убежденной, что он прекрасный мужчина: такой нежный, вежливый и поистине добрый.
Анжу нашла Алекса, стоявшего в одиночестве и наблюдавшего за танцующими. На его лице было загадочное выражение, и она подумала, что он выглядит как человек, у которого много тайн. В нем определенно было что-то интригующее. Она подошла к нему и дотронулась до плеча:
— Мистер Скотт?
Вздрогнув, Алекс резко обернулся.
— Разве это не наш танец? — спросила Анжу, протягивая ему свою карточку.
— Я полагаю, что наш следующий, — ответил Алекс, сверясь с карточкой.
— О, значит, я должна подождать, — проговорила Анжу с притворным вздохом. Затем, посмотрев Алексу в глаза, добавила: — Но раз вы не танцуете, а я, кажется, потеряла своего партнера, так почему бы нам не станцевать этот танец?
Алекс засмеялся, взял ее за руку и ввел в круг танцующих. Он положил ей руку на спину, и Анжу почувствовала, как ее захватила волна возбуждения. Она подумала, что сегодня здесь он единственный мужчина, которого она по-настоящему хотела: он был старше, был богат, в нем была какая-то тайна, и он был сексуален. Что лучшего может желать девушка?
— Тебе не кажется, что я должна потанцевать с кем-нибудь другим? — спросила Лаура Билли.
— Определенно должна, — ответил он, еще крепче прижимая ее к себе, и они оба рассмеялись.
— Люди начнут сплетничать, — проговорила Лаура, осторожно оглядевшись по сторонам.
— Они будут говорить только о том, что я попросил тебя в-в-в-выйти за меня замуж.
Лаура споткнулась, но Билли поддержал ее.
— Что ты сказал? — удивленно переспросила она.
— Я сказал, что наступит день, и я попрошу тебя выйти за меня замуж.
— И я полагаю, ты знаешь, каким будет мой ответ, — сказала, подумав, Лаура.
— Нет, но никогда не надо терять надежды.
— Значит, это любовь с первого взгляда?
— Со второго. В первый раз твои глаза были красными, а из носа текло. Посмотрим правде в глаза: ты выглядела не лучшим образом, но, однако, достаточно хорошо, чтобы заинтересовать меня. С тех пор я не могу выбросить тебя из головы.
— О, Билли, — простонала Лаура, почувствовав внезапную слабость в коленках, потому что подумала, что тоже влюбилась в него, и это наполнило ее радостью.
Сидя рядом с Софи, лорд Маунтджой помахал Лауре рукой, а она, вне себя от счастья, тоже помахала и послала воздушный поцелуй.
— Маленькая кокетка, — заметил он, с радостью наблюдая за ней. — Принцесса Матильда сказала мне, что она выйдет замуж за Билли Сакстона, — добавил он, обращаясь к Софи.
Она посмотрела на Лауру с Билли, затем медленно обвела взглядом зал и ехидно заметила:
— Я не знаю, откуда Матильда получает свою информацию, если только не прямо от Бога, но на этот раз я думаю, что она сказала правду.
Маунтджой решил, что ему лучше не говорить Софи о том, что принцесса сказала о двух других девушках, и перевел разговор на интересующую его тему:
— Что этот бездельник Локвуд делает в моем доме? Ты приглашала его, Софи?
— Нет, не приглашала. Его привела Камилла Стонтон, так как ее мужу пришлось срочно уехать. Не знаю, зачем она это сделала. Думаю, что она не лучше его самого.
— Ты полагаешь? — Как мало знал лорд Маунтджой о женщинах его окружения. — А что ты скажешь об этом Скотте?
— Конечно же, я пригласила его. Он один из богатейших людей в мире, и я правильно поступила, пригласив его. Он не особенно светский человек, но, говоря откровенно, любая дама из лондонского общества готова умереть, чтобы заполучить его на свой обед. Он итальянец и поэтому привел с собой дочь итальянского посла. Похоже, что они старые друзья.
— Он слишком стар для нее, — заметил Маунтджой, глядя на пару.
— Он не женится на девушке, Уильям, он просто танцует с ней. — Она поднялась и расправила атласный шлейф. — Сейчас будет последний перед ужином танец, и мне лучше пойти к Джонсону, посмотреть, все ли у него готово.
Алекс довел до места свою партнершу Джину Маттео.
— Уверен, что ты не будешь возражать, — сказал он. — Я говорю о танце перед ужином.
— У меня есть свои планы, Алекс. Надеюсь, ты не думаешь, что я пришла на бал только ради тебя? — Рассмеявшись, она ушла.
Алекс оглядел зал в поисках Ханичайл и заметил ее около двери. Музыка уже играла, когда он, проталкиваясь сквозь толпу, направился к ней. Ее взгляд беспокойно скользил по залу. Но когда она его увидела, на ее лице отразилась радость.
— Я думала, ты забыл обо мне, — сказала она, шагнув ему навстречу.
— Конечно, нет, — вежливо ответил Алекс, подумав при этом, что никогда не забудет ее.
Оркестр играл популярную мелодию «Песня соловья в Беркли-сквер». Танцуя с Ханичайл, Алекс чувствовал, что она легкая как перышко.
— Мне кажется, что эта песня предназначается для меня, — сказал он, — так как я постоянно живу в гостинице «Беркли». Хотя мне только еще предстоит услышать песню соловья.
— Ты там живешь? — удивилась Ханичайл, так как гостиница располагалась в Мейфэре, недалеко от Маунтджой-Хауса. Она подумала, что проходила мимо сотни раз и даже не знала, что он там живет.