— А почему тогда эти слухи не докатились до нас? — справедливо заметила Саша.
— По классическому закону близкие всегда узнают последними, — тяжело вздохнув, резонно заметила Анна Федоровна.
— И что вы намерены предпринять? — Андрею не терпелось от слов поскорее перейти к делу.
— Ты бы помалкивал! — беззлобно оборвала его мать. — Тебя вообще выпороть надо за то, что ты туда сунулся!
— Мать, я не младенец! — огрызнулся Андрей.
— Ты хуже младенца!
— Нужно заплатить этому шантажисту по самому высокому разряду, — решительно заявила Анна Федоровна. — Дать столько, сколько не даст ни один издатель, даже западный.
— Я не верю, что отец мог!.. — Вера стукнула кулаком по подлокотнику. — Я слишком хорошо его знаю! Он писал свои картины сам!
— Успокойся, — с участием сказала ей Саша. — Сейчас нам надо быть спокойными и рациональными, как никогда.
— Все! Я решила! — До сих пор молчавшая и не принимавшая участия в разговоре Лера решительно поднялась и, выйдя на середину комнаты, замерла, обхватив руками плечи. — Вся коллекция завещана моему сыну. Это миллионы долларов. Я продам часть картин. Мы заплатим шантажисту и заткнем ему рот!
— Какой жест! — едко заметила Вера. — Это вы сегодня такая благородная, а завтра передумаете. По обыкновению.
— Господи, когда же вы перестанете меня кусать?! — гневно спросила Лера.
— Никогда, — зло ответила Вера.
Анна Федоровна тоже встала. Медленно прошлась по комнате.
— Лера, мы все оценили ваш великодушный порыв, — неспешно начала она, — но это не выход. Ваш сын вступит в права наследования только через год с небольшим. Мы не можем ждать так долго. Вернее, шантажист не будет ждать!
— И вряд ли ваш Вова позволит вам распоряжаться его картинами. — Саша язвительно подчеркнула интонацией слово «его».
В комнате снова повисло тягостное молчание. И снова заговорил Андрей:
— Что же нам делать? — Он растерянно оглядел женщин.
— Я знаю что! — в дверях появилась Галина Васильевна в легком весеннем плаще и шляпке. — Собирайтесь! — весело скомандовала она. Глаза ее сияли, словно она принесла спасительную весть. — Я только что от Ираиды, Пра ждет нас. Сейчас же едем к ней в клинику!
Ираида Антоновна принимала на террасе, восседая в своем кресле-качалке и приветствуя многочисленных гостей. По такому случаю она оделась с особой тщательностью и даже подкрасила ресницы.
— Ты похудела, — благосклонно отвалила она комплимент Лере.
— Спасибо! — радостно поблагодарила та.
— Тебе это не идет, — тут же припечатала бедняжку старуха.
— Вот тебе пожалуйста! — съязвила Вера, повернувшись к Лере и разведя руками: дескать, получила?
— Не лайтесь! — властно осекла их Ираида Антоновна. И так же властно приказала Галине Васильевне: — Галя, организуй тишину!
— Прошу всех: тише. — Галина Васильевна обвела взглядом присутствующих, было видно, что она волнуется. — Устраивайтесь кто как хочет — стульев на всех хватит. — И, выдержав паузу, с чувством начала: — Ираида Антоновна собрала нас всех, чтобы сообщить вам… нам… — Она сбилась и испуганно посмотрела на старуху.
— Дорогие мои! — прокашлявшись, начала Ираида Антоновна. — Во всем, что с вами произошло, виновата я.
— В чем ты виновата? — почти хором спросили Андрей и Вера.
— Прошу не перебивать.
На балкон вышел Георгий и, стараясь не привлекать к себе внимание, тихо подошел к Анне Федоровне, молча склонившись и поцеловав ее руку.
— Повторяю для опоздавших. Во всем виновата только я… Как всегда, впрочем. Этот шантажист Евгений был натурщиком у Володи, и мой сын, естественно, платил ему за это. Сколько, точно не скажу, не знаю, но уверена, что немало. Но, как известно, человеку всегда хочется больше, чем он имеет. Это-то его и подвигло на преступление, за которым, надеюсь, последует наказание. Обо всех тайнах нашей семьи Евгений узнал не от Володи — мой сын был не из тех, кто выносил сор из избы. Мой сын был настоящим мужиком.
— Ура! — С девчоночьим ликованием Саша дважды подбросила вверх свою сумочку. — Так я и знала, ура!
— Повторяю: во всем виновата я, — продолжила Ираида Антоновна. — Год назад, готовясь к длительной госпитализации, я решила навести порядок в Володином архиве. Самой мне это было уже не под силу, и я попросила Евгения помочь мне. Я знала, что его основная профессия — журналистика, стало быть, он умеет работать с архивной документацией. И второе, чем я руководствовалась при выборе кандидата, это какая-то необъяснимая, непонятная мне привязанность Володи к этому человеку.