Стук стих.
— Старый черт! — послышалось с улицы. — Придется выносить двери!
Он даже не попал в этого ушлого следака!
Степан быстро перезарядил ружье.
— Я на зону не собираюсь! — выкрикнул он. — Особенно из-за этого дерьма!
— Орлов не глупи! Тебе отсюда не выйти!
— Как вы меня нашли?! — крикнул Степан. Он выглянул в окно. У машины собирались люди. — Это ведь Линка меня сдала, верно?! Сучка неблагодарная! Да я ей башку проломлю!
— Бросай оружие! — рявкнул следователь.
На крыльце послышался топот множества ног.
— Я ни в чем не раскаиваюсь! — заявил Степан. — Бежецкий был настоящим ублюдком, а мне нужны были деньги! Да если понадобилось, я бы убил его во второй раз! Мне это доставило удовольствие!
— Сдавайся по-хорошему!
— У меня другой план, — тихо произнес старик.
Когда дверь слетела с петель, сорванная мощным ударом, Степан вставил дуло ружья себе в рот и спустил курок.
Марину и Алексея привезли в участок, усадили на скамейку в коридоре и пристегнули наручниками к подлокотникам.
— Сидеть здесь и не рыпаться, — сказал им дежурный. — Скоро вами займутся.
— Это произвол! — крикнула Марина. — Мы ничего не сделали!
Дежурный усмехнулся.
— Будешь орать, закрою в камере!
Алексей пихнул Марину в бок.
— Лучше заткнись!
Марина с удивленным видом потерла ребра.
— Какой-то ты сегодня раздраженный, — произнесла она.
— А что не из-за чего? — поинтересовался Алексей. — Стоит мне с тобой куда-то поехать, вечер заканчивается для меня кутузкой! У меня уже к наручникам скоро привычка выработается! Меня брали с тобой у наркопритона, куда ты меня затащила, теперь вот это!
— Это издержки профессии! — заявила Марина.
— Издержки твоей дурости! Чтобы я еще хоть раз куда-то с тобой поехал! — воскликнул парень. — Ладно хоть к своей Красной Шапочке ты взяла с собой Настю. И то вам пришлось удирать оттуда сломя голову!
Марина хотела было возмутиться, но вдруг замерла.
— Что с тобой? — испугался Алексей. — Опять какая-то дикая идея? Я прямо слышу, как у тебя в голове шестеренки ворочаются!
— Ты гений! — завопила вдруг Марина. Она бросилась его целовать. Алексей, морщась, хотел увернуться, но наручники не давали ему особой свободы передвижения.
— Красная Шапочка! — воскликнула Марина. — Ведь это самая подходящая фраза для пароля!
— Для какого еще пароля?! Отстань от меня! — отбивался Алексей.
В этот момент в участок вошел Андрей Чехлыстов. Он только что вернулся из дома Орловых. Степан вышиб себе мозги прямо у него на глазах. Данил уже успел привыкнуть к виду крови, но Андрея до сих пор слегка подташнивало.
— Андрей! — истошно завопила Марина.
Чехлыстов вздрогнул от неожиданности и обернулся.
Марина помахала ему рукой.
— А вы что здесь делаете? — удивился Андрей.
— Это всего лишь недоразумение! — сказала Марина. — Мы ничего не натворили!
Она потрясла скованными руками.
— Не найдется лишнего ключа от наручников?
Узнав о самоубийстве отца, Лина испытала настоящее удовлетворение. Больше не будет скандалов и избиений, теперь ей не перед кем было отчитываться. Конечно, перед соседями она разыграла страшное горе, билась в истерике и размазывала слезы по щекам. Но на самом деле, ей было все равно.
Вечером, после того как тело забрали, Лина отправилась к тетке Тамаре. Она не оставила мысль о работе в доме Бежецких. Самое время было изобразить несчастную сироту и вызвать у богачей жалость.
Тамара и Наташа работали в кухне особняка.
Лина пришла к ним, заливаясь слезами.
— Что с тобой? — удивилась Тамара.
— Отец застрелился! — простонала Лина.
— Что ты говоришь?! — перепугалась женщина.
— Оказалось, что это он убил Бежецкого! А когда пришли его арестовать, пустил себе пулю в голову!
Было похоже, что Лина сейчас потеряет сознание.
— Господи! — всплеснула руками Тамара. — Горе-то какое! Степан, старый дурень! Погоди, девонька, я тебе успокоительного принесу!
Тамара быстро побежала в свою комнату.
Лина упала лицом на стол и начала содрогаться от рыданий.
Наташа не сводила с нее глаз. Девушка отлично понимала, что все это напускное горе — не более, чем хорошо разыгранный спектакль. Она знала Лину гораздо лучше, чем ее тетка. Наташа презрительно поморщилась.
— Ты ведь терпеть не могла отца, — тихо сказала она.
Лина взглянула на нее исподлобья, прекратив стенания.